Чувствуя, как ее все сильнее одолевает слабость, Мист, спотыкаясь и цепляясь за стену, все-таки смогла дойти до его кабинета. Отодвинув в сторону шкафчик, она обнаружила за ним сейф. Но когда она потянулась к замку, ее рука, будто отодвигаемая невидимой силой, отстранилась в сторону. Прикусив губу, Мист попыталась снова, надеясь хотя бы коснуться металла.

Он приказал ей не прикасаться к сейфу. Точно также как приказал бы забыть, кем она была, и о том, что у нее вообще была семья. Снаружи ударила молния, совпав с ее всхлипом. Рос действительно собирался это сделать.

А значит, это было правдой — вампирам нельзя верить. Казалось, он был вне себя от ярости. Так зачем же она пошла против всего, чему научила ее жизнь, чтобы быть с ним?

Да потому, что она несла на сердце груз тысячелетий, и была одержима желанием хотя бы просто положиться на кого-то, пусть даже какое-то время, но быть с кем-то, кто прикрывал бы ее спину в бою и обнимал, когда ей это было необходимо. Но она просто убедила себя принять Роса, потому что он был таким сильным, а она совсем ослабла. Но с нее хватит.

Мист должна была обойти его приказы. Все, что ей требовалось это сообразительность и творческий подход. Слезы все также непрерывно текли по щекам, за окном с яростным постоянством ударяли молнии, но, собрав все силы, она потянулась к стене, к тому камню, что прятал в себе сейф.

Значит, он хотел использовать ее? Словно игрушку. Безмозглую рабыню. Собирался внести изменения?

Игрушка, наживка, шлюха… «Потому что ты хотела, чтобы тебя трахнули» — насмехался он.

Целых два тысячелетия другие полагали, что могут использовать ее. Всегда только использовать.

Так вот, если потребуется, она выдерет этот сейф зубами…

Когда Рос переместился в комнату Мёрдока, тот лежал на кровати. — Видел бы ты другого парня, — выдавил Мёрдок сквозь стиснутые зубы.

Увидев брата со сломанными конечностями и израненным лицом, Рос содрогнулся, хотя и знал прекрасно, что для вампиров смертельны лишь солнечный свет и отсечение головы. Но, взяв себя в руки, он спросил скрипучим голосом. — Что с тобой произошло?

— Как раз хотел о том же поинтересоваться у тебя. Мой Бог, Николай, ты выглядишь хуже, чем я.

Он подумал о Мист, которую оставил сидящей на окне, всю в слезах, и всматривающуюся в грозу, источником которой была она сама. Сама мысль о ее страданиях и полном одиночестве была просто невыносима… — О моих проблемах поговорим позже. Кто тебя так?

— Демоны Иво. Которых, к тому же, еще и обратили в вампиров. Они оказались сильны — даже не представляешь насколько. Колдун разыскивает кого-то, но не думаю, что это твоя Невеста. Они упоминали что-то о «полукровке».

— Сколько их?

— В этой группе было трое. Остальные все вампиры. Мы завалили двоих демонов, но одному удалось выжить. — Мёрдок взглянул брату за спину.

— Где твоя Невеста?

Помедлив, Рос, все же, рассказал обо всем Мёрдоку. Он надеялся почувствовать такое же облегчение, какое испытывал, когда делился чем-то с Мист. Но, по завершении его рассказа, выражение лица брата застыло.

Спустя какое-то время, он недоверчиво сказал. — Рос, ты отнял волю и свободу у существа, которому две тысячи лет. Не удивительно, что она хочет вернуть ее назад.

— Нет. Ты не понимаешь. Она бездушна. Неспособна любить. Ее обман съедает меня живьем. Я просто не вижу другой причины. — Но уже про себя добавил. — «С чего бы еще ей хотеть меня?»

Собрав силы, Мёрдок схватил запястье брата. — Все эти годы я видел, как ты принимал самое разумное решение, выбирал наилучший путь, даже если он оказывался и самым тяжелым. Я был горд следовать за тобой, потому что ты действовал смело и всегда, всегда рассудительно. Но я никогда не думал, что мне придется сообщать тебе о том, что твои мотивы и суждения подвели тебя, Николай. Если она такая плохая, как ты говоришь, то ты должен…не знаю, помочь ей измениться. Но ты не можешь приказывать. Возвращайся к ней и расскажи о своих страхах.

— Не думаю, что смогу. Ты видел ее, Мёрдок. С чего бы ей тогда так быстро уступать?

— А почему бы тебе не спросить ее об этом?

«Потому что я не хочу снова показывать в какого слабака превратился от желания к ней»

— А что касается других мужчин, так сейчас не семнадцатый век, — сказал Мёрдок. — Это даже совершенно другой мир. Она бессмертная, а не восемнадцатилетняя краснеющая девица, вышедшая прямо из монастыря. Она не может изменить прошлого. Так что если ты ее хочешь, придется привыкать.

Рос провел рукой по лицу, выпалив. — Когда это ты стал таким чертовски все понимающим?!

— Мёрдок пожал плечами. — Просто мне объяснили несколько правил этого мира. И я понял, что мы не можем соотносить наши ожидания с существами Ллора.

— Кто тебе это сказал? — Когда брат не ответил, Рос не стал напирать, помня и о своих секретах. — Ты будешь в порядке? — Спросил он.

— Вот в этом и есть прелесть бессмертия. Все всегда выглядит хуже, чем есть на самом деле.

Рос попытался выдавить ухмылку, но не вышло.

— Удачи, Николай.

Выйдя из комнаты, Рос переговорил со следящими за состоянием Мердока, и сделал особое ударение на том, что с ними может случиться, если его брату не дай бог станет хуже. И уже подумывал переместиться обратно к Мист, как вдруг объявили о собрании, которое созвал Кристоф по поводу возникшей угрозы. Рос был практически рад и даже благодарен Кристофу, так как теперь у него было время, чтобы немного остыть и отойти, прежде чем вернуться к Мист.

Кристоф, не мешкая, поинтересовался. — Почему твоя жена не рассказала тебе об обращенных демонах?

— Не знаю. Но спрошу ее об этом, как только вернусь домой. — Роса мучил этот вопрос не меньше. Знала ли она о них? Нет. Она учила его всему, что знала сама, обучала непрерывно.

Но зачем же тогда она это делала, если, в конечном счете, планировала покинуть его?

Когда он вышел из раздумий, то понял, Кристоф все еще изучал его.

— Хочешь что-то добавить?

Он был обязан Кристофу жизнью. И не только своей, но и братьев. Был в долгу перед королем за жизни трех братьев и самой Мист. Он обещал сохранить в тайне информацию о ее виде, и обещание выполнит, но всем остальным он обязан поделиться. — Я немало выяснил от нее о Ллоре и, конечно, хотел бы обсудить все с вами. Но я оставил жену не совсем здоровой и хотел бы вернуться обратно к ней.

— Безусловно. — Сказал Кристоф с непроницаемым выражением лица. — Но завтра мы вернемся к этому разговору.

Рос кивнул и вмиг переместился обратно к Мист. В суматохе его мыслей вдруг всплыла смутная догадка. Показалось ли ему, или сердце брата действительно ожило и билось в груди Мёрдока? Но прежде чем он смог обдумать это, внимание Роса привлек силуэт спящей Мист. Посмотрев на нее, он почувствовал уже знакомую боль в груди. Порой он даже проклинал свое бьющееся сердце за ту муку, которую оно несло в каждом ударе.

Мёрдок был прав. Он не мог изменить то, кем она была. Он повел себя с ней ужасно. Да если б он только мог мыслить более ясно там, где дело касалось нее, и не реагировать так агрессивно, словно какой-то дикарь. Раньше он никогда не мог понять, почему мужчины говорили о любви и безумии, как о чем-то неразрывном. Теперь он понял.

И лишь надеялся, что когда он попросит ее простить ему его слабость, она сможет это сделать.

Раздевшись, он лег рядом с ней в кровать. Притянув Мист ближе, Рос провел ладонью вдоль ее руки и зарылся лицом в ее волосы, вдыхая нежный, сладкий аромат Мист. И, наконец, на рассвете, изнуренный, он провалился в сон. И уже во сне, он открыл свое сознание ее воспоминаниям, тем самым, что стали его кошмарами. Они вытеснили все остальные видения битв и голода, так как причиняли ему еще большую боль.

Видеть ее в омерзительном свете, и тем самым, наказывая себя, было поистине невыносимо.

Но Рос увидел их все, до единого.

Первым возник сон о римском сенаторе. Рос с нетерпением ждал, когда же закончится уже знакомая сцена, стремясь увидеть больше. Но действительно ли он хотел этого? Да и смог бы заставить себя не смотреть?