— Вот такие дела. У меня теперь сердце не на месте. Чувствую себя виноватой. Как-никак я ее старшая сестра и могла бы предотвратить беду, а я пошла у этой дурочки на поводу. Где она сейчас? С ним?

Даррен с полминуты обдумывает услышанное.

— Во-первых, ни в чем ты не виновата, — рассудительно говорит он. — Во-вторых, все, что могла сделать, чтобы отговорить ее от этой глупости, ты сделала. — Он задумчиво пощипывает подбородок. — А сколько Хэлли лет?

— Двадцать два.

Даррен хмыкает.

— Тогда тем более нет смысла тревожиться! Даже если этот недоумок поиграет с ней и бросит, она достаточно взрослая и сможет пережить такую беду. Зато впредь наверняка будет умнее.

Моя тревога, как ни странно, с каждым его словом только усиливается.

— Да, но сложно предугадать, насколько серьезно она им увлечется и не обезумеет ли настолько, что позволит унижать себя, позорить, выставлять на посмешище. А ничего другого ее с ним не ждет — я поняла это в то мгновение, когда он перевел на нее взгляд своих наглых самодовольных глаз! Надо бы что-то предпринять. Но что? В тех кругах, где он теперь вращается, у меня знакомых нет. Да если бы и были, они бы не помогли.

Даррен прищуривается.

— Как, говоришь, его зовут?

— Дэниел Раффнер.

— Дэниел Раффнер, — медленно повторяет он. — Обещаю, я что-нибудь придумаю. Дай мне свой телефон. Я завтра же позвоню.

Он так уверенно об этом говорит, что, хоть и никакого плана действий еще не придумано, у меня заметно легчает на сердце.

— Пообещай, что сегодня же поедешь в спортзал, — твердым тоном говорю я Иану Девину который, расставшись с двумя подругами, потерял почву под ногами и сидит передо мной, чуть не плача. — Физические нагрузки заставляют мозг на время отключаться. Так ты быстрее придешь в себя.

Иан смотрит на меня глазами бездомного пса, получившего пинка от озлобленного на весь мир неудачника прохожего.

— Ты меня слышишь? — с мягкой настойчивостью спрашиваю я.

— Угу, — мычит в ответ Иан.

— И запомни на будущее: если строишь отношения сплошь на лжи, они рано или поздно рухнут как карточный домик.

Он умудрялся целый год пудрить мозги двум девицам, а на свидания ездил через день то к одной, то к другой. И обеим клялся в неземной любви. Однажды, как и следовало ожидать, одна нагрянула к нему в тот момент, когда он осыпал ласками и признаниями вторую. Сами понимаете, что из этого вышло.

— На сегодня все, — говорю я, глядя на экран сотового. — Наше время истекло. — Телефон, будто дождавшись нужной минуты, затягивает мелодию. — Увидимся на следующей неделе. И выше нос!

— Угу, — опять мычит Иан, шаркающей походкой направляясь к выходу.

Когда за ним закрывается дверь, я подношу трубку к уху и нажимаю на кнопку приема.

— Алло?

— Привет! — звучит из нее голос, который, как мне кажется, всю ночь утешал меня в каком-то светлом сне.

— Даррен! Очень рада тебя слышать.

— И я тебя. У меня созрел план.

— Правда?

— Да. Если уделишь мне сегодня часок-другой, с радостью посвящу тебя в подробности.

— Гм… да, конечно, — с небольшой заминкой отвечаю я, глядя в ежедневник. — Через десять минут у меня следующий клиент, потом, после перерыва на ланч, еще один. Перерыв начинается в час. Так что, если в это время ты свободен…

— Постой! — смеясь восклицает Даррен. — Если не ошибаюсь, сегодня суббота. Какие могут быть клиенты в выходные?

Я лишь вздыхаю в ответ.

— Бедняга, — сочувствует мне Даррен. — Говоришь, в час?

Диктую ему адрес.

— Перекусить можем в итальянском ресторанчике, тут поблизости. Или прямо в моем агентстве. Я сбегаю за…

— Никуда не бегай, — перебивает меня Даррен. — Я все привезу. До скорого!

В течение следующего сеанса я то и дело ловлю себя на том, что мои мысли переключается с рассказа Терезы Карр о тяготах вдовьего одиночества на радужные мечты о ланче вдвоем с Дарреном. Хорошо еще, что Тереза одна из моих давних клиенток, что ее историю я прекрасно знаю и что жизнь ее течет весьма однообразно. Словом, ничего важного я не пропускаю.

По-моему, никакие советы и методики Терезе не помогают. По одной простой причине — она упивается своими страданиями. Однако, по ее словам, с моей помощью ей легче переживать бескрайнее горе. Поэтому мы по сей день общаемся и испытываем все новые и новые способы борьбы с подобными несчастьями.

Даю ей очередную порцию советов, желаю приятных выходных и, наконец оставшись одна, содрогаюсь в предвкушении волнительной встречи. Почему я так ее жду? Наверное, потому, что в каком-то смысле рада вернуться в детство. И еще потому, что чувствую — наша с Дарреном дружба никогда не умирала, а всего лишь пережидала разлуку.

Подскакиваю к зеркалу и дотошно изучаю свое отражение. Надо заметить, сегодня я выгляжу свежее, хоть и не очень выспалась, к тому же вчера целый вечер утешалась шампанским. Но еле заметные круги под глазами все же темнеют, а с губ, когда я пила кофе после Ианова ухода, стерлась помада.

Суетливо достаю из сумки косметичку, подушечками пальцев наношу на нижние веки немного тонального крема, подкрашиваю губы, приглаживаю руками утянутые в хвостик волосы, но в последнюю минуту распускаю их и наспех расчесываю.

Раздается стук в дверь.

— Входите! — кричу я, оправляя узкую рубашку.

На пороге появляется Даррен.

— Привет! Твои вкусы наверняка изменились, но, надеюсь, ты не против вспомнить прошлое? — Он поднимает руки с бумажными пакетами из «Макдоналдса».

Смеюсь, объятая таким светлым чувством, что глаза влажнеют от слез.

— Вспомнить прошлое? По-моему, именно это мне сейчас и нужно.

— Вот и прекрасно, — весь сияя, говорит Даррен. — А мне сейчас нужно угодить тебе.

Я придвигаю к дивану журнальный столик. Даррен ставит на него пакеты и кладет стопку журналов, которые держал под мышкой.

— А это что? — удивляюсь я, глядя на верхний, свежий выпуск «ОК!».

— Это наши помощники в операции по спасению Хэлли, — отвечает Даррен, опускаясь на диван.

Бросаю на него вопросительный взгляд и иду готовить кофе.

— Я подумал, — начал Даррен, — и решил, что выход у нас один. Если, конечно, ты решительно настроена вмешаться, — многозначительно добавляет он.

— Да, настроена, — без малейшего сомнения говорю я.

Даррен кивает.

— Тогда нам следует устроить все так, чтобы Хэлли как можно быстрее увидела этого красавца в самом неприглядном виде, — продолжает он. — То есть вдрызг пьяным, полуголым, окруженным девицами сомнительного поведения.

Слегка нахмуриваюсь.

— Я с самого утра накупил этой ерунды. — Даррен кивает на журналы. — И тщательно изучил фотографии, на которых изображен Раффнер. Некоторых из его приятелей я знаю со школьных времен. А с отцом одного из них и сейчас общаются мои родители. Его номер я без труда узнал и позвонил ему. Сам этот парень художник, остро нуждающийся в разнообразных впечатлениях, поэтому где только не бывает. О Раффнере говорил в презрительном тоне. Он-то и рассказал мне, в каких местах Раффнер особенно оттягивается. Я подумал, что если мы в разгар такого веселья появимся там с Хэлли…

Я замираю с кофейными чашками в руках и пару секунд смотрю на него не моргая. Потом медленно киваю.

— Да, пожалуй, это единственный выход. Хэлли будет больно, зато все закончится быстро и, надеюсь, без серьезных последствий.

— Все закончится очень быстро. Очередная такая попойка устраивается уже сегодня, — говорит Даррен. — Я знаю адрес. Пройти туда, как мне сказали, можно без проблем. А если возникнут затруднения, скажем, что нас пригласили такие-то. Это сработает как пригласительный билет.

Наливаю кофе и сажусь рядом с Дарреном. Он достает два бигмака и тосты с ветчиной. Его лицо делается шаловливо-лукавым.

— Хотел купить еще и мороженое специально для тебя, но подумал, что ты меня неправильно поймешь.

Беру тост и откидываюсь на диванную спинку.