Возражений не последовало, и компания скрылась. Оскорбленная Барби, шипя и матерясь под нос, терзала мобилу, грозясь «перетрахаться со всеми друзьями этого козла, чтобы знал». А вот ее подружка, порывшись в кошельке, сказала ей типа «Я сейчас» и побежала, цокая каблучками, в спортивный. Вернулась она не скоро, причем преобразившись – волосы затянула в хвост, одета она уже была в свежекупленный спортивный костюм и кроссовки, в руках объемистая сумка, забитая спортивным питанием, рюкзачок за спиной… Увидев ее, Барби обалдела:
– Ленка, ты че, долбанулась? Че за дерьмо ты нацепила? Это ж ваще Чина, пипец, просто кашмар!
Вместо ответа Ленка смачно шмякнула мешок со своим прикидом и шпильками в мусорку, вызвав еще один приступ изумления у подруги, и сказала коротко и сухо:
– Лана, я сваливаю. Хоть пешком, хоть как, попробую поймать частника и рвану к Мишке на дачу.
– Как? Вы же поссорились!
– Помиримся.
– Но он же лошара!
– Зато он надежный… может, и простит.
– Ты че, дура? Сама прибежишь, как собачонка, виляя хвостиком: «Ах, Мишенька, ах, прости!» Ваще себя не уважаешь, че ли?.. Еще, может, будешь ему стирать-готовить, как вон этим… козлам… хотелось? – Лана-Барби скорчила брезгливую гримаску.
– Если надо будет – буду.
– Ленка, ты че, ваще, что ли, потеряла нюх? Опуститься, как быдло стать хочешь?..
– Лана, короче: если ты со мной – беги переодевайся, купи такое же – и пошли, некогда ждать. Если нет – я одна.
– Ща, ага, чтоб я оделась в этот хлам? Да я лучше сдохну, чем менять статус!
– Ну тогда пока. – Ленка без особых разглагольствований подхватила сумку и двинулась к выходу.
Только когда она подошла почти к самым дверям, Лана-Барби зло крикнула вслед:
– Дешевка!
По-моему, Ленка даже ухом не повела. Однако подруга называется. А брошенная Барби, надувшись, вновь принялась за мобильник. Мелькнула мысль насчет… ну, в общем, помочь ей… по бартеру. Однако тут подошла моя очередь к банкомату.
– Сколько берете? – спросил стоявший рядом с банкоматом крепыш. – Максимум пять, можно меньше.
– Ок, давайте пять.
Парень ввел сумму, кивнул мне, – мол, вводите код.
– А чего пять пятьсот? Вы же говорите – пять максимум?
– Комиссия. Десять процентов.
– Ох, ни хрена себе…
– Так снимаете?
– Ну а че делать! – Я стал набирать код.
– Это беззаконие! По какому праву! Я не желаю! – заорал вдруг выежистого вида мужчинка в дорогом костюме, стоявший за мной и слышавший разговор. – Я не собираюсь отдавать свои деньги! И я не желаю никаких ограничений! Я возьму сколько хочу!
– Если без ограничений – другим не хватит, а комиссия – нам всем за охрану, – сказал крепыш, причем глаза его нехорошо сузились. – Имейте совесть и гражданскую ответственность.
Я уже отошел от банкомата, пряча деньги, а выежистый все не унимался, брызжа слюной:
– Какая охрана? Мне не нужна ваша охрана! И мне наплевать, кому там не хватит! Я имею право. Это мои деньги!
– Муж-чина, будь-те любезны, не задерживайте очередь, – насколько мог корректно сказал крепыш. – Если вас не устраивают условия обслуживания у нас – можете обслужиться в другом месте.
– Я… я… я вас… я вам… да мне… Какое вы имеете право мне указывать!
– Муж-чина. Если вы не желаете снимать деньги – отойдите! Дайте воспользоваться другим!
– Я не собираюсь подчиняться всякому быдлу! Вы что, забыли свое место? Так я вам его напомню! Я…
– Слышь, козел, пошел отсюда, пока хлебало цело, – спокойно сказал неказистого вида крепенький дядька из очереди. – Вали по-хорошему, а?
– Что-о-о-о? Да как ты смеешь! Да я…
Шмяк! Прямой в скулу. Выежистый поехал на заднице по полированному камню в угол, а дядька встал в очередь, вопросительно подняв брови на охранника. Тот, прижмурив глаза и поджав губы, кивнул, качнув кулаком с поднятым большим пальцем, – мол, что надо, отлично. Двое других охранников сноровисто подхватили придурка в костюме под руки и в пять секунд выкинули на улицу. Однако… Эт че-то совсем… Блин, похоже, понятия меняются, сейчас вполне можно и по репе выхватить за борзоту. Надо аккуратнее, понты не катят.
За этими мыслями я не заметил, как дошел до машины, и только садясь вспомнил, что хотел попытать счастья с Барби.
Нет, надо вернуться – телка зачОтная. Не то что моя… и, наверное, по манерам вся гламурная, не обматерит, как некоторые. А если удастся договориться и получится ей присунуть разок… Все, решил – иду обратно. Она там еще немного помариновалась – сейчас, наверное, согласится со мной поехать, даже несмотря что я в таком виде.
Вышел, повернулся, готовясь захлопнуть дверь… и натурально офигел. От метро брела огромная толпа упырей. Ну не толпа… ну большая группа. Немаленькая. Человек… то есть штук тридцать. Медленно, раскачиваясь, неуклонно приближаясь… Я тупо смотрел, как они идут: вот они подошли к дальнему входу в здание, услужливые датчики раскинули двери… и половина упырей ломанулась внутрь, очевидно разглядев нижестоящее звено пищевой пирамиды… А остальные продолжили двигаться в сторону второго входа… и в мою сторону в том числе.
В торговом центре захлопали выстрелы, сквозь стекла видны были мечущиеся внутри люди, вот кто-то побежал к выходу… и распахнувшиеся двери моментально привлекли внимание упырей. Резанул по ушам крик.
Вот тут-то я и вышел из ступора. На хрен отсюда, быстрее. Н-ну! Блин, что за дебильное кино, отчего не заводится?! Так, еще, еще разок, ну чихни и заводись! Дьябла, газ-то зачем жмешь, рано еще! Ну давай-давай! Ну! НУ!!!
Прочихав и проплевавшись, двигатель завелся, я тут же притоптал газ, отчего он взревел и пару раз громоподобно выстрелил глушителем. Что, вот скотство, привлекло внимание нескольких подзадержавшихся на улице упырей. Выпучив глаза и выворачивая шею, даю назад, непроизвольно делая почти «полицейский разворот», как в кино. Вспоминается, как отец учил: «Паркуясь, ставь машину носом на выезд – и уехать можно быстрее, и подцепить-прикурить». Может, он был прав? Хотя во всяких боевиках, подъезжая к месту, супергерой никогда же не паркуется задом! Просто чуть ли не в дверь утыкается бампером, и все… Блин, какая чушь в голову лезет…
Рву с места… и в этот момент навстречу из здания выбегает Барби, машет руками, визжит… Куд-да, падла?! Твою мать… Уйди с дороги… блин… Ф-фу, пронесло!
Барби цепляет левым крылом, она сносит мне зеркало и отлетает прямо в объятия пары совсем неживых кавалеров. А я несусь ко въезду на парковку… М-мать!
С въезда навстречу мне едет синяя «Тойота-Целка»… сигнал, пытаюсь увернуться, нет, там бордюр… Бздынь! Приехали! Хорошо, хоть несильно – многострадальное левое крыло, фара… Бросаю взгляд – сзади, мотаясь, приближается неколько силуэтов… Так, назад, и потом на газон с ходу заскочить – и в темпе отсюда… Какого хрена… че те надо?!
Из «Целки» вылез благообразного вида дядя, примерно-семьянинного вида, в свитерочке и очочках, и, загородив мне дорогу, с огорченно-возмущенной физиономией, жестикулируя, что-то говорит, указывая на его покалеченную бибику… Тьфу, только тебя не хватало… Кинув взгляд еще раз в зеркало, хватаю биту и, выскочив, в два прыжка подскакиваю к дяде, бью снизу без замаха битой по яйцам и сбоку добавляю согнувшемуся ногой. Стонущий скрючившийся дядя заваливается к бамперу своей «Целки», а я в секунду оказываюсь за рулем, даю назад… и слышу сдвоенный гулкий удар по корпусу… Опа, они уже тут… Резко, с дымом даю газа, влетаю через невысокий бордюр на газон и, буксуя на размокшей земле, невероятно медленно ползу вперед. Блин, только застрять не хватало… сообразив, сбрасываю газ и, как учил батька, буксуя сцеплением, набираю скорость, руля к выезду. Проезжая мимо «Целки», краем глаза замечаю, что мужик ехал не один: на переднем баба, жена, наверное… и сзади вроде еще кто – похоже, дети.
Вылетев на проспект, вижу, что в сторону выезда, за разделительной, стоит пробка… Гадство, сейчас еще ехать, разворачиваться, потом стоять… А, по фиг! – и, нарушая все, что можно, еду к перекрестку по встречной. Шарахается, яростно сигналя, пара машин. Ну вот – перекресток, поворот… все.