Время в тренажёрном зале пролетело необыкновенно быстро, а возвращаться домой совсем не хотелось. Такое у меня, пожалуй, в первые в жизни. У меня не было особого подросткового бунта, хотя ссоры с мамой бывали. Но вот с Верукой, моей младшей сестрой, мне несказанно повезло - это самый милый ребёнок, которого я знаю. Правда скоро она станет уже совсем взрослой - в сентябре ей исполнится 15 лет. И для неё переезд это лучшее решение, здесь ей было необыкновенно одиноко и даже новая подружка, у которой она проводит эти выходные, не спасала положение. Тем более её здоровье оставляло желать лучшего - девчонка слишком часто простывает. А южное солнце, по словам мамы, ей поможет. Что ж, действительно, столько плюсов в этом переезде, правда, не для меня.

   По приезду домой я обнаружил массовый склад картонных коробок - мама успела всё делать заранее, поэтому весь остаток вечера я убил на сбор тех вещей, которые не будут мне необходимы до начала переезда.

   - Волнуешься? - спросила Уитни, когда я помогал ей упаковывать чайный сервиз, который ей привезла подруга из Китая.

   - Не знаю, - пожал я плечами. Разговаривать совсем не было настроения. Да и появится ли оно? Сомневаюсь, что более тёплый климат будет способствовать переменам в моём настроении. Наш городок был очень холодным, но мне это даже нравилось. А вот над университетом всегда светило солнце. По крайней мере, по словам матери

   За ужином мы с мамой так же не разговаривали. Съев свою порцию спагетти и вымыв за собой тарелку, я заперся в своей комнате. Друзья, после того, как я сообщил им о предстоящем переезде, предлагали мне встретиться, словно желая вернуть убежавшее время и провести его со мной. Но мне не хотелось лишний раз себя раздразнивать, проводя с ними время. Может это и неправильно, но именно для меня это хорошая политика - так будет легче прощаться.

   Остаток вечера мне больше нечем было убить время, кроме как просмотра нового фильма, который мне посоветовал Курт. Обычно мне не нравились боевики, но главная героиня отчего-то напомнила мне одну блондинку, являющуюся мне во сне. В принципе, фильм оказался не плохим: у главной героини убили отца, и она, владея различным оружием и боевыми искусствами, принялась за расследование этого дела.

   "Что ж, не дурно" - подумал я об этом юном даровании, смотрящим на меня с экрана компьютера голубыми глазами.

   "Ха, если ты имеешь в виду тонну косметику на её лице - то да!" - отозвалось тихое эхо женского голоса в моей голове. Обычно я не вздрагивал при таких вот едких комментариях, но сегодня голос молчал почти весь день, поэтому было неожиданно. Что ж, нужно постараться не говорить с ней, быть может, тогда она и исчезнет.

   Во время просмотра фильма было отпущено ещё пара едких комментариев, но я не обращал внимания. В самом деле, пора уже начинать бороться с этой частью своего сознания, потому что я уж слишком часто о ней думаю, как будто бы она реальный человек, реально существует.

   Хотя, если быть абсолютно честным, укладываясь спать я думал о том, что было бы неплохо, если бы она снова приснилась мне...как бы глупо это не звучало - мечтать о встрече с несуществующей девушкой.

   Но она мне не приснилась. Да на что я в принципе надеялся? Она появлялась во сне очень редко, не было так, чтобы она появлялась два дня подряд, да что там говорить, она не появлялась даже в следующем месяце. И вообще, мне нужно перестать о ней думать. Это фантазия - в который раз повторил я себе, спускаясь вниз, чтобы позавтракать. Вчера нам с мамой удалось упаковать большое количество вещей, поэтому звуки моих шагов отталкивались от полупустого помещения гостиной и казались оглушающими. Странная тишина повисла в доме, и я обнаружил на холодильнике записку от Уитни, она поехала договариваться с грузчиками, а потом она собиралась съездить за Верукой.

   - Славно, - пробормотал я, заливая хлопья молоком. Оставшуюся посуду на кухне можно было пересчитать по пальцам, что давало стимул мыть за собой тарелки сразу же. Отчего-то вкус у еды я совсем не чувствовал, настроение было дерьмовым и я тупо смотрел в пространство.

   И в такой скуке проходили все дни. Я отчего-то чувствовал странное раздражение, нарастающее внутри чуть ли не с каждой минутой. Меня начинала бесить мама, которая не умолкала о переезде, ломающем мою жизнь, бесить Верука, которая радовалась этому как пятилетний ребёнок, получивший новую игрушку. Меня раздражали друзья, которые не могли понять и части того, что я чувствовал. Как никогда я почувствовал себя никому ненужным и взбешённым. Быть может, эта злость была беспочвенной, но я не мог с ней справиться...А, быть может, просто не хотел.

   Зато мне вдруг захотелось сделать что-то абсурдное в последние дни пребывания в школе. С кем-то подраться, нахамить учителям. Сделать то, чего я никогда не делал. Мне не хотелось оставлять за собой образ отличника с безупречной репутацией. Только сейчас я понял, что таких легко забывают. Я всегда стремился слушать то, что мне говорят, не делать того, что считают плохим. Но, чёрт побери, это не могло вылезти из моей головы. Похоже, переходный возраст наступил слишком поздно.

   Моё раздражение не ускользнуло от Уитни, но она молчала, наверное, сваливая всё это на переезд. В принципе, я придерживался той же позиции и старался держать себя в руках. Но внутри меня что-то зажглось и с каждым днём становилось всё труднее справиться, даже не смотря на то, что внутренний голос пытался успокоить меня, убедить в том, что я веду себя неправильно, и нет причин для злости. Но отчего-то я чувствовал ещё большее раздражение.

   Из-за этого по пути к новому месту жительства я всё время молчал, что в принципе, не очень-то меня стесняло. В итоге через шесть с половиной долгих часов мы прибыли в пригород крупного города. Как и оказалось, университет был шикарным зданием с несколькими корпусами, выполненными из красного кирпича. От него веяло позапрошлым веком и это мне нравилось. Дома, предназначенные для сотрудников, были расположены в нескольких сотнях метров от университетского городка, поэтому мама могла ходить на работу пешком. Школа же в которой нам с Верукой предстояло учиться так же находилась недалеко от университета, поэтому нам тоже можно было ходить пешком.

   Вскоре мы проезжали по улице, где все дома были одинаково скучными: сырые, с тёмно-коричневыми крышами, белыми окнами и метровыми деревянными калитками. Возле одного из таких домов мама и остановилась, на нём был номер 43 и стоял он в самом конце этого небольшого городка. Сам же большой город находился в пяти километрах от университета.

   - Вот и он, - Уитни, похоже, души не чаяла в новом доме, а я лишь скептично осмотрел его. Вряд ли я смогу здесь прижиться...

   "Успокойся и не глупи, всё будет хорошо!" - раздался девчачий голос в голове. Проигнорировав его совет, я вошёл в дом...

   Кажется, моя попытка перестать говорить с Томми по пустякам провалилась, потому что на мой взгляд, стало ещё хуже, чем было прежде. Мне было трудно находиться с ним даже не смотря на то, что я не слушала его мысли. Он выглядел замкнутым в себе и это меня пугало. Но в его мыслях пока что не намечалось ничего плохого...

   Пока не наступили учебные дни. Неожиданно мой подопечный стал жутко раздражительным, грубил всем вокруг. И когда я услышала его мысли о том, что если он не натворит что-то в последние дни прибивания в школе, то здесь его не запомнят. Я была искренне поражена. Откуда такая перемена в нём? Я была в таком шоке, что первое время не знала, что ему говорить. Разве возможно чтобы малыш Томми взбунтовался? Но потом я всё-таки взяла себя в руки. У каждого бывает такой период в жизни, Томми это немного сломало.

   Я говорила с ним, успокаивала, но он словно больше меня не слышал, его мысли были как никогда черны. Я ходила следом за ним с открытым ртом (хорошо, что в него не могла залететь муха) и не понимала что делать. Мой голос стал для него далёким, кажется, наша связь прерывалась. Что же я наделала? Неужели это всё было из-за того, что я перестала с ним разговаривать? Он решил забыть меня? Неужели вся его порядочность держалась только на взаимосвязи со мной? Я поверить в это не могла! Том был хорошим человеком!