— Тётя Ада.

Он, видимо, понял.

— Ты не хочешь уехать с ней. Но ведь она на самом деле твоя тётка.

Я покачал головой и забормотал:

— Нет! Нет, нет!

— Она тебе не нравится? — Я кивнул. — Так, так… Посмотрим, что мы можем сделать, — сказал он и глубоко задумался. Наверное, он тогда же и принял решение, потому что дня через два я услышал, что меня перевезут в большой дом. Сэр Эдвард введёт меня в свою семью.

Саймон улыбнулся мне и сказал:

— Вы сами сделали для себя выводы. Уверен, что они правильные. Я был его сыном, незаконнорожденным сыном, хотя трудно было поверить, что такой человек, каким он предстал передо мной позднее, мог иметь незаконнорожденного ребёнка. Я уверен, что он любил мою мать, Ангела. Её нельзя было не любить. Я это чувствовал, когда они бывали вместе. Но, конечно, жениться на ней он не мог. Она была неподходящей для него партией. Наверное, он влюбился в неё, поселил в коттедже и стал время от времени её навещать. Ни сэр Эдвард, ни кто-либо другой никогда ничего мне об этом не говорили. Это было предположение, но настолько правдоподобное, что все в него уверовали. По какой ещё причине он мог взять меня к себе в дом на воспитание наравне с собственными сыновьями?

— Так. Теперь понятно, как вы попали в Пэрриваль Корт, — сказала я.

— Да. Я был на два года старше Космо и на три Тристана. В этом было моё счастье, иначе, думаю, мне пришлось бы совсем плохо. Два года разницы в возрасте давали мне преимущество, в котором я очень нуждался, ибо, доставив меня в свою детскую, сэр Эдвард, похоже, утратил ко мне всякий интерес, хотя я замечал, что иногда он украдкой поглядывает на меня. Слуги меня невзлюбили. Если бы не няня, которая служила в доме, мне пришлось бы так же худо, как и у тёти Ады. Но няня прониклась ко мне жалостью. Она полюбила меня и всегда брала под защиту. Никогда не забуду, сколь многим я обязан этой женщине.

Позднее, когда мне было уже семь, у нас появился учитель. Помню и сейчас его фамилию — мистер Уэллинг. С ним мы прекрасно ладили. До него, вероятно, доходили разные сплетни, но он не обращал на них внимания. Я был более серьёзным ребёнком, чем Космо и Тристан, и два года разницы в возрасте тоже сослужили мне хорошую службу.

Конечно, нельзя не упомянуть о леди Пэрриваль. Это была страшная особа, и меня радовало, что она словно бы не подозревает о самом моём существовании. Она почти никогда со мной не разговаривала, и впечатление было такое, что она меня как бы не видит. Она была громадиной, эта женщина, и все, кроме сэра Эдварда, её боялись. В доме было прекрасно известно, что только её деньги спасли Пэрриваль Корт и что она — дочь миллионера, владельца не то угольных, не то железорудных копей. Она была единственной дочерью, и магнат хотел приобрести ей титул. За это он готов был заплатить надлежащую цену, и, значит, часть денег, нажитых то ли на железе, то ли на угле, пошли на укрепление стен и кровли Пэрриваль Корта. Сэра Эдварда такая сделка, видимо, устраивала, тем более что помимо укрепления стен и кровли супруга подарила ему двоих сыновей. У меня было одно желание — не попадаться ей на глаза. Теперь вы имеете полное представление о том, в какую среду я попал.

— Да. А потом вы отправились в школу?

— Действительно, и для меня это было гораздо лучше, чем оставаться дома. В школе я чувствовал себя равноправным. Мне хорошо давались науки, я неплохо проявлял себя в спорте, в общем, всё складывалось удачно. С меня сошёл налёт агрессивности, которую я сам воспитал в себе прежде, — я ведь всегда готов был защищаться, даже когда в этом и нужды никакой не было. Всюду мне мерещились обиды и оскорбления… Школа пошла мне на пользу. Но не успел я оглянуться, как всё кончилось. Мы были уже не дети.

В поместье было достаточно дел для нас троих, и мы сравнительно дружно работали сообща. Мы все трое были относительно взрослые.

Мне было около двадцати четырех лет, когда в нашей округе появился майор Даррел. С ним приехала его дочь. Она была вдовой, и у неё был маленький ребёнок. Вдова была поразительно красива — рыжеволосая, с зелёными глазами. Очень необычная внешность! Мы все были очарованы ею, особенно Космо и Тристан. Она выбрала Космо, и довольно скоро было объявлено об их помолвке.

Пока он говорил, я неотступно следила за его лицом. Был ли он влюблён во вдову, как писали в газетах? Быть может, её решение выйти замуж за другого пробудило в нём гнев, отчаяние, ревность? Намеревался ли он сам жениться на этой женщине? Нет. Я ему верила. Он говорил так искренне! Я отчётливо видела перед собой детскую, в которой царила добрая няня, а также появление в их среде обворожительной вдовы — Мирабель, так называли её в газетах.

— Да, — продолжал он. — Она выбрала Космо. Леди Пэрриваль была очень довольна. Ей страшно хотелось, чтобы её сыновья поскорее женились и подарили ей внуков. То, что невестой Космо стала Мирабель, приводило её в восторг. Оказывается, мать Мирабель училась вместе с ней в школе и была её ближайшей подругой. Она вышла замуж за майора, и хотя самой её уже не было в живых, леди Пэрриваль очень радушно встретила вдовца майора и его дочь. С майором она познакомилась, когда её покойная подруга только что вышла за него замуж. Он написал ей, что ушёл из армии и собирается где-нибудь поселиться. Как она относится к тому, что он приедет в Корнуол? Леди Пэрриваль пришла в восторг и подыскала для майора с дочерью домик, носивший название Сишелл Коттедж. Вот так они там и оказались. Вскоре после этого произошла помолвка дочери майора с Космо. Теперь вы представляете себе всю картину.

— Да, я начинаю отчётливо её видеть.

— Все мы работали на землях поместья, и там находился этот самый фермерский домик, Биндон Бойз. Фермер, ранее живший там и работавший на ферме, умер три года назад, и земля была сдана во временную аренду другому фермеру, однако дом никто не занимал. Он был в очень запущенном состоянии и нуждался в восстановлении и ремонте.

— Да, газеты много писали о Биндон Бойз.

— В своё время это не был Биндон Бойз. Рядом росла рощица. Местные жители назвали её Биндон Бойз, и это название закрепилось за ней официально. Мы все трое осмотрели дом и обсудили, что с ним сделать.

Я кивнула. Передо мной вновь запестрели жирные заголовки: «Преступление в Биндон Бойз. Полиция рассчитывает на скорый арест». Теперь я видела всё это совершенно иначе, чем тогда, когда мы сидели с мистером Долландом за кухонным столом, пытаясь воссоздать истинные обстоятельства преступления.

— Мы ходили туда несколько раз. Сделать предстояло очень много. Я прекрасно помню тот день. Я должен был встретиться с Космо в фермерском доме и на месте обсудить план действий. Я вошёл в дом и нашёл его там мёртвым, с лежащим рядом пистолетом. Я не верил своим глазам, стал перед ним на колени. На моём пиджаке появились пятна крови. Его кровь! Взял в руки пистолет… И именно в этот момент вошёл Тристан и застал меня. Помню его слова: «Боже праведный! Саймон! Ты убил его!» Я сказал, что сам только что вошёл и нашёл Космо в таком положении. Тристан пристально смотрел на пистолет в моих руках, и я понимал, какие мысли бродили у него в голове.

Он оборвал свою речь и закрыл глаза, словно пытаясь избавиться от непереносимого воспоминания. Я положила руку ему на плечо.

— Вы знаете, что ни в чём не повинны, Саймон. Со временем вы это докажете.

— Если мы никогда не покинем этот остров, никто никогда не узнает правды.

— Мы уйдём отсюда. Я нутром чувствую.

— Это не более чем надежда.

— Надежда — вещь хорошая.

— Но когда она оказывается необоснованной, сердце разрывается.

— В данном случае это не так. Корабль обязательно придёт. Я знаю твёрдо. И тогда…

— Вот именно! И что тогда? Я должен где-то спрятаться, мне нельзя будет вернуться назад — я не смею. Если вернусь — меня схватят, а поскольку я в своё время бежал, скажут, что тем самым я доказал свою вину.

— А что же всё-таки произошло на самом деле? У вас есть какие-то предположения?