– Иди… тебе надо лететь. И… прости, не удержалась.

Я сокрушенно вздохнул, зажмурился и, выведя на экран бэкашки виртуальную схему комнаты, все-таки добрался до душа.

Провожать меня до «Беркута» Иришка не пошла. Резонно рассудив, что прощание на его борту тоже может затянуться. Поэтому от пластобетона я оторвался в расчетное время и ушел в зенит в нормальном (для Демона) режиме.

– Большой Демон! Я – Ключ-три! Доброе утро! – поздоровался со мной дежурный диспетчер СДО.

– Ключ-три, я – Большой Демон! Доброе! Как служба? – улыбнулся я: чувствовать, что тебе рады, было чертовски приятно.

– Стараниями твоих парней – просто прекрасно!

– Да врет он: хреново нам! Уже часа полтора, как дохнем от скуки, – подключился к разговору диспетчер Башни. – В пространстве – тишь, гладь да благодать, а до начала первых тренировок – еще час сорок пять.

– Лучше дохнуть от скуки, чем от торпед Циклопов, – философски заметил я и приглушил звук акустической системы шлема: в ПКМе возникла картинка с бэкашки моей Иришки.

Подернутое конденсатом зеркало… Клубы пара от потолка и до середины бедра… Длинные сильные ноги… Бедра… Плоский живот с любимой родинкой чуть ниже пупка… И хмурое, если не сказать, угрюмое лицо:

– Вот оно, значит, как, да?! Из одной постели – и сразу в другую?!

Я опешил:

– Ириш! Ты чего?

– Я чего? Это ты чего?! Говорил, что любишь, а сам… – Глаза Орловой заблестели, а по ее щеке скатилась одинокая слезинка. – А сам, не успев продрать глаза, полетел к своей клуше!

– К кому я полетел?! – растерянно переспросил я.

– К мелкой, безгрудой и к тому же старой клуше по имени Агния Фогель! – протараторила Ирка. И сжала кулаки.

Я вытаращил глаза. И совсем не из-за абсурдности обвинения: там, в зеркале, у нее вдруг появилась вторая правая нога… потом вторая правая рука… а потом над ее плечом появилось еще одно ухмыляющееся лицо:

– Привет, Викки! Ты бы видел свои глаза!

– Ох, и допрыгаетесь вы у меня, девки!

– Ну вот, начинается, – притворно обиделась Вильямс. – Вместо того чтобы поздороваться – угрожает. А другой на его месте сказал бы мне «спасибо».

– За что? – ехидно поинтересовался я. – За гнусную инсинуацию, которую ты считаешь розыгрышем?

– Неа! За то, что сообщила, кто и что тебя ждет на Ключе-семь.

Я удивленно приподнял бровь, кинул взгляд на экран СДО и мысленно обозвал себя дураком: на траверзе адмиральской палубы орбитальной крепости висела яхта президента Дабога!

– О, допер! Наконец-то! Слышь, Мама Ира, а он у тебя во всем такой тормознутый?!

Ира недолго думая отвесила ей подзатыльник:

– Тормознутый – твой Гарри. А мой Вик млеет от счастья после ночи любви.

Элен тут же надулась:

– Злые вы… Уйду я от вас…

– …не могу видеть ваши счастливые морды… – в унисон ей пробормотал я и засмеялся.

Девочки тоже расхохотались. Потом до меня донесся звучный шлепок, после которого Иришка аж подскочила, а потом – возмущенный голос Вильямс:

– Ну и долго ты будешь носиться с голым задом? Давай уже, одевайся! Опаздываем!

– Далеко собрались? – поинтересовался я.

И получил фантастический по своей информативности ответ:

– Угу.

Уточнить, что скрывается под этим «угу», мне не удалось: в ПКМе раздался вызов высшего приоритета.

Пришлось переключаться:

– Полковник Волков, господин президент!

– Доброе утро, Виктор! Вы скоро?

– Полторы минуты до стыковки, сэр!

– Отлично. Ждем, – ответил Элайя Фарелл и отключился.

Следом за ним в персоналку «постучались» Роммель и Харитонов. Их интересовало то же самое – время моего прибытия на Ключ.

В отличие от президента НСЛ они оказались более многословны, и я смог вернуться в канал Иришки только тогда, когда вваливался в адмиральскую кают-компанию.

Увидев, где я нахожусь, Орлова тихонечко вздохнула и оборвала связь. Предварительно пожелав мне удачи.

Увидев меня, моя «любовница по версии Вильямс» угрюмо закусила губу и нервно забарабанила пальцами по столу. Незнакомый мне мужчина, сидящий по правую руку от нее, почему-то сглотнул и отвел взгляд в сторону. А от бара раздался голос президента Арлина:

– Доброго времени суток, господин полковник!

Я ответил на приветствие Андрэ О’Хара и тут же полез в Галанет. Проверять мелькнувшую у меня догадку.

Две с половиной секунды – и я мысленно усмехнулся: мужчина, восседавший рядом с госпожой Фогель, был новым президентом Квидли, вступившим в должность через три с половиной месяца после начала Смуты. Прочитать статью, посвященную его личности, я не успел, так как Элайя Фарелл по-свойски подтолкнул ко мне свободное кресло и улыбнулся:

– Садитесь, полковник! Ждали только вас.

«О как! – удивленно подумал я. – Четыре президента и два генерала ждут какого-то полковника! Гельмут бы умер от гордости…»

Все время, пока я подстраивал кресло под свою фигуру, Агния Фогель барабанила пальцами по столу. А когда его спинка замерла в нужном мне положении, не выдержала и вскочила на ноги:

– Перед кем мне нужно упасть на колени, чтобы вы наконец перестали ломать комедию и соизволили нас выслушать? Перед вами, Элайя? Перед генералом Роммелем? Или перед полковником Волковым?

– Падать на колени нет никакой необходимости: раз вы уже в кают-компании, значит, мы готовы к разговору, – без тени раздражения ответил ей Фарелл.

– Мы двое суток болтались на орбите…

– Госпожа Фогель! Если вы прилетели сюда высказывать претензии, то можете возвращаться домой. Мы вас не задерживаем.

От генерала Харитонова ощутимо потянуло льдом, и госпожа президент, почувствовавшая это не хуже меня, тут же рухнула обратно в кресло. Трясущиеся пальцы закрыли лицо, и из-под них раздался дрожащий от негодования голос:

– Простите, господа, нервы…

– Позвольте мне? – отставил в сторону бокал с чем-то алкогольным О’Хара.

– Почему нет?

– В общем, мы прилетели к вам за помощью.

Девяносто процентов информации, которую на нас вывалил президент Арлина, мы знали и так: сеть пэгэмэсок[54] работала без сбоев, обновляя наш Галанет в режиме реального времени. А вот оставшиеся десять, судя по всему, проходили под грифом «ДСП»[55]. И прошли мимо нас.

Вернее, мимо меня: как я ни присматривался к лицам Фарелла, Роммеля и Харитонова, особого удивления на них так и не заметил: они явно знали, что с начала Смуты население Дабога, Арлина и Квидли уменьшилось на сорок семь процентов. Знали, что экономика этих систем находится на грани коллапса. И что они балансируют на грани социального взрыва. Видимо, поэтому, выслушав сбивчивый и крайне эмоциональный рассказ О’Хары, они почти одновременно пожали плечами. А генерал Харитонов озвучил не высказанную ими мысль:

– Как говорили наши предки: «B каждой своей беде человек виноват сам…» Перефразируя это выражение, могу сказать, что все это – результат ваших собственных ошибок.

Агния Фогель страдальчески закатила глаза, а Андрэ О’Хара угрюмо кивнул:

– Так оно и есть. Только вот за мою глупость, по логике, должен отвечать только я, а не миллиарды людей, родившиеся под небом планет Окраины. Разумом я понимаю, что ваш уход был… скажем так, единственным выходом из сложившейся тогда ситуации… Но сердцем… сердцем я этого понять не могу!

– Мы живы только потому, что за эти восемь месяцев не было ни одного Вторжения, – хмуро продолжил Николас Веллингтон. – И если бы не…

– За это можете поблагодарить полковника Волкова, – перебил его Харитонов. – Временное затишье – целиком и полностью заслуга подразделения «Демон»: все это время они совершали рейды в системы Циклопов и уничтожали их корабли.

«Ага… Бои! Особенно последние семь месяцев, – мысленно усмехнулся я. – Прыжок в одну из мертвых систем, двое суток тренировок и прыжок обратно. С очередной «победой»…»