Джен пожала плечами и хитро улыбнулась.

— Я читала твою колонку «Стратегия свиданий. От А до Я».

«Остынь, приятель», — нашептывал внутренний голос Джонно, который стоял на ступеньках своей гостиницы и смотрел на Камиль, идущую к нему через запруженный прохожими тротуар.

Лучи заходящего солнца золотили верхушки городских небоскребов, играли красноватой медью в ее темных волосах. Она выглядела восхитительно. Стройную фигуру подчеркивали облегающая черная кофточка и короткая юбка из шотландки. Камиль напоминала Джонно яркий полевой цветок, случайно выросший среди грубой темно-зеленой травы.

Подбежав наконец к нему, девушка встала на цыпочки и поцеловала его в щеку, обдав ароматом своих изысканных духов. Он ощутил легкое прикосновение ее теплой кожи. Ее грудь уперлась в его руку. У него внутри запылало желание такой мощи, что он едва сдержался, чтобы не застонать.

Остынь, остынь. Да, правильно.

— Какие у нас планы на вечер? — поинтересовалась она.

Джонно проглотил стоящий в горле ком.

— Я подумал, ты такой специалист по части заказа еды в номер, что мы сегодня могли бы поужинать в моем номере.

— Отлично, — согласилась Камиль, замешкавшись на мгновенье. — Проведем вечер у тебя. Хорошо.

Джонно жил на восьмом этаже. Они вошли в лифт, и как только двери закрылись, он, не в силах больше ждать, притянул ее к себе и поцеловал. Никакой страсти. Просто легкое касание губ. Как приглашение... В первую секунду она была удивлена его порывом, но в следующий миг уже довольно урчала, возвращая поцелуй.

О, Камиль...

Весь день он изводил себя сомнениями. Захочет ли она его сегодня вечером так же, как накануне? Но ее поцелуй, теплый и требовательный, успокоил его. Они вошли в его номер. Джонно захлопнул дверь и едва успел дотронуться до ее руки, как она уже обвила его, прижимаясь к нему мягкими губами.

Камиль... Камиль...

Не следовало ей так целовать его.

Нужно противостоять искушению. Уходя с работы, она решила, что начнет встречу с разговора о том, куда могут зайти их отношения.

Но Джонно разрушил ее планы в первую же минуту. С самого начала он выглядел слишком прекрасным. Он ждал ее на пороге гостиницы, и невесомый вечерний ветерок ерошил его волосы. А потом его губы сложились в грустную сексуальную улыбку, когда Джонно понял, что его намерение остаться в номере совпадает с ее желанием.

У него были свои соображения относительно того, как можно провести предстоящую ночь. И теперь эти его соображения заставляли ее тело содрогаться от горячих волн, накрывающих ее с головой. Он держал ее за запястья, и легонько, но довольно настойчиво подталкивал к двери в ванную.

— Джонно, — позвала девушка слабым голосом, когда он поднял ее руки над головой, но остаток фразы так и остался непроизнесенным, потому что он закрыл ее губы страстными, медленными поцелуями. Поцелуями, которые сводят с ума.

— Я хочу воплотить твои фантазии, — бормотал Джонно. — Но для этого нам понадобится вода.

От удивления Камиль слегка опешила.

— Вода? О чем ты говоришь?

Он опустил ее руки вниз, сделал шаг назад и притянул ее к себе.

— О теплой воде. Мы будем играть во взрослый вариант игры со шлангом.

О боже!

Ухмыльнувшись, как пират, только что захвативший прекрасную пленницу, он подхватил ее на руки и понес через комнату.

— Мне кажется, тебе надо принять душ.

Душ? С ним? Увидеть его голым и мокрым? Боже, помоги! Разве она сможет начать серьезный разговор о их будущем, находясь в его объятьях, да еще под душем?

— Только не в душ! — взмолилась девушка. Однако ее возглас был больше похож на крик никудышной актрисы из бездарного фарса, а не на возмущение.

— Куда угодно, но не в душ! — передразнил ее Джонно.

Камиль не удержалась и подхватила эту игру.

— Я требую, чтобы вы немедленно убрали от меня руки, сэр!

— Убрать от вас руки, сударыня? — На пороге ванной он так резко поставил ее на ноги, что она пошатнулась и упала на него. Не успела девушка восстановить равновесие, как Джонно начал щекотать ее. — Вот так убрать?

— Да! — Она хохотала, как ребенок. — То есть нет! Не надо щекотать!

Молодой человек сделал два шага вперед, заставляя ее зайти в роскошную белую с золотом ванную.

— Тогда, может быть, так? — мурлыкал он. Его глаза лукаво смеялись, а руки уже нырнули под ее кофточку и обжигали кожу горячими прикосновениями.

Девушка пыталась противостоять и сказать «нет». Она вполне могла бы произнести это короткое слово, если бы его глаза не стали такими темными, если бы его губы не впились в ее, если бы его руки не скользили медленно по ее телу, поднимаясь все выше и выше к ее груди.

Невозможно было противиться его напору. Его губы и руки уже занимались с ней любовью. Его сильное, напряженное тело прижималось к ее телу. Разве могла она сопротивляться, если ей было так хорошо? Все происходящее казалось ей правильным. И Джонно был безупречен.

Но это будет последний раз...

Камиль заказала ужин в номер, и они устроились по-походному прямо на пушистом ковре, накинув на плечи огромные белые махровые халаты, обнаруженные в ванной, так и не высушив волосы после душа.

Они говорили о Париже. Джонно рассказал о чудесном маленьком кафе с пианино, случайно найденном им на Монмартре.

— Там все дышит настоящей парижской атмосферой, — восхищался он. Ты же знаешь, какие там кафешки: низкий потолок, оклеенный старыми афишами, много света, скатерти в красно-белую клетку и плотная пелена сигаретного дыма. Пианист в углу играет что-то ностальгическое. Но самое занятное там — это послания, прикрепленные к стенам по всему залу.

— Какие послания?

— Открытки, любовные записки, наброски, дружеские шаржи, анекдоты. Большей частью оставленные туристами, поэтому многие написаны по-английски...

— Когда ты был в Париже? — спросила Камиль. — Тебе удалось проникнуться его духом.

— Впервые я попал туда, когда мне был двадцать один год. Я целый год ездил автостопом по Европе. А еще в прошлом году ездил. Тогда и наткнулся на это кафе.

— Ты был в Париже дважды?

Он постарался скрыть раздражение от ее изумления. Было очевидно, что она все еще относится к нему слегка свысока, как к простоватому провинциалу, а точнее как к неотесанной деревенщине.

Разговор после этого несколько затих. Джонно ощущал некоторую неловкость и тяжесть в душе и пытался угадать, чувствует ли она то же самое. Тот же неприятный груз, который мешал ему оставаться беззаботным и продолжать болтать как ни в чем не бывало. Ту же давящую неясность, перерастающую в неуверенность относительно того, что ждет их в будущем... Его мучили вопросы, которые они не задавали друг другу.

Когда с ужином было покончено, Камиль взяла тарелки и поставила их на небольшой столик у окна.

Она замешкалась там на несколько секунд, глядя в плотную темноту ночи, а когда повернулась к нему, Джонно разглядел кристаллики слез в ее светящихся глазах. Она нервно теребила пояс халата.

— Джонно, — сосредоточенно начала девушка. — Завтра ты возвращаешься в Муллинджим. Нам надо поговорить.

— Конечно. — Он поднялся с пола и жестом предложил сесть в кресла в углу номера.

Но Камиль не пошевелилась. Она так и стояла спиной к окну, затягивая пояс на талии, поэтому и он остался где был, посреди комнаты, широко расставив ноги и опустив руки вдоль тела.

— Мне кажется, у тебя сложилось неверное представление обо мне, — сказала она.

Джонно интуитивно почувствовал, что разговор будет не из приятных.

— Какое представление?

— О, Джонно, я не знаю, как сказать, чтобы это не прозвучало пошло и плоско. Я думаю, нам не стоит поддерживать отношения после того, как ты уедешь домой.

— Это почему же, черт побери?