Тролль-мама кивнула:

– Да, я слыхала.

– Но я уже вижу, что ты очень мудра, Тролль-мама. Ты совсем не похожа на всех остальных родителей. – Улучшитель посмотрел на тарелки, оставленные на обеденном столе. Тролль-мама не видела, как он поднял наполовину съеденного земляного червя, после чего выглянул в маленькое квадратное оконце. Темнота не помешала ему заметить, что кроличий загон пуст. – Да, моя дорогая, ты мудрая и красивая женщина, которая, я убежден, хочет для своего сына только самого лучшего.

Красивая. Это слово вызвало у Тролль-мамы странное радостное чувство, как будто она только что попробовала великолепный напиток, о существовании которого никогда не подозревала.

– Конечно, – сказала она, поправляя рукой волосы (но, к сожалению, волосы были настолько спутанными, что ее рука застряла в них до самого конца разговора), – мы хотим для Тролль-сына самого хорошего. Это только его отец, он-то думает, что лучше его здесь оставить.

Услышав это, Улучшитель сморщился. Что случилось с современными родителями? Почему они стали такими мягкими, такими терпимыми к своим грязным невоспитанным детям? И все только потому, что эти слизняки, тролли-близнецы, после курса улучшения превратились в дрожащих от страха развалин! Но ведь очевидно, что гораздо лучше быть чистой, знающей математику дрожащей развалиной с хорошим произношением, чем оставаться вонючим и неулучшенным болваном.

– Я думаю, что ты очень храбра, – солгал Улучшитель. – В этом случае я не вижу причин, почему бы мне не сказать тебе о том, что я предлагаю курс улучшения бесплатно.

– Бесплатно?

– Неделя в Башне улучшения бесплатно, начиная с часа ночи сегодняшнего дня. Но это конечно же для тебя неважно… Я уверен, что у вас достаточно кроликов, чтобы заплатить за обычный курс. Муж такой красивой женщины-тролля, как ты, конечно же отлично ловит кроликов! Я готов поспорить, что он приносит сотни кроликов каждую ночь!

Улучшитель улыбнулся. Он видел, что Тролль-мама близка к тому, чтобы передумать.

– О да, – сказала Тролль-мама, отчаянно попытавшись рассмеяться. – У нас так много кроликов, что они у нас из ушей лезут!

– Значит, нет смысла говорить тебе, что отныне в рамках недели улучшения я намерен проводить урок охоты на кроликов?

– Урок охоты на кроликов? – переспросила она, надеясь, что Улучшитель не заметит урчания в ее желудке.

– Да, я разработал новый метод охоты на кроликов, который так эффективен, что охотнику нужно только стоять неподвижно и ждать, пока к нему придут кролики. Твоему мальчику даже не понадобится глазное яблоко, чтобы каждую ночь приносить домой полный мешок кроликов. Но, конечно, вам это ни к чему… И в любом случае, я уверен, что твой сын не относится к тем, у кого есть плохие привычки, подлежащие исправлению, так что я, пожалуй, пойду.

– Нет, подожди, – сказала Тролль-мама.

Улучшитель победно вздохнул, словно у глупости Тролль-мамы был особый восхитительный запах.

– Сдается мне, никакого вреда не будет, если мы попробуем твои методики, – сказала она.

– Нет, конечно же, – сказал Улучшитель, предвкушая удовольствие от присутствия у него в башне нового грязного тролльчонка. Он вытащил скатанную в трубочку бумагу из одного из своих многочисленных внутренних карманов. – Итак, – добавил он, раскатывая бумагу. – Если ты будешь так любезна поставить здесь отпечаток своего большого пальца, сделка будет совершена.

Тролль-мама была немного ошеломлена тем, с какой силой Улучшитель схватил ее за запястье, вытащил ее руку из волос и прижал ее немытый большой палец к бумаге, оставив на ней маленькое коричневое пятно.

– Превосходно, – сказал он, вытирая свою запачканную руку о брюки. – Уверяю тебя, Тролль-мама, это все к лучшему.

Тролль-мама улыбнулась, не в силах поспорить со столь правильно построенной фразой.

– Да, я уверена о том, что ты прав, Улучшитель. Это лучшее, что я могу дать Тролль-сыну для его будущего.

Она еще какое-то время распространялась о преимуществах своего решения, не заметив, что Улучшитель уже ушел. Он шагал к Башне улучшения, не в силах больше ни одной минуты беседовать с женщиной, которая, по его мнению, была самой уродливой из всех, кого он видел в своей жизни.

Тролль-левый был не особо рад увидеть Тролль-правого. Знаете ли, проблема двухголовых троллей заключается в том, что у них обычно совершенно разные характеры. На самом деле, вплоть до того момента, когда голову Тролль-правого отрубили хюльдры, вся их жизнь была одним сплошным спором.

Когда они были детьми, они дрались из-за молока, из-за еды и из-за игрушек.

Они спорили, чья рука сильнее, левая – рука Тролль-левого или правая – рука Тролль-правого, и устраивали состязания по армрестлингу, которые ни один из них не мог выиграть.

Позже, когда у Тролль-левого появилась подружка, Тролль-правый на протяжении всего их свидания старательно и громко рыгал.

Когда Тролль-правый стал храпеть, Тролль-левый зажимал его нос так сильно, что тот начинал кровоточить.

Когда из-за Тролль-левого они оказались в тюрьме, попавшись на пересечении границы, Тролль-правый поклялся, что никогда в жизни его не простит.

Конечно, на тот момент «никогда в жизни» было не слишком продолжительным сроком, поскольку их обоих скоро должны были приговорить к смерти. Но затем, когда по дороге на казнь их повозка сломалась, все закончилось дракой, которая стоила Тролль-правому его головы.

Хотя Тролль-левый повел себя благородно и поклялся донести голову обратно до Троллхельма, ему так надоело бесконечное «Я же говорил тебе» Тролль-правого, что он бросил его на лесной тропинке и пошел дальше, ни разу не оглянувшись.

И вот теперь мы здесь.

Рядом с Тролль-левым, который выдавливает из себя улыбку, встречая Тролль-папу, протягивающего ему голову Тролль-правого.

– Ох, спасибо тебе большое. Где ж ты его нашел?

– Ровно в том месте, где ты меня оставил, – проворчал Тролль-правый, с головы которого на деревянный пол капала кровь.

– Ну, нам с Тролль-сыном надо идти, – сказал Тролль-папа, чувствуя, что атмосфера становится напряженной.

– Хорошо, пока, – сказал Тролль-левый. – Я вам ужасно благодарен… мне было так одиноко без него.

– Одиноко! – презрительно захохотал Тролль-правый, взглянув на котел с кроличьим жарким, который булькал на печке, и на непочатую бутылку зеленичного вина, стоявшую на столе. Затем, увидев, что Тролль-папа с Тролль-сыном направляются к двери, он сказал: – Подождите! Кто же поможет пришить меня обратно? Нам нужен мальчик. Он пусть и слепой, но зато у него пальцы как раз нужного размера. Ты нам поможешь, Тролль-сын?

– Пап, можно я помогу? – спросил Тролль-сын, надеясь отвлечься ненадолго от бесконечных поисков глазного яблока. И, кроме того, ему всегда нравились обе головы двухголового тролля, хотя сами они не жаловали друг друга.

– Да, почему б и не помочь, – ответил Тролль-папа, немного обеспокоенный тем, что он принимает решение, не спросившись у Тролль-мамы. – Но к ужину вернись.

– Хорошо, – сказал Тролль-сын. Дверь закрылась, и он остался наедине с двухголовым троллем, который теперь снова стал по-настоящему двухголовым, поскольку Тролль-левый приставил голову Тролль-правого обратно к правой шее.

– Итак, – устало сказал Тролль-левый. – Думаю, теперь нам надо его пришить.

Тролль-сына подвели к корзине для рукоделья. (Вам может показаться странным, что у огромного двухголового тролля есть корзина для рукоделья, но на самом деле единственным, в чем сходились две головы тролля, была любовь к шитью и в особенности к вышиванию прелестных гобеленов с прекрасными лесными пейзажами. Им всегда казалось, что это очень умиротворяющее занятие.) И пока Тролль-сын пришивал голову Тролль-правого, его ноздри щекотал запах кроличьего жаркого, булькавшего на печи.