Сердце Джун билось трепетно и громко, руки слегка дрожали. Сделав глубокий вдох, она в конце концов нажала на кнопку воспроизведения.

— Здравствуй, дочка, — нарушил напряженную тишину, режа слух Джун, до боли родной голос. Наверное, впервые в жизни она была не рада его слышать. — Если завтра в обед выберешь пару свободных часов, приезжай к нам.

Ждем тебя.

Джун медленно осела на пол, в отчаянии заламывая руки. Из ее груди вырвался жалобный, давно мечтавший высвободиться стон. Она беззвучно зарыдала, давая волю скопившейся за день тоске, и проплакала, наверное, долго, если бы не подошедшая и настойчиво не потеребившая ее лапой кошка.

Это была еще одна особенность Люси — привлекать к себе внимание столь умилительным «человеческим» способом.

Джун схватила ее на руки, крепко прижала к груди.

— Почему мне так больно, Люси? Почему я так мучаюсь? Как мне избавиться от этой напасти? Что делать?

Люси махнула хвостом, что-то отвечая на своем кошачьем языке, обнюхала влажное от слез лицо хозяйки, лизнула ее щеку и замурлыкала.

— Солнышко мое, — благодарно пробормотала молодая женщина. — Как будто все понимаешь.

Зазвонил телефон. Джун медленно поднялась с пола и взяла трубку, теперь ни капли не сомневаясь в том, что с этим звонком в ее жизни не произойдет никаких глобальных перемен.

— Алло…

— Привет еще раз, — произнесла Элен запыхавшимся голосом. — Как ты себя чувствуешь? Как доехала?

— У меня все в порядке, — выдохнула Джун. А у вас?

— Мы решили еще поиграть. Я только что сбила все кегли!

— Молодец! — Джун вытерла слезы со щек, подумав вдруг о том, что, как бы скверно ни складывалась личная жизнь, с друзьями и родственниками ей определенно повезло. Настроение ее немного улучшилось. — Если тебя интересует, кто тот парень, что за мной сегодня увязался, говорю сразу: не имею понятия.

Элен только рассмеялась.

— Если хочешь, могу дать тебе его телефон, — добавила она. — По-моему, я еще не выбросила бумажку, которую он мне всучил.

— Спасибо, не надо, — произнесла подруга, заговорщически понижая голос. — Сразу после твоего ухода я познакомилась с таким красавцем, прямо дух захватывает!

Джун улыбнулась.

— Он где-то поблизости?

— Вышел в бар купить мне соку, — так же негромко сообщила Элен. — Я от жажды просто умираю.

— Если его нет, почему ты тогда разговариваешь шепотом? — спросила Джун.

— Так, на всякий случай. — Элен счастливо хихикнула.

— Что ж, я рада за тебя, — произнесла ее. подруга, ничуть не кривя душой. — Желаю удачи.

— Спасибо, Джу! — с чувством ответила Элен, повышая голос. И тут же добавила совсем тихо и торопливо:

— Он идет. Ладно, отдыхай. Не вздумай засесть за работу, раз плохо себя чувствуешь.

— Постараюсь, — ответила Джун, представляя светящееся радостью лицо подруги и улыбаясь. — Пока.

Когда из трубки послышались короткие гудки, она прижала ее к щеке и тяжело вздохнула.

Жизнь шла своим чередом, кому-то даря страдания и печаль, кому-то новые встречи и море надежды.

Джун подумала об Элен — о ее новом увлечении и о том, насколько это увлечение окажется серьезным. Подруга давно мечтала выйти замуж, но при этом в выборе партнера была весьма и весьма разборчива. Влюблялась довольно часто, но в своих бой-френдах быстро разочаровывалась и без особых колебаний давала им отставку. Джун дорожила ею как честным, отзывчивым другом и всей душой желала только счастья.

— А мне, по-видимому, о счастье не стоит и мечтать, — пробормотала она, кладя на место трубку. — Быть может, я его не заслуживаю.

Почему? Понятия не имею…

Ей представился Серж, и стало ужасно интересно, чем он сейчас занимается, с кем общается. В какой-то момент сердце сжалось от необъяснимой тревоги, а в голове мелькнула мысль: а не приключилась ли с ним какая-нибудь неприятность? Инстинктивным движением руки она даже выдвинула ящик телефонного столика — там лежали старые записные книжки, а в одной из них был телефон матери Сержа.

И что я ей скажу? — хмуря брови, подумала Джун. «Мы встретились с вашим сыном на дискотеке, приехали ко мне домой, он ушел только утром, позвонил всего лишь раз и больше не дает о себе знать… Я страдаю, скажите, что мне делать?» Бред!

Она категорично покачала головой.

А может, просто поинтересоваться, как у них дела? Спросить как ни в чем не бывало о ее здоровье, о Серже… Если с сыном стряслась беда, мать обязательно об этом расскажет.

Джун скривила губы.

Нет. Так я выставлю себя полной дурой. Восемь лет жила, даже не вспоминая о бывших соседях, а теперь вдруг воспылала страстным желанием справиться об их здоровье! Смех. Нет уж, пусть все идет своим чередом. Я одолею эту глупую любовь, задушу ее, выгоню из своего сердца. И заживу по-прежнему спокойно.

Она направилась в спальню, думая, что, по большому счету, ей не из-за чего злиться на Сержа. Он не обидел ее ни единым словом, ни единым взглядом, всегда, с первого момента их знакомства, относился к ней с явным уважением и восхищением. И напомнил ей о том, что она женщина…

Джун грустно улыбнулась, устало опускаясь на кровать. У нее было такое чувство, будто она целый день разгружала вагоны: ноги и руки ломило, все тело ныло, словно избитое.

Я должна отдохнуть, подумала она, закрывая глаза. Как следует выспаться. Тогда быстрее приду в норму…

Серж провел в больнице бесконечных две с половиной недели. Когда его выписали и он наконец вернулся домой, то почти уже не верил, что может теперь беспрепятственно позвонить Джун и попытаться все ей объяснить.

Ему хотелось как можно скорее наговорить Джун кучу разных нежностей, описать все те чувства, что зародились в его сердце с самой первой минуты их знакомства, но мешала боязнь быть непонятым, отвергнутым. И он очень стыдился этой боязни, старался игнорировать ее.

Мечты о совместных с Джун счастливых днях, согревавшие его долгие дни в больнице, теперь, когда новая встреча с ней практически стала реальностью, заиграли в его воображении поразительно насыщенными, сказочными красками.

Тщательно продумав, что сказать, замирая от волнения и беспокойства, Серж, не заглядывая ни в кухню, ни в спальню своей холостяцкой квартиры на Сен-Дени, снял трубку с телефонного аппарата на стене в прихожей и набрал номер. Джун ответила после второго гудка, а Сержу показалось — спустя целую вечность.

По прошествии почти трех недель с того злополучного вечера, когда Джун не дождалась от Сержа обещанного телефонного звонка, она окончательно распрощалась с безумными чаяниями на продолжение их необычного романа.

По сути, никакого романа у них и не было. Была только ночь, в которую на близость Джун так и не отважилась, и милое совместное утро. Больше ничего.

Раны на сердце мало-помалу затягивались, душу уже не рвала на части нестерпимая боль.

Вернулся и аппетит, и желание работать, и мысль в необходимости заботиться о своем здоровье. Уже через день после похода в боулинг-клуб Джун отправилась в спортзал и попросила тренера «измучить ее сегодня по полной».

Иными словами, к звонку Сержа, раздавшемуся в этот день около одиннадцати утра, она была абсолютно не готова.

— Привет, Джун, — сказал он непривычно сдавленным не то от смущения, которое ему, как считала Джун, было несвойственно, не то от переизбытка эмоций голосом.

— Привет, — ответила она сдержанно. Но от растерянности и приступа глупой радости у нее повлажнели ладони.

— Это Серж… Серж-Дюфрен.

Джун узнала его. Этот грудной, с едва уловимой хрипотцой, голос она без труда отличила бы от сотни других мужских голосов.

— Я поняла. — Ей послышалось, что Серж с облегчением вздохнул.

— Я не позвонил тебе в тот вечер, хотя и пообещал… — произнес он, и к радости Джун примешалась вдруг капля раздражения.

Не захотел, вот и не позвонил, подумала она, сдвигая темные с изломом посередине брови.