— Это тоже манекенщица, Кетлин Дикинсон, — сказала Софи Джейн, когда брюнетка, что-то шепнув на ухо Теду и звонко рассмеявшись, зашагала прочь. — Сотрудничает с Вассоном почти год. Ты не обижайся на нее, она в общем-то неплохая девчонка и работает вполне сносно. Только вот несколько завистлива.

— А я и не обижаюсь, — ответила Софи вполне искренне.

К людям недалеким или в чем-то заблуждающимся относись снисходительно, постоянно твердил ей отец. И Софи научилась следовать его совету еще в юности, в самом начале самостоятельной жизни.

— Вот и правильно, — одобрила Джейн. — На чем мы остановились?

Но вспомнить, на чем они остановились, им не довелось. В это самое мгновение в зал вошел и направился к ним сам Филип Вассон.

— А, Кетлин! И ты уже здесь. Отлично! — произнес он на ходу, замечая остановившуюся у соседнего зеркала и заговорившую с еще незнакомыми Софи людьми Кетлин. Та резко повернула голову и заулыбалась широкой белозубой улыбкой. — Подойди-ка сюда!

Вассон остановился рядом со стулом, на котором сидела Софи, и махнул Кетлин рукой. Он пребывал в самом что ни на есть приподнятом настроении. Его темные глаза светились, во взгляде одновременно отражались сосредоточенность, страстность, желание не упустить ни малейшей детали и стремление к совершенству.

Софи смотрела на него и не могла не любить, хотя выказывала лишь сотую тех чувств, которые испытывала в эти мгновения.

— Вы не успели познакомиться, девочки? — спросил Филип оживленно, когда Кетлин подплыла и одарила его еще более ослепительной улыбкой.

Софи спокойно посмотрела на Джейн, затем на взглянувшую на нее в изумлении и как будто не понимающую, откуда она здесь взялась, Кетлин, потом на Вассона. И, улыбнувшись ему одними глазами, покачала головой.

— Это Кетлин Дикинсон, произнес он, глядя на Софи. — Мы работаем с ней десять месяцев. И довольно успешно. Так ведь, Кет?

Брюнетка хихикнула, будто услышала остроумную шутку.

— Так.

— А это Софи Лоринг, — сказал Вассон, и в его голосе прозвучали восхищенно-уважительные нотки. — Ее имя тебе наверняка знакомо.

Кетлин сузила свои восхитительные серые глаза, о чем-то задумалась и, просияв очередной улыбкой, закивала.

— Ах да, конечно! Софи Лоринг из «Элит премьер»! Вы участвовали в показе Кристиана Лакруа и снимались для «Вог», верно?

— Верно, — ответила Софи без капли жеманства. — Только давай на «ты»?

— С удовольствием, — пропела Кетлин. — Ты тоже примешь участие в показе мод Филипа?

Софи совершенно искренне улыбнулась.

— Да.

— Здорово! — воскликнула Кетлин. — Надеюсь, мы подружимся.

Хорошо, что Филип вместо Софи весело произнес «непременно подружитесь». В противном случае эту же самую или аналогичную по смыслу фразу пришлось бы выдать ей, а она уже твердо знала, что Кетлин никогда не взглянет на нее как на подругу. В многочисленных улыбках этой жгучей брюнетки было что-то фальшивое, а большие серые глаза, когда она устремляла взгляд на Софи, так и светились злостью. Софи казалось, что губы Кетлин, довольно тонкие, покрытые нежно-розовой помадой, вот-вот приоткроются и покажется змеиное жало.

Джейн смотрела куда-то в сторону, очевидно чувствуя возникшее между манекенщицами напряжение, Тед, ни на кого не обращая внимания, продолжал заниматься прической Софи, а Вассон, купающийся в какой-то внутренней радости, ничего не замечал и, улыбаясь, переводил взгляд с Софи на Кетлин и обратно. У Софи возникло ощущение, что он уже видит их обеих на подиуме в нарядах, подготовленных к показу, и заранее предвкушает успех.

Демонстрация весенне-летней коллекции Филипа Вассона под названием «Современность и классика» увенчалась ошеломительным успехом. Состоялась она не в период сентябрьской Недели моды в Лондоне, а в январе, в Национальной школе изящных искусств в Париже.

Входили в эту коллекцию и соблазнительные, обтягивающие фигуру блузки-платья, и по-летнему свободные юбки из легких прозрачных тканей, и топы, причудливо украшенные ленточками, и строгие костюмы для повседневной носки, и вечерние наряды, расшитые бисером, стеклярусом, переливающимися камнями. В каждой из представленных моделей гармонично уживались богатство, оригинальность и простота.

Платья, продемонстрированные Софи, в особенности украшенное стразами от Сваровски, стали настоящим «гвоздем программы».

Филип Вассон ликовал. Ни один из предыдущих показов не приносил ему настолько полного, исчерпывающего удовлетворения. Его любимые творения были поданы сегодня публике в точности так, как он того желал, даже лучше. И все благодаря мастерству Софи Лоринг — полубогини-полуребенка, до головокружения естественной и обворожительной, вызывающей в нем бурю невероятных эмоций…

Выйдя по окончании показа на подиум, где собрались все манекенщицы, он, не задумываясь, взял за руку именно Софи, подошел с ней к краю залитого светом возвышения и, не ожидая от себя ничего подобного, порывисто привлек к себе, обнял за тонкую талию и прижался щекой к ее щеке — нежной, благоухающей свежим ароматом «Гуччи».

Его обдало вдруг теплой, до умопомрачения ласковой волной, а по всему телу прошел едва ощутимый, но на редкость приятный разряд сродни электрическому. Как же давно он не испытывал ничего подобного от столь невинного прикосновения к женщине, от одной ее близости! Ему казалось в эти непродолжительные мгновения, что стоящая рядом с ним девушка воскресила его прошедшую десяток с лишним лет назад юность — ту пору, когда он ждал от жизни, от единения с женщиной чего-то необыкновенного, заоблачного.

Потрясенный столь странным ощущением, опьяненный успехом, он осторожно отстранился от Софи, посмотрел на нее так, будто видел впервые, опять взял за руку — теперь совсем по-другому, аккуратно, с юношеским трепетом — и под гром аплодисментов повел назад…

В этот вечер в зале ресторана, где собрались все участники показа и гости, в адрес Филипа Вассона было произнесено множество хвалебных речей. Он в свою очередь поблагодарил всех своих помощников: дизайнеров, специалистов по крою, шитью и отделке одежды, стилистов, визажистов, парикмахеров, фотографов. И конечно, манекенщиц, с блеском продемонстрировавших результат всеобщих стараний для уважаемых гостей и судей.

— Особое спасибо модели, с которой мы только начали сотрудничать, — сказал он в заключение. — Восхитительной, наверняка небезызвестной большинству из присутствующих здесь Софи Лоринг. Софи, ты превзошла все мои ожидания!

Последние слова он произнес с особой нежностью и таким голосом, каким объясняются в чувствах не просто деловым партнерам. В умах собравшихся, даже самых несообразительных, зародились подозрения. Разодетые дамы закрутили головами, бросая на кутюрье и на вызвавшую у него столь явный восторг модель любопытные взгляды.

Вассон не обратил на них ни малейшего внимания. Он смотрел на сидящую среди других манекенщиц Софи. Она тоже глядела на него. Широко раскрытыми глазами и почему-то бледная как полотно.

— За наш общий успех! — Филип поднял бокал с шампанским и подмигнул Софи.

— За Филипа Вассона! — воскликнула Джейн, поспешившая разрядить обстановку.

Все оживились, заулыбались и, повторив тост, дружно подняли и поднесли к губам бокалы.

Софи владело странное состояние. Она разговаривала с сидящими рядом манекенщицами, отвечала на вопросы подходящих представителей модной богемы, брала чужие визитки, раздавала свои, улыбалась. Но как будто не вполне понимала, что вокруг нее происходит, где она, каким образом попала в этот огромный роскошный зал.

Началось все в тот самый миг, когда Филип Вассон взял ее за руку и повел к краю подиума. Точнее, когда прижался щекой к ее щеке. Ей показалось, что он делает это не просто как окрыленный успехом и преисполненный благодарностью к своим моделям кутюрье… Странно прерывистым сделалось в эту минуту его дыхание, с особенной бережностью взял он мгновение спустя ее руку.