Себ кивнул, хотя понятия не имел, как выглядел город, в котором жили эти Мерчанды.

— И маленькая девочка, за которой я должна была приглядывать, оказалась просто замечательной. И все было чудесно, только вот месячные не приходили. — Марианна взглянула на Себа, чтобы видеть его лицо. — Обычно все было как по часам, поэтому я подумала, что это из-за того, что я тосковала по тебе. Депрессия, понимаешь?

Марианна ждала ребенка?

Себ боялся признаться себе в этом. Он ожидал услышать все что угодно, но только не это.

— Ты была беременна?

Марианна кивнула.

— В понедельник мы с Бет купили тест на беременность. Мы тогда жутко стеснялись зайти в аптеку. — Она вытерла нос платком. — Тест дал положительный результат. Совершенно четко. Темно-синяя линия.

Возможно, Себу сейчас следовало что-то сказать, но он не мог этого сделать. Марианна была беременна. Восемнадцатилетняя девушка, беременная, в чужом городе…

— Я сказала Мерчандам, что хочу вернуться домой. Они мне очень помогли. Купили билеты, а Бет проводила меня до станции.

Себ видел, что ей все сложнее и сложнее сдерживать эмоции. Нижняя губа девушки начала дрожать, и слезы полились из ее прекрасных глаз.

А он сидел, беспомощный, как ребенок. Хотел обнять ее, но не смел.

— Она умерла, Себ, — прошептала Марианна. — Джессика умерла.

Слова Марианны кинжалом впились в его сердце. Он не знал, что ужасало его больше. То, что он оставил беременную Марианну одну, или то, что их ребенок умер.

Марианна сделала глоток виски, и ее зубы стукнулись о стакан, так как она вся дрожала.

— Прости… я не хотела тебе этого рассказывать.

— Ты извиняешься? Боже, за что? — Себ сел рядом с ней и взял ее за руку. Марианна не убрала руку, а, наоборот, яростно вцепилась в его пальцы. — Наш ребенок умер?

— Джессика. Я назвала ее Джессика, — пробормотала Марианна, и еще одна слеза скатилась по ее щеке.

Себ прижал Марианну к своей груди.

— Расскажи мне.

Девушка не могла говорить ближайшие две минуты. Она слышала биение сердца Себа и чувствовала, как его рука гладит ее по плечу.

Марианна так устала. Так сильно устала.

— Всем было интересно, почему я вернулась раньше времени.

— Как поступили твои родители? — спросил Себ.

— Плакали. Мама очень много плакала. Она была расстроена и… ошарашена.

Марианна почувствовала, что Себ поцеловал ее в макушку. Но, наверное, ей это только показалось. Она вытерла слезы его платком.

— Хочешь еще виски?

— Да, — Марианна подала ему стакан и выпрямилась.

Пока она наблюдала, как Себ наполняет хрустальные стаканы, ее мучили вопросы. О чем он сейчас думает? Злится ли на нее? Вроде нет, не злится.

Марианна откинула волосы и взяла из его рук стакан. Двойной виски. Маме бы это тоже не понравилось.

— Спасибо.

Себ улыбнулся и сел рядом с ней.

— Тогда ты уехала жить к профессору Блэквеллу и его семье?

Марианна кивнула.

— Моя мама не могла пережить это. Ей казалось, что весь городок будет сплетничать. — Марианна хмыкнула. — Беременная, да еще и без жениха. Мама планировала отправить меня в специальное заведение для девушек в таком же положении.

В те дни Марианна была в полнейшем смятении. Она превратилась из девочки, подающей большие надежды, в девушку, которую лучше было спрятать подальше. Она все испортила.

— Но моя тетя позвонила Элиане, и я уехала к ней.

Себ снова обнял ее, и Марианна прижалась к нему. Ей так этого не хватало.

— На каком месяце ты потеряла ребенка?

— На восьмом, — Марианна перешла на шепот. — Было поздно. Слишком поздно.

Она опять почувствовала мягкий поцелуй. На этот раз Марианна не сомневалась. Себ поцеловал ее. А это значит, что он не винит ее за беременность.

Казалось, что все вокруг обвиняли Марианну — кроме Элианы, которая, наоборот, как могла помогала ей, и они не единожды обсуждали планы на будущее и варианты работы, которую можно было бы совместить с материнством.

Элиана ругала Марианну только за одно — за отказ связаться с отцом ребенка и сообщить ему всю правду.

— Прости, что не сказала тебе, — всхлипнула Марианна и отпила виски. По ее телу разлилась приятная теплота.

— Ты пыталась?

Марианна покачала головой.

— Сначала я думала, что ты сам найдешь меня. Потом я представляла, что, может, ты попал в аварию и у тебя амнезия. Знаешь, об этом частенько пишут в книгах.

Молчание.

— А потом я была слишком зла.

— Когда ты узнала, что я врал тебе о своем происхождении?

Марианна уловила слово «врал», и это было как бальзам по сердцу.

— Это случилось намного позже. Долгое время я не понимала, почему ты меня оставил. Я была так напугана, обижена.

Себ откинул волосы с ее лица, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Прости меня.

Он нежно поцеловал ее в лоб и снова прижал к своей груди. Марианна чувствовала его дыхание на своей щеке.

— Я не верила. Пока не почувствовала, как малышка брыкается внутри меня. Когда я впервые увидела ее на мониторе, она была такая маленькая… как горошинка.

Марианна опустила голову и начала рассматривать льдинки, плавающие в стакане. Тот осмотр, где она впервые увидела свою дочку, был незабываем.

Она вошла в кабинет маленькой испуганной девочкой, а вышла уверенная в том, что станет лучшей матерью на свете.

— Все было в порядке. Она двигалась, сосала пальчик.

Себ снова поцеловал ее в голову.

— Но вдруг она перестала шевелиться. Я сразу же поняла, что что-то не так. Элиана велела мне не впадать в панику, сказала, что малыши на время затихают. Но мы все равно позвонили акушерке, и она посоветовала ехать в больницу… в целях предосторожности.

Они долго стояли в пробках, пока добрались до городской больницы.

— Меня подключили к монитору, чтобы прослушать сердцебиение… — Марианна запнулась. Стоит ли Себу знать все это? — Акушерка позвала врача и сказала, что мониторы иногда барахлят. Они решили сделать полный осмотр. — Марианна глубоко вздохнула. — Вердикт был однозначный: ребенок умер. — Она выпрямилась и допила свое виски. Ее голова немного гудела от алкоголя, но так было даже лучше. — Доктора сказали, что нужно стимулировать роды. Они сделали мне укол…

— Тебе пришлось рожать?

Казалось, Себу потребовались все его силы, чтобы задать этот вопрос.

— Я была на восьмом месяце беременности. Все говорили, что так будет безопаснее.

Себ был бледен как полотно.

— Они дали мне ее подержать, — обреченно улыбнулась Марианна. — Она была такая прелестная. У нее были крохотные пальчики. Само совершенство. Но она была мертва. Элиана предложила мне дать ей имя. И я назвала ее Джессика.

— Джессика, — тихо повторил Себ.

— Это означает «Бог смотрит за тобой». Элиана сказала, что теперь Бог позаботится о моей малышке.

Марианна вспомнила, как вернулась домой, посмотрела на свой живот и не могла поверить, что он пуст.

Но Себу об этом можно не рассказывать. У него были такие больные глаза, будто в нем тоже что-то умерло.

Марианна прерывисто вздохнула, вспоминая те ужасные дни. Элиана была очень добра, но Марианна нуждалась в Себе.

Она так устала.

— К тому времени прошло где-то три недели, когда вдруг я совершенно случайно увидела тебя с невестой на фотографии в журнале.

Ей было не так больно произносить эту фразу, потому что его руки крепко держали ее.

— И таким образом ты узнала, кем я был? — спросил Себ.

Марианна слабо кивнула. Выпитый алкоголь уже давал о себе знать.

— Тогда я тебя ненавидела, — пробормотала она. — Поэтому я не могу… не могу снова позволить тебе причинить мне боль.

Ее глаза слипались, голова тяжелела, и безумно хотелось спать.

— Марианна? — Его голос доносился откуда-то издалека. — Марианна, детка.

Она понимала, что должна что-то ему ответить, но не могла. Усталость сковала ей уста.

— Давай я отнесу тебя в постель.