Страх мертвой хваткой вцепился ей в душу. Он узнал ее, и сейчас…
— Чарлз Конрад здесь?
Она помотала головой в ответ на его вопрос.
Мистер Конрад уехал, чтобы встретиться с одним из особо привередливых клиентов, который ни с того ни с сего вдруг решил, что они опаздывают со сроками съемки. Верность прежнему начальству заставила Гвендолин опустить эти подробности. Однако едва она упомянула имя клиента, как жесткие складки пролегли в уголках рта Даниела Хартли и он не замедлил сказать:
— Надеюсь, нам не грозят штрафные санкции из-за нарушения сроков выполнения работ. Мы и так уже прилично опаздываем с некоторыми заказами. В связи с этим мне хотелось бы поговорить с Эрвином Шроттером. В ближайшее время я намерен встретиться с ним. Сообщите ему об этом, Кэтти.
Итак, зря я старалась. Хартли известно все, что творится на студии, обеспокоенно подумала Гвендолин.
— Не хотите ли чашечку кофе, мистер Хартли? — обратилась к нему секретарша, чтобы немного разрядить обстановку.
При виде улыбки, которую он адресовал Кэтти, Гвендолин почувствовала, как что-то внутри ее болезненно сжалось. Это была снисходительная, поощрительная улыбка, которой взрослый улыбается хорошенькому ребенку. И внезапно ей пришла в голову мысль: никогда еще ни один мужчина не улыбался так, глядя на нее… да и вряд ли когда улыбнется.
Не будь идиоткой! — одернула себя Гвендолин. Я же не ребенок, я уже давным-давно взрослая, и чувствую себя равной любому мужчине, и хочу, чтобы со мной обращались как с равной. Зачем это нужно, чтобы мне потакали и улыбались, словно я слабоумная?!
— Меня зовут Даниел, — поправил он девушку, напоминая, что уже просил всех обращаться к нему только по имени. — И когда же Чарлз вернется? — обратился он к Гвендолин.
— Не могу сказать точно, но полагаю, что перед ланчем.
— Ну что же, раз есть время, мне хотелось бы ознакомиться с заказами, находящимися в производстве. Гвендолин, будьте добры, принесите по ним документы. И заодно захватите кофе, который так любезно предложила Кэтти.
Сказав все это, он еще раз окинул ее внимательным взглядом, а затем прошел в кабинет Конрада и закрыл за собой дверь.
Гвендолин разыскала необходимые документы, взяла у Кэтти чашку с кофе, постучала в дверь и вошла.
К ее удивлению, Даниел не сидел за столом Чарлза, а стоял у окна, выходящего во двор. Не поворачивая головы, он произнес:
— Пожалуйста, присядьте, Гвендолин. Мне хотелось бы кое-что обсудить с вами. Только, прошу вас, закройте дверь.
Сердце Гвендолин забилось с лихорадочной быстротой. Значит, он все-таки вспомнил ее и вот теперь собирается сказать, что, зная о ее безнравственном поведении, вряд ли может допустить, чтобы она работала в его компании.
Девушка села, надеясь, что смятение и ужас, зародившиеся в ее душе, не отражаются на лице и в движениях. Лишь крошечные капельки пота, выступившие на коже, свидетельствовали об обуявшей ее панике.
— Это касается Чарлза Конрада, — не оборачиваясь, сказал Даниел. — Как я понял, в связи с его уходом не планируется никаких официальных мероприятий.
На мгновение Гвендолин растерялась. Она была слишком потрясена, чтобы ответить немедленно. Выходит, он не узнал ее! Речь идет о том, что студию покидает Чарлз Конрад, а вовсе не она…
— С вами все в порядке?
Гвендолин даже не заметила, как Даниел повернулся и посмотрел на нее, но, увидев, что он шагнул к ней, резко откинулась на спинку стула. Он удивленно остановился, пристально глядя на нее, пока она пыталась придумать хоть какое-нибудь объяснение своему состоянию.
— Да-да, все в порядке… Я просто… — Она тряхнула головой, надеясь собрать разбегающиеся мысли, прийти в себя и успокоиться. — Видите ли, Чарлз… мистер Конрад хочет уйти тихо, без всяких торжеств. Вы же знаете о трагедии, произошедшей с его сыном. В таких обстоятельствах не до…
— В таких обстоятельствах просто необходимо как-то выразить ему признательность за все годы, в течение которых мистер Конрад стоял во главе фирмы, — возразил ей Даниел. — Даже если это будет всего лишь какой-нибудь памятный подарок. А вручить его можно будет в присутствии всех сотрудников.
По его тону Гвендолин поняла, что он осуждает ее за равнодушие и невнимательность к Чарлзу Конраду, и страх тут же отступил. На помощь быстро пришло уязвленное самолюбие.
Гвендолин вздернула подбородок и заявила:
— Кое-что в этом роде уже сделано!
Как только она узнала, что мистер Конрад действительно оставляет кинокомпанию, она организовала сбор денег среди сотрудников. На них было решено купить Чарлзу Конраду красивый кубок ручной работы и выгравировать на нем название студии и даты его работы. Единственное, о чем еще не было договорено, так это о времени вручения подарка, поэтому она добавила:
— Разумеется, надо переговорить с новым управляющим. Но думаю, что следующая пятница подойдет больше всего.
— Не вижу никаких проблем, — заверил ее Даниел. — Хорошо бы также организовать угощение, если только еще не слишком поздно… Кстати, — добавил он, беря чашку с кофе, — никакого управляющего пока не будет, по крайней мере в ближайшее время.
— Тогда кто же будет управлять компанией? — с беспокойством спросила Гвендолин.
Он поставил чашку на стол и посмотрел на девушку.
— Я.
Гвендолин порадовалась, что уже сидит, иначе у нее точно подогнулись бы колени.
— Полагаю, мы с вами сработаемся, — услышала она ровный голос Даниела и окончательно смутилась, когда он пояснил: — Мне очень нравится ваша инициативность, беспокойство за состояние дел в компании, сочувствие к Чарлзу Конраду. Сегодня в бизнесе все это по-настоящему важно, а, к сожалению, мужчины не могут похвастаться подобными качествами.
Даниел улыбнулся, глядя на нее. Это была иная улыбка, ничуть не похожая на ту, которой он несколько минут назад улыбнулся Кэтти. Тем не менее и в ней читались тепло и дружеское одобрение, и Гвендолин поразила горячая волна благодарности, затопившая ее сердце.
Его участие в судьбе Чарлза Конрада искренне удивило ее. Она совсем не ожидала, что Даниел Хартли проявит такое понимание, такую тактичность. Необычное волнение, захлестнувшее ее так неожиданно, она объясняла его вниманием к своему предшественнику. Но на задворках сознания мелькала иная мысль, точнее объясняющая состояние Гвендолин: слава Богу, он не признал меня!
И если она хочет, чтобы так было впредь, надо перестать вздрагивать каждый раз, когда он заговаривает с ней.
К концу недели она начала привыкать к работе вместе с Даниелом и даже призналась себе, что открыла в его характере совершенно неожиданные качества. Хартли оказался вовсе не таким безжалостным бизнесменом, каким она себе его представляла, а внимательным и отзывчивым руководителем, хотя и не из тех, кого можно обвести вокруг пальца. И она подозревала, что пройдет совсем немного времени и несимпатичный ей наглец Шроттер будет уволен.
Гвендолин нравилось, что Даниел сумел оценить и ее организаторские способности, и ее умение ладить с людьми. Он частенько интересовался ее мнением о снимающихся роликах, расспрашивал о клиентах, обсуждал с ней различные аспекты бизнеса в целом. Правда, до самостоятельной операторской работы пока не допускал. Возможно, потому, что хотел, чтобы она была рядом, пока он входит в курс дел.
Собственно, если бы не постоянное опасение, что в один прекрасный день Хартли может узнать ее, Гвендолин признала бы, что с ним очень приятно работать и она жалеет, что он руководит компанией лишь временно.
Даниел сказал ей, что наконец-то нашел человека на должность управляющего студией, который и станет заниматься ежедневной работой одного из подразделений его огромной империи.
— Думаю, что в конце концов я позволю ему стать моим компаньоном. Он обручен с моей младшей сестрой, — добавил Хартли. — Однако я хотел бы видеть его моим партнером вовсе не из-за этого… Рано или поздно наступает момент, когда управление бизнесом в одиночку становится всей жизнью, а не ее частью. Мне нравится моя работа, но я не хочу ограничиваться лишь ею. Будем надеяться, когда-нибудь я все-таки женюсь и у меня появятся дети. А мне не хотелось бы быть одним из тех мужей и отцов, для которых семья на последнем месте… А вы не собираетесь выходить замуж, Гвендолин? — внезапно спросил он.
