— Идем с нами! — позвала ее Айви. — Мы идем смотреть картины.

Выставка была устроена вдоль узкой улочки старых магазинов, отходящей от Мэйн-стрит. Разношерстная толпа горожан — женщины с детскими колясками, старушки в соломенных шляпках, дети с раскрашенным лицами и парни, одетые клоунами — бродили от стенда к стенду, рассматривая картины и пытаясь угадать автора. У каждой картины было название и номер, но имена авторов скрывались до следующего дня, когда независимое жюри должно было выбрать победителя.

Айви, Бет и Филипп почти закончили осмотр, когда Филипп вдруг начал капризничать и рваться на поиски Грегори.

Чтобы отвлечь его, Айви указала на какую-то странную картину маслом.

— Как ты думаешь, что тут нарисовано?

— «Вещи», — хмуро прочитал название картины Филипп.

— А мне кажется, что это ряд тюбиков с губной помадой, — сказала Бет, — или осенние деревья! А может быть, это рождественские свечи? Или бутылки с кетчупом? Или ракеты на закате?

— А по-моему, это просто глупость, — громко объявил Филипп, скорчив гримасу.

— Ш-ш-ш-ш! Филипп, не кричи, — попросила Айви. — Вдруг художник стоит рядом с нами и все слышит? Ему будет неприятно.

Филипп обернулся — и лицо его вдруг разгладилось.

— А вот и нет тут никакого художника! — крикнул он. — Зато тут стоит ан… — он замолчал.

— Кто? — спросила Бет.

Айви быстро обернулась. Сзади никого не было.

— Никто, — пожал плечами Филипп, а потом тихонько вздохнул.

Они подошли к последнему стенду с четырьмя акварелями.

— Боже! — ахнула Бет. — Какое чудо! Это восхитительно! Номер тридцать три, кто бы ты ни был, ты мой победитель.

— И мой, — согласилась Айви, любуясь нежными прозрачными красками, игравшими жизнью и светом.

— Я бы хотела сидеть здесь, позабыв о времени, — сказала она, указывая на пейзаж с заросшим садом. — Какое спокойствие и безмятежность!

— А мне нравится змей, — заявил Филипп.

Айви подумала, что только маленький мальчик мог найти на этой очаровательной картине змею, хитро спрятанную в траве.

— А я бы хотела поговорить с женщиной с последней картины, — сказала Бет.

Женщина сидела под деревом, отвернув лицо от художника. Вокруг нее, осыпая с ног до головы, бушевал вихрь цветов — белых, сияющих цветов яблони, при взгляде на которые Айви почему-то подумала о холодном снеге. Она посмотрела на название. «Слишком рано».

— В этой картине заключена какая-то история, — тихо прошептала Бет.

Айви кивнула. Она знала эту историю, вернее, очень похожую — историю о безвозвратной утрате кого-то, кого ты не успел…

Глаза ее наполнились слезами. Айви быстро поморгала и сказала:

— Так, мы посмотрели все картины. Теперь идем спускать деньги!

— Ура! — завопил Филипп. — На аттракционы?

— Глупыш, нет тут никаких аттракционов? На таких фестивалях их не бывает.

— Нет аттракционов? — ошеломленно повторил Филипп, застывая на месте. Казалось, он никак не мог понять, как такое возможно. — Нет аттракционов!

— Похоже, у нас будет очень долгий день, — удрученно сказала Айви, поворачиваясь к Бет.

— Может, попробуем закормить его сладостями? — предложила Бет.

— Я хочу домой, — насупился Филипп.

— Давайте прогуляемся по Мэйн-стрит, — предложила Айви, — и поглядим, что там продают.

— Это скучно! — отрезал Филипп, угрожающе поджимая губы. Айви поняла, что сейчас у них будут большие неприятности. — Я пойду поищу Грегори.

— Нет! — рявкнула Айви так грозно, что Бет изумленно посмотрела на нее.

— У него свидание, Филипп, — взяв себя в руки, объяснила Айви. — Мы не можем ему мешать.

Филипп надулся, как мышь на крупу, и принялся шаркать ногами с таким видом, как будто прошел пешком многие мили и совершенно выбился из сил. Бет молча шла рядом с ним, украдкой бросая косые взгляды на Айви.

— Это несправедливо по отношению к Грегори, — сказала Айви, как будто Бет просила у нее объяснений. — Он не привык повсюду таскать за собой капризного девятилетнего мальчика.

— Ну да, — сказала Бет, поспешно отводя глаза.

Судя по всему, она догадалась, что это не единственная причина упорства Айви.

— Да, конечно, Сюзанна тоже к этому не привыкла!

— Я так и подумала, — мягко заметила Бет.

— Мне скучно, скучно, скууучно, — заныл Филипп. — Я хочу домой.

— Ну так отправляйся! — рявкнула Айви.

Бет поспешно поглядела по сторонам.

— Может быть, сфотографируемся? — предложила она. — Здесь каждый устраивают площадку под названием «Фотостудия Дикого Запада». У них есть разные костюмы, в которые можно нарядиться перед съемкой. Это очень весело, честно!

— Отличная мысль, — с облегчением ответила Айви. — Да я готова наделать снимков на три альбома, лишь бы отвлечь его, — негромко шепнула она Бет.

Прямо перед фотоателье был устроен небольшой помост под тентовой крышей, похожий на маленькую театральную сцену. Здесь было несколько декораций, вешалки с костюмами, возле которых суетились дети и взрослые, а также различные аксессуары — пистолеты, деревянные кружки и бутафорская голова бизона из искусственной шерсти. Дребезжащие звуки пианино придавали сцене атмосферу настоящего салуна.

Фотограф щеголял в ковбойской шляпе, жилете и кожаных штанах в обтяжку.

— Классный, — оценила Бет, любуясь им сзади. — Очень классный.

Айви улыбнулась.

— Обожаю парней в сапогах, — сказала Бет несколько громче, чем следовало.

Ковбой обернулся.

— Уилл!

Уилл расхохотался, а Бет побагровела от смущения. Заметив это, Уилл похлопал ее по руке, а потом вежливо кивнул Айви. Филипп уже стоял возле вешалок с костюмами.

— Как дела? — спросил Филипп.

Бет с размаху хлопнула себя по лбу.

— Вот я балда! Совершенно забыла, что ты работаешь в этом ателье!

Уилл улыбнулся ей веселой и искренней улыбкой. Глаза его прятались в тени ковбойской шляпы, но Айви все равно заметила, что когда Уилл перевел взгляд с Бет на нее, улыбка его стала заметно сдержаннее и суше.

— Хотите сфотографироваться?

Филипп уже вовсю рылся в одежде.

— Наш кавалер очень хочет, — засмеялась Бет, поворачиваясь к Айви.

— Кавалер?

— Мой брат, Филипп, — пояснила Айви, глядя, как ее братишка деловито втискивается между двумя парнями такого роста, что их запросто взяли бы в профессиональную футбольную команду. — Вон он, тот, что поменьше.

Уилл кивнул.

— Пожалуй, я провожу его к другой вешалке, — сказал он. — Женские костюмы вон там, — добавил он через плечо, кивая на стойки, вокруг которых суетилась стайка девушек.

Некоторые из девушек были старше Айви и Бет, другие выглядели намного моложе, но все они смотрели на Уилла и хихикали.

— Эй, ковбой, — негромко бросила Бет в спину удалявшемуся Уиллу. — Мне кажется, что возле той вешалки твоя помощь нужна гораздо больше!

— Там отлично справятся без меня, — ответил Уилл, не оборачиваясь.

«Какая попка!»

Уилл замер.

Бет уставилась на Айви, а Айви — на Бет. Айви прекрасно знала, что не говорила ничего подобного, но Бет вела себя так, словно для нее эти слова стали такой же неожиданностью. Ее голубые глаза блестели от изумления и сдерживаемого смеха.

— Я этого не говорила!

— Я тоже.

Уилл покачал головой и пошел дальше.

«Не говорила, но подумала!» — произнес невидимый голос.

Айви обернулась.

— Ну, может быть, и подумала, — признала Бет, — но…

Уилл обернулся.

— Я этого не говорила! — воскликнула Айви.

— Чего не говорила? — переспросил Уилл.

Айви не сомневалась в том, что он все прекрасно слышал.

— Что у тебя… То есть, что я подумала… Что… — Она посмотрела на Бет. — Ладно, не обращай внимания. Пустяки.

— О чем она говорит? — спросил Уилл у Бет.

— Что-то насчет твоей задницы, — ответила та.

Айви в ужасе всплеснула руками.

— Неправда! Я совершенно не интересуюсь его задницей! — закричала она.

Шум голосов под тентом мгновенно стих. Наступила тишина. Все смотрели на Уилла, потом перевели глаза на Айви.