– Черт вас подери! – завопил Житинский. – Я же не убийца!

– Ну это же проще, чем убить Визгунова, тем более что он уже уехал из Москвы. С ним без вас разберутся, после того как сыщик закончит свою работу. А Гольдберг ваш соперник. Это не убийство, а месть.

– Мне не за что ему мстить, – толкая дверцу, бормотал Житинский.

– Ваша жена спит с ним, Генрих Львович.

– Он ей в отцы годится. Катя наша связная. Я даже знаю, в какой квартире они встречаются. Ваш поклеп не сработает.

Из-за спины водителя появилась рука в перчатке, держащая в пальцах конверт.

– Полюбуйтесь. Вас это отрезвит.

В пакете лежали фотографии. На них был изображен банкир Гольдберг и Катя. Они на море, они в горах на лыжах, они на гондоле в Венеции. По снимкам Генрих понял, что они сделаны до их свадьбы. Без мужа Катя не уезжала из Москвы, а о том, что у нее был загранпаспорт, он и не догадывался. Они лишь собирались в отпуск, но работа финансового директора держала Житинского на привязи.

– У Гольдберга давно уже есть связи с террористами. Просто ему нужен был подход к вам, и он его нашел с помощью своей любовницы. Сначала сделал ее вашей секретаршей, а потом и женой. Вы змею пригрели на своей груди, Генрих Львович. Скоро и вы станете лишним. Цель вашей жены выйти на профессора, минуя вас, и дело сделано. Нам удалось перехватить связи Гольдберга раньше, чем он вышел на нас. Мы на вашей стороне, но Гольдберга пора убирать. Иначе он вас уберет.

На переднее сиденье упал пистолет с глушителем.

– Это вам, – продолжил незваный пассажир. – Убийство должно быть дерзким и грубым. Так, как убивают бандиты. Вы вне подозрений. Сообщники убрали банкира. Он засветился и стал опасен для остальных. Другой версии у следствия не будет. Выбирайте. Либо вы, либо Гольдберг. Профессор вам все еще доверяет. Цените это. У вас большое будущее.

Человек в бейсболке вышел из машины и растворился в темноте.

29 мая. 10 ч 30 мин. Воскресенье

С билетами на Махачкалу никаких проблем не возникло. Сергею удалось достать билет в тот же пятый вагон. В одном они с Величко были похожи: и того и другого разыскивала полиция. Только Букинист не догадывался о том, что его сопровождающий тоже висит на крючке. Оба к поезду пробирались разными путями, но ни один из них не рискнул пройти через вокзал, как нормальные пассажиры. И оба радовались тому, что место действия их истории вышло за пределы Москвы и даже близлежащих областей.

Сергей пытался понять, почему вожак грабителей выбрал для встречи со своими подопечными Дагестан? Район неспокойный, если не сказать опасный. Ответ может быть простым, рядом граница, которую можно перейти морем. Но Азербайджан еще ближе и безопасней во всех отношениях, а Казахстан еще лучше. На ум приходил второй вариант. Письмо напечатал сам Величко. Билет ему могли купить мальчишки, его верные слуги. Достаточно вспомнить, как нашли похищенную Букинистом девочку. Машину остановили на границе Ставропольского края и Чечни, рядом с Пятигорском. Детей увозили на Северный Кавказ. Но не обязательно в Чечню. Дагестан рядом. Боевиков убили, а девчонку спасли, так был разоблачен Степан Величко. Но у него остались связи с боевиками. Может, Букинист видит в этих связях свое спасение. Во всяком случае, с помощью бандитов он легко избавится от ненужного хвоста и сохранит деньги. Все так. Но у Сергея не было выбора. Он сознательно идет на риск, и тут надо подчиняться случаю, собственной интуиции и опыту. На что он никогда не рассчитывал, так это на удачу. С ней он не знаком, и она всегда проходила мимо, не замечая его.

Дверь купе открылась, и вошла милая девушка лет двадцати пяти.

– Здравствуйте, – улыбнулась она. – Меня зовут Светлана.

Сергей встал и подал ей руку:

– Приятное соседство. Степан.

Почему он представился именем Величко, сам не понял. Он уже примерил на себя маску этого типа. Но какое это имело значение. Обычная попутчица, попили вместе чайку и до свидания.

Девушка положила свой небольшой чемоданчик на сиденье.

– Нас только двое? – спросила она.

– Кто-то опаздывает.

– Уже опоздал. – Света кивнула на окно.

Поезд уже двигался.

– С билетами не было проблем. Наш поезд идет через Калмыкию, а не через Ставрополье. Вряд ли мы достали бы билеты на те поезда. В Кисловодск, Пятигорск люди едут круглый год. А в Элисте делать нечего.

– Вы правы.

Девушка села у окна, напротив соседа и начала разбирать сумку. На столе появилась жареная курица, помидоры, хлеб и вареные яйца.

– Это уж такой обычай, Степан. Не успевают люди сесть в поезд, как начинают есть. Я имею ту же привычку. Обед на двоих. Или завтрак, если хотите. Не стесняйтесь. Вы же холостяк, еду вам приготовить некому. А у меня еще пироги есть.

– Вы уверены, что я холостяк? – удивился Сергей.

– Конечно. Кольца на руке нет, брюки неглажены, а на галстуке пятно, которое вы не увидели в зеркале.

Оба рассмеялись.

– И все-то вы замечаете.

– Я журналистка и привыкла замечать все, на что другие не обращают внимания. С нами не любят делиться информацией, приходится добывать материал своими силами, возможностями и даже хитростью.

Сергею, глядя на накрытый стол, захотелось есть. Особенно вкусно пахли пироги.

– Надо бы выпить за знакомство и под такую закуску, – пробормотал он, любуясь девушкой. – Вы не против?

– Извините, не предусмотрела.

– Но это же махачкалинский поезд. Я думаю, что вино здесь найдется. Я живо.

Светлана и глазом моргнуть не успела, как попутчик выскочил из купе.

29 мая. 11 ч 07 мин

Полковник Липатов и майор Чикалин прибыли на место происшествия первыми. Об убийстве участковый сообщил дежурному по городу, а тот, услышав имя жертвы, тут же связался с полковником Липатовым. Следом выехала оперативно-следственная группа.

В квартире находился участковый инспектор и женщина лет сорока пяти. Оба сидели на кухне. Перед входом в комнату на пороге лежал мужчина, уткнувшись лицом в пол. Вокруг головы собралась лужа крови. Пуля угодила ему в шею и перебила позвонки. Входная дверь оставалась приоткрытой, и полковнику не пришлось звонить в квартиру. Перед входом они сняли ботинки. До появления экспертов Липатов к трупу не подходил.

Когда начальники вошли в кухню, молодой лейтенант встал:

– Участковый инспектор сорок шестого отделения Васьков.

– Сиди, Васьков. Кто обнаружил труп? – пододвигая табуретку, спросил Липатов.

– Это я его нашла, – сказала женщина с заплаканными глазами. – Я уже три года работаю у Адама Францевича домохозяйкой. Прихожу к одиннадцати часам, иногда раньше. Убираюсь, мою посуду, готовлю обед, стираю, хожу в магазин. Выполняю всю работу по дому. Когда Адам Францевич возвращается со службы, я подаю ужин на стол и ухожу. Сегодня пришла в десять утра. Открыла своим ключом дверь и увидела хозяина, лежащего на полу, и кровь. Я вскрикнула, захлопнула дверь и убежала. Живу я недалеко. И только из дома позвонила в милицию. Мне велели вернуться.

– Ну а ты что скажешь, Васьков?

– Дежурный со мной связался по рации. Велел пойти проверить квартиру. Похоже, женщине не очень-то поверили. Я пришел. Она на ступеньках сидит, но в квартиру не заходит. Открыла дверь. Труп с порога видно. Я дал ей бахилы и сам надел, после чего мы зашли. Своим я звонить не стал, а тут же сообщил о происшествии дежурному по городу.

– Правильно сделал, лейтенант. А бахилы ты всегда с собой носишь? – спросил Липатов.

– А то как же. Следы же затоптать можно.

– И в бахилах тоже, – усмехнулся майор.

– Расскажите мне о жертве? – обратился полковник к домработнице.

– Адам Францевич Гольдберг служит управляющим коммерческого банка «Юсуповский». Очень порядочный и честный человек. Интеллигент старой формации. Умница! Вы гляньте, сколько книг в его библиотеке, и все он читал. Я ума не приложу, кому понадобилось его убивать. Гостей он не приглашал, так что о его друзьях я ничего не знаю.