– Хорошо… Можно скопировать какой-нибудь чертеж или рисунок?

– Мне бы не хотелось, – поморщился Поликарпов. – У меня неоднократно похищали идеи.

– Он будет размером в десятую часть оригинала – даже при желании ничего не сплагиатишь. И печать газетная не очень четкая. А солидности это придаст. Возможный… производитель убедится, что это не пустая идея, а серьезная научно-техническая разработка.

– Вы уверены в сохранности моего авторства?

«Да кто ж захочет такое украсть?! Только полный, отпадный шизик!»

– Гарантирую.

– Ну хорошо. Полагаюсь на ваш профессионализм.

– Надеюсь вас не разочаровать. Телефон у вас имеется? Вдруг я захочу что-нибудь уточнить в ходе работы над статьей.

Дед пробежался изучающим взглядом по лицу Андрея, тот поспешно отошел, чтобы отксерить чертежик.

– Это Валя, наш ответственный секретарь… У нее через пару дней вы сможете ознакомиться с материалом, что-то подправить – мало ли что я не понял.

– Прекрасно. Я обязательно зайду. Приятно было пообщаться.

Поликарпов с достоинством откланялся и не торопясь пошел на выход.

С отчаянным усилием выждать еще минуту – чтобы изобретатель ничего не услышал из коридора или с лестницы, – Андрей рухнул на стул и зарыдал, уронив голову на руки. Валя, тоже не стесняясь, с подвизгом ему вторила.

На пороге, ошалело водя глазами, появился главный. Андрей вскочил как ужаленный.

– Михал Юрич, вы, вообще, в своем уме, а?!! Мне, молодому мужику, таких клиентов подсовывать?!! Да я задушить его был готов! По потолку размазать!

Андрей принялся бегать по комнате, размахивая руками.

– Выражаю горячий протест против распространения подобных человеконенавистнических идей через наше издание! Если надо, я сам стану в пикет под вашим окном!

– Да, Михал Юрич, мне тоже было не совсем комфортно присутствовать при этой беседе, – заметила Валя, вытирая платочком потекшую тушь. – С таким устройством хорошо в русскую рулетку играть – на какую девицу попадешь… с инсталляцией или без. К протесту решительно присоединяюсь. Я сама не стану себя так… оснащать и никому не присоветую.

– Ну, это твое личное дело, – проговорил Борода, тоже, правда, глумливо хихикнув. – Материал сделаешь – однозначно! – повернулся он к Андрею. – Ты профи – ты все уметь обязан, а свое личное отношение к материалу должен…

– …засунуть в задницу, – тихо проговорила Валя, но Борода все-таки расслышал и метнул на нее гневный взгляд.

– Валя! Ты – лицо редакции! От тебя я такого не ожидал. Когда будет готово, Андрей Викторович?…

– Сегодня. Поем – и засу… сделаю. Хотя какой после такого обед?…

Борода ничего не сказал, удалился к себе. Андрей накинул куртку и направился якобы на обед. После кулинарных изысков ясновидицы он обычно не ел весь день, растрясал калории, и сейчас решил просто пробежаться.

Похоже, наконец, утверждалась настоящая летняя погода. Был конец мая, стояли самые длинные дни в году. Заря, едва померкнув на западе, сразу начала брезжить на востоке. Деревья, воскурив зеленый дымок первых нежных листочков, уверенно покрылись густыми летними нарядами.

Сколько еще Анна будет разбираться со своим новым состоянием? Сколько он не должен ее беспокоить? Точного срока они с Ксюшей Петровной не устанавливали… Ну, еще недельку, а там… Хоть из вежливости он может ее навестить? Или встретить случайно…

…К концу прогулки по старой части города Андрей мысленно написал этот безупречный по форме и гнусный по содержанию материал, назвал

ВПИСКУ оружием следующего поколения и новым словом в обеспечении безопасности женщины. А разве нет?

Вали не было на месте. Андрей сразу сел за работу. Материал – стоило только сесть за компьютер – пошел быстро.

«У, вот чего надо Монокарпу этому насоветовать – пусть бы он и мужикам какую-нибудь оснастку хитрую изобрел!.. Ой, не приведи господь сболтнуть!.. Возьмет и изобретет!»

– Веселишься? – услышал Андрей Валин голос и вздрогнул. – ВПИСКУ опискиваешь?

– Пришла?… Да, весело. Никто не поверит, что всерьез. Подумают – первоапрельская отрыжка.

– А за это у нас Михал Юрич в ответе. Наше дело телячье!

…Борода довольно крякал, читая материал про эпохальное изобретение местного Кулибина. Ни малейшего подвоха в статье он не улавливал. Подняв на Андрея влюбленные глаза, удовлетворенно произнес:

– Я же знал, что ты справишься! Блеск! Гуляй до послезавтра!

В голове у Андрея уже зародилась просьба дать машину и адреса детских летних лагерей, но тут вспомнилось опрометчиво данное Ксюше Петровне обещание не разыскивать Анну О. Звук пришлось задавить в утробе.

– Валя, а Валя! – услышал Андрей, направляясь к выходу с этажа, голос главного. – А где кормящий отец наш, Костик? Я его, по-моему, уже вторую неделю не наблюдаю.

«Ага, не я один кого-то разыскивать рвусь, – злорадно подумал Андрей. – Борода Костика шукать вздумал… Вот и пусть Костька поработает… А я буду тупо сидеть дома или бродить по улицам, задаваясь одним и тем же вопросом: почему мне не звонит Анна О.? Вспоминает она обо мне? И позвонит ли вообще когда-нибудь?»

Проснувшись поздно без особого желания что-то делать, Андрей лежал и смотрел на бледно-голубое небо за окном и огромный дуб, нехотя покрывающийся листвой. Самый старый из окрестных деревьев, он и оперялся последним.

«Ух, и желудей поедим осенью – страшно подумать!.. А где я буду осенью – здесь или в Москве? Нечего загадывать! Главное, выдержать паузу…»

Поняв, что, лодырничая таким образом, он ничего хорошего, кроме дополнительной смертной тоски, не получит, Андрей встал и пошел ставить чайник.

«А ведь надо позвонить Терпсихорову, прокатать ему на факс первую статью и спросить как и чего. Вот и развлечение».

– …Феликс Феликсович, это Андрей.

– Бонжур, мон амур, – раскатился в трубке бархатный голос академика.

Андрей рассказал, что уже вышла первая статья об их экспедиции, в эту пятницу будет вторая – так что неплохо подкинуть материала на следующую публикацию.

– Ты знаешь, друг Андрэ, а твой мальчонка-то открытие нам принес, этот златокудрый ангел, вестник небес!

«Уж Серега и ангел!.. Знали б вы, Феликс Феликсович!»

– В каком смысле открытие? – решил уточнить он.

– А он добыл нам некий клок шерсти, пардоньте за низкий штиль…

– И чей клок оказался? – изобразил Андрей голосом величайшее волнение.

– А ничей! – взвизгнул от восторга Терпсихоров. – Неизвестное науке животное! Димыч уже вторую неделю буквально невменяем!

– Я скажу моему парню. Он будет счастлив. А что в самом-то деле с этой шерстью, если серьезно?

– Если серьезно – мы отдали образец на анализ генетикам, но они ничего конкретного выявить не смогли – только разводят руками. Даже видовую принадлежность называют неуверенно – вроде гоминид, но не человек. Старый очень волос оказался.

– Но этого не может быть по определению. Что он там, на веточке, с ледникового периода висел? Тогда кустиков этих не было. Им и двадцати лет не наберется.

– Да-да! – рокотал в трубке академик. – Это и интригует! Я тебе могу прислать распечатку.

«Придется топать в редакцию… А может, оно и к лучшему. Тошно одному».

Снаружи переливался волнами теплого воздуха прелестный весенний день. Редакция в такие дни оказывалась особенно близко от дома.

«Отделаюсь побыстрее и поеду… куда-нибудь. Не будет машины – хоть на автобусе».

На лестнице Андрей едва не столкнулся с помятым и недовольным Костиком.

– Привет! Ты как?

– Я на задание.

– Удачи.

Костик только хмыкнул в ответ.

«Ага, снял тебя Борода с насеста! Ну, побегай, побегай! Не все ж мне за тебя работать!»

– А ты чего пришел? – удивилась Валя, неторопливо ковырявшая вязальным крючочком у выключенного компьютера. – У тебя ж выходной.

– Академик кое-что прислать должен. И я ему. А… Костька куда ускакал? У него морда лица была как кой-чего объелся.