Один сюрприз за другим! Когда здесь была миссис Макбейн, он отметил, как ласково Эмили касается ее руки, и даже позавидовал. Как легко женщины проявляют симпатию друг к другу! А потом она взяла его за руку, и он понял, что такова уж ее привычка. Он упивался каждым прикосновением, каждой улыбкой, как цветок солнечным светом. Ему казалось, что он расцветает, распуская лепестки один за другим навстречу Эмили, забывая об осторожности. А осторожность не помешает, вдруг спохватился Киран. Прошли десятилетия с тех пор, как он улыбался. И не мог припомнить, чтобы хоть раз рассмеялся после той ночи, когда Карлотта убила его отца, а его самого превратила в чудовище. Просто болтать с ней — уже было счастьем.
Эмили обладала незаурядным умом и поразительной мудростью для столь юного создания. Киран вдруг понял, что она ему нравится, и это его опечалило. Ее жизнь — крохотная искорка на необъятном протяжении его существования. Скоро ее красота поблекнет, а тело начнет дряхлеть. А потом она покинет этот мир, чтобы принять достойную награду на небесах. Скорее всего Киран будет жить целую вечность и после того, как она обратится в прах. При одной мысли об этом у него разрывалось сердце. Вот почему он никогда не допускал в свою жизнь смертных людей.
Впрочем, какой же он невнимательный кавалер, сообразил вдруг Киран. Он бросился к камину и опустился на колени на холодный каменный пол рядом с Эмили, чтобы заняться растопкой. Подбросил в камин несколько поленьев, а потом взял у Эмили свечу и поджег лучину. Через несколько минут в камине весело пылал огонь, наполняя комнату теплом.
— Вот так. — Он искоса взглянул на Эмили.
Она уселась на корточки перед камином, чтобы полюбоваться результатами их усилий.
— Вы скоро согреетесь, — сказала она, улыбнувшись.
Киран почувствовал, что на лице снова появляется несмелая улыбка. Совсем отвык улыбаться! Но Эмили вдруг испугалась:
— О, да вы поранились!
— Не может быть, — удивленно возразил он.
— Да. — Нагнувшись, она осторожно провела пальцем по его нижней губе. Киран был так поражен, что боялся даже вздохнуть. Но еще больше испугала его собственная реакция на это мимолетное прикосновение. Эмили осмотрела свой палец и протянула ему. — Должно быть, вы нечаянно прикусили губу.
На кончике ее пальца, в дюйме от собственного лица, Киран увидел крошечную каплю крови. Ее слабый запах смешался с ароматом самой Эмили, окутывая Кирана душистым облаком, от которого кружилась голова. Не успев сообразить, что делает, он склонился к ее руке и слизнул алую жемчужину с теплой плоти. Осознание происходящего наполнило его ужасом. И все же он осмелился взглянуть ей в лицо. Ее глаза сделались огромными, но не от тревоги, а от удивления. Она сжала ладонь в кулак, словно хотела сохранить ощущение от его прикосновения как можно дольше; безвольно уронила руку на колени. Кирану казалось, что он слышит, как ее кровь внезапно пришла в движение, в такт волнению, охватившему все ее тело. Но конечно, он чувствовал аромат этого пьянящего эликсира, окрасившего ее щеки восхитительным румянцем. Она казалась нестерпимо прекрасной в отблесках пламени, окутанная смесью волнующих запахов.
— Киран.
Впервые Эмили назвала его по имени. Оно слетело с губ, как нежный вздох, зазвенело искренней мольбой, отраженной в сияющей глубине ее глаз. Инстинкт подсказал Кирану, что Эмили, хоть и прожила на свете всего ничего, так же одинока, как и он сам. Родственная душа, как и он, тоскующая по любви. Вот только Эмили боялась, что в этом ей будет отказано… Киран не сумел с собой совладать. Наклонился к девушке, и его губы преодолели последние несколько дюймов, что их разделяли, коснувшись губ Эмили нежным поцелуем.
Ее губы были словно нагретое солнцем яблоко, сочное и сладкое, с легким терпким привкусом. В прошлой жизни Киран очень любил яблоки. Сейчас же он напоминал себе умирающего с голоду человека, перед которым поставили целый яблочный пирог, только что вынутый из печи. Он жадно набросился на ее губы. Действуя языком, заставил Эмили раскрыть рот. Скользнул внутрь, чтобы распробовать на вкус ее потайную сладость.
Эмили застонала, почувствовав его вторжение. Ее никогда еще так не целовали. По правде говоря, ее вообще не целовали ни разу. Но как ей понравилось! А еще она мечтала, что он снова подхватит ее на руки, как было во сне, а потом и наяву, в этой самой комнате. Почувствовать бы себя снова в кольце его сильных рук! Там так безопасно! А сейчас ей казалось, что она летит в пропасть с обрыва.
Киран словно прочел ее мысли. Обнял ее и поцеловал еще крепче. Эмили снова застонала и несмело провела ладонями по его могучей груди и плечам. Он обнял ее так страстно, что ее грудь оказалась тесно прижатой к ее телу. Это было совершенно новое для Эмили ощущение, захватывающее и даже пугающее, но такое упоительное!
Киран оторвался от ее губ, и она недовольно вздохнула, уронив голову ему на плечо. Коснулась губами его шеи, она не удержалась перед искушением слегка прикусить шероховатую кожу.
Он вдруг тихо рассмеялся, и она смутилась. Но еще больше ее смутили его слова:
— Это моя работа.
Эмили хотела спросить, что он имеет в виду, но его лицо внезапно приняло испуганное выражение, словно Киран изумился собственной шутке. Эмили почувствовала, что он готов отступить. Тогда она, набравшись отчаянной решимости, обхватила руками его шею и снова прижалась к ней губами. Он замер, пораженный до глубины души. Тогда она коснулась поцелуем его губ, а потом робко провела по ним язычком — он сам показал ей, как это делается.
Ее уловка возымела поразительный эффект. Значит, с радостью подумала Эмили, она сделала все правильно, потому что он начал целовать ее с неожиданной настойчивостью. И руки не остались в покое. Сначала он гладил ее спину, а потом провел ладонями вперед и вверх, чтобы обхватить ее грудь. Порывисто вздохнув, Эмили инстинктивно выпрямилась, отчего роскошные холмики приподнялись, ускользая от его ладоней. Но к счастью, его умные ладони снова нашли ее грудь, и Эмили задрожала от восторга, который пронзил ее подобно молнии. Жаркая волна спустилась от груди вниз по животу, а затем еще ниже — и Эмили ощутила томительную боль между ног.
— Милорд, — простонала она, когда губы Кирана начали путешествие по ее шее.
— Да, — глухо отозвался он. Его ладонь ласкала ее грудь, а другая легла на ягодицы, заставляя Эмили придвинуться ближе. Оба стояли на коленях, и Эмили ахнула, когда его колено вдруг оказалось меж ее бедер. А потом она вообще не осмеливалась вздохнуть, потому что он приподнял ее, так, что ей пришлось оседлать его бедро. Их тела слились.
— Киран, — прошептала она и откинула голову назад, подставляя шею жадным губам. Ее будоражили движения бедра, трущегося о ее плоть.
Она подставила шею для его поцелуев, и это вдруг смутило Кирана. Сама того не ведая, она предлагала ему сладостное угощение. Будь он голоден, почти наверняка бы не устоял перед искушением отведать ее сладкой крови. Но он только что поел, и теперь его мучил голод иного характера, которого он не испытывал уже много лет. Так или иначе, но он оторвался от ее прекрасной шеи со всеми ее соблазнами и склонился к ее груди. Он чувствовал, какими твердыми, возбужденными сделались соски, и захотел приласкать их языком, но платье стало досадной помехой.
С глухим ворчанием он разорвал ткань, чтобы освободить из плена чудесную плоть Эмили, которой он алкал. Она что-то воскликнула — то ли «ох», то ли «нет», Киран не смог разобрать, что именно. Этого было достаточно, чтобы замереть в нерешительности. В нем началась жестокая борьба — нужно опомниться, взять себя в руки. Он чуть не расплакался от счастья, когда руки Эмили взъерошили ему волосы, и она снова жадно приникла губами к его губам. Значит, то было удивленное «ох», а не просьба остановиться!
Он чуть не издал победный клич, снова овладев ее губами. Проник в нее языком, лаская обнаженную грудь. Ее тело полыхало жаром, который, казалось, обволакивал его, сгущаясь по мере того, как он целовал и ласкал Эмили. Она была в его руках словно живой огонь, разгораясь ярче и ярче с каждой новой лаской. Ее жар обжигал его прохладную кожу. Ему хотелось ощутить этот жар всем своим телом, каждым его уголком. Эмили заставила его вновь почувствовать себя живым.
