- Я бы поступил иначе, но принимаю ваше предложение, госпожа Соболева, чуть наклонил голову Игорь.

- Начинаю манёвр. Клиенты прилипли к окнам.

- Открываю огонь, в тон ему ответила Катя. - Им будет на что посмотреть.

«Маргаритка» содрогнулась, одновременно выпустив по ракете из всех своих аппаратов. Шесть огненных стрел унеслись к огромной глыбе льда, подсвеченной мощными прожекторами челнока. Расстояние было незначительным, ракеты преодолели его в считаные мгновения - и полыхнул взрыв, буквально разорвавший ледяную глыбу на куски.

- Фиксирую разлёт осколков, пробормотала Снежка, не отрывая взгляда от штурманского монитора.

- Предварительные расчёты подтверждаются, основной вектор разлёта соответствует курсу до взрыва, отклонения незначительны, угроза столкновения отсутствует.

- «Маргаритка», «Шмель», ложусь на обратный курс. Стыковка с астероидом F351-54 через два часа сорок минут. Передаю вам благодарность пассажиров за великолепное зрелище. И присоединяюсь к ней, такое не часто увидишь.

Катя переключила автопилот в режим следования за шаттлом и откинулась в кресле, прикрыв глаза. Пока что всё шло относительно нормально. Как показывает практика, такое состояние из серии «всё хорошо», как правило, длится недолго. Хотя есть надежда, что туристы поползают по астероиду, отколупнут на память по паре красивых камешков и, полностью удовлетворённые, отбудут назад на Талеру. В конце концов, и «Скайгард» получит неплохую рекламу - хорошие отношения с планетарной администрацией ещё никому не вредили. Это военные могут поплёвывать на «рождённых ползать» с высоты орбит своих крейсеров, а полугражданской, полутаможенной, полу… в общем, «полу очень-много-чего» службе стоит избегать конфликтов.

Итак, судя по словам Игоря, девушек на Талере «помнят». Можно было бы переговорить с Шеденбергом по поводу перевода экипажа «Маргаритки» на какую-нибудь другую станцию «Скайгард», но эта мысль, лишь появившись, была тут же с негодованием отметена. Поскольку такой перевод слишком уж походил на бегство.

«Вот что мне нравится в вас, людях, насмешливо заметил Бес, так это готовность самим себе создавать проблемы».

«Ты считаешь, что неприятностей следует избегать тобой ценой?»

«Скажем так, неприятности - это не то, что доставляет мне удовольствие. И, Катя, имей в виду, я и мне подобные живём очень долго. Очень. Эта жизнь наполнена приключениями, и я совершенно не заинтересован в том, чтобы они преждевременно завершились».

«Ну, допустим, физическое устранение мне не грозит».

«Твоя уверенность проистекает от эмоций, а не от вдумчивого анализа ситуации. На этот раз голос Беса был абсолютно серьёзен. - Ваши приключения на Талере…»

«Опять копался в моей памяти?»

Откровенно говоря, способность Беса выуживать воспоминания, которыми не так уж хочется делиться, была оборотной стороной в целом приятного процесса сосуществования с этим странным созданием. Несмотря на то что «одинокий друг» уверял, что подобные изыскания «против правил», в разговорах с ним то и дело проскальзывали реплики, однозначно свидетельствующие о том, что он о Кате знает куда больше, чем готов признать.

«Ну извини… - судя по голосу Беса, угрызений совести он не испытывал. - Во время твоей беседы с капитаном шаттла ты сама вспомнила все события. С такими деталями - пальчики оближешь… Я правильно сказал? В долговременную память я не заглядываю, но всё, о чём ты думаешь в настоящий момент, моё».

«Ладно, давай о деле. Почему ты считаешь, что я преуменьшаю возможные последствия неприязни со стороны администрации?»

Некоторое время Бес молчал, подбирая слова. Затем заговорил, и в его голосе чувствовалось самое настоящее беспокойство:

«Я уже говорил, что не слишком хорошо разбираюсь во взаимоотношениях людей. Точнее, я близко знаком только с одним человеком, а потому вижу окружающий тебя мир с поправкой на твоё восприятие. К примеру, если человек тебе нравится, мне очень трудно увидеть в его характере какие-то негативные черты. Зрение несовершенно, другие мои органы чувств для этого неприменимы, а эмоциональная окраска - вся от тебя. Так что все мои слова в какой-то мере отражают твои собственные мысли, пусть толком не оформленные, пусть даже тобой не замеченные… ну кроме тех случаев, когда я рассказываю о своём прошлом»

«Уже забыла, когда это было в последний раз», фыркнула Катя.

«Так вот, шпильку Бес проигнорировал, - давай попробуем подвести итоги. Ты и твои подруги изрядно напакостили на Талере. Хотя серьёзных разрушений и не причинили, но убытки всё равно имели место. Ты готова это признать, не так ли? Но, помимо убытков, произошло и нечто иное. Человек по имени Роббинс…»

«Роббинс - это фамилия».

«Неважно. Так вот он, как я понимаю, имел крупные неприятности по службе. То есть утратил свой пост. Не думаю, что для тебя будет открытием тот факт, что начальник Главного полицейского управления планеты, представляющей собой истинный рай для наркоторговцев, не может не быть завязан в этом бизнесе. Согласна?»

«Ну…»

«Хоть самой себе не лги. Я же сказал, что мои слова лишь отражение твоих мыслей. Если хочешь - я твой персоначьный психоаналитик… или персональная шизофрения. Ты сама пришла к такому выводу, тем более что он лежит на поверхности. Так что побочный эффект от вашей эскапады - нарушение функционирования устоявшихся каналов доставки наркотиков на планету. Потребуется время, чтобы найти подходы к новому человеку».

«Это вилами по воде писано. Раз уж ты утверждаешь, что все эти предположения - лишь отражения моих мыслей, то должен согласиться, что фактов нет».

«Соглашусь. Не вижу смысла спорить с очевидным… но достоверность предположений близка к единице. Потом вы сорвали чуть ли не самую крупную поставку наркотиков в истории Талеры. Думаю, это тоже не добавило вам популярности. Так что сейчас среди наркоторговцев у тебя есть, мягко скажем, недоброжелатели. И если ты намерена сидеть на одном месте и ждать дальнейшего развития событий - могу тебя заверить, события тебя найдут. И они тебе не понравятся».

«Предлагаешь забиться в какой-нибудь медвежий угол и дышать через раз?»

«Предлагаю хотя бы подумать об альтернативных решениях. Скажем, твоя мысль перевестись на другую станцию может оказаться дельной. Разумеется, тебя не простят и не забудут, но ты выйдешь из поля интересов той группировки, которой успела потрепать нервы. Возможно, месть будет сочтена непроизводительными затратами сил и средств».

«У нас, у людей, это называется трусостью».

«У вас, у людей, это называется разумной осторожностью, парировал Бес. - И весьма способствует долгой и спокойной жизни».

«Тебе-то что с этого, друг мой? - Катя, насколько это возможно, мысленно пожала плечами. - Если не ошибаюсь, как раз спокойная жизнь симбионта вас, искателей приключений на чужие задницы, особенно не прельщает».

«В чём-то ты права… но имею я право привязаться к своему носителю?»

Эта беседа могла продолжаться достаточно долго. Аргументы Беса не были совсем уж лишены оснований, и Катя понимала, что существо с многотысячелетним опытом общения с разумными самых разных видов способно переспорить кого угодно. Любой человек, стоящий на страже закона, рано или поздно осознаёт, что выбор делать придётся.

Поступать так, как велит долг и совесть, - и всё время находиться под угрозой со стороны тех, для кого закон лишь препятствие в достижении поставленных целей. Либо где-то занять не слишком принципиальную позицию, пойти на сделку… сперва с уже упомянутой совестью, затем - со вполне реальными силами.

Правда, в этом случае закон уже будет играть в другой команде. Утешает лишь тот факт, что людей, выбравших долг и честь, как правило, больше. От невесёлых размышлений Катю оторвал сигнал коммуникатора:

- «Маргаритка», «Шмель»? Мы состыковались с астероидом, пассажиры готовятся к прогулке. Будете ждать на орбите?

- Видимо да, Игорь - ответила Катя. - Прогулки по обледенелому каменному обломку не входят в список моих любимых развлечений.