Сэм положил ладонь на ее руку. У Клодии словно подскочила температура. Вспыхнуло лицо, трудно стало дышать.

— Я рад, что вы оценили эту традицию, — сказал Сэм. — Приятно, когда чужестранец воспринимает нашу страну так, как вы. Я смотрю на этот обычай как на само собой разумеющееся. — Он внимательно посмотрел на раскрасневшуюся Клодию. — Но становится жарко. Лучше поскорее вернуться в машину с кондиционером. — Он помог ей встать и, держа под руку, повел к машине.

Ей надо бы было протестовать. Сказать, что она прекрасно себя чувствует, только побаливает сердце. Но она, конечно, ничего не сказала. Просто позволила ему окружить себя заботой. В машине она закрыла глаза и подставила разгоряченное лицо потокам холодного воздуха.

Через пару часов они оказались в Пальмерии. Клодия вошла в каменные ворота виллы, и ее тут же окружила волшебная, сказочная атмосфера. После жары и суровости пустыни они вдруг очутились в роще, где шумели пальмы и где несколько слуг уже ждали их перед дверьми. По сторонам от входа в дом два старых кипариса тянулись к небу. Рядом гигантская яркая фуксия и разноцветные бугенвиллеи обвивали беседку.

— Как красиво, — выдохнула Клодия. Но это было больше, чем красиво. Это было фантастично, будто явилось сюда прямо из сказки.

— Я рад, что вам нравится, — повторил Сэм. — Сейчас я вам все покажу. Если вы не устали…

— Ох, нет, нет! Совсем не устала.

Они шли, и Клодия вдыхала сладкий аромат цветов. С другой стороны дома виднелся бассейн, выложенный мавританской плиткой, с фонтаном из каррерского мрамора, посылавшим вверх столбик воды.

— Надеюсь, вы взяли купальный костюм, — заметил Сэм.

— Да, Амина укладывала мои вещи и положила два купальника, — вздохнула она. Можно только надеяться, что Сэм будет так занят, что не вспомнит про бассейн.

— Она, конечно, подумала обо всем.

Обо всем, кроме того факта, что Клодия влюблена в ее брата.

— По ту сторону от ворот есть коттедж для гостей. Там мои родители провели свой медовый месяц. Если хотите, можете остановиться там. Но я подумал, вы предпочтете комнату в главном доме на втором этаже.

— Конечно. В главном доме — это прекрасно. — Клодия убрала с лица прядку волос за ухо. В офисе она никогда не носила волосы распущенными. Но сегодня перед отъездом Амина причесала ее по-своему. Сэм, наверное, не заметил бы перемену, даже если бы она постриглась как индеец. — И я в любом случае не отказалась бы от чашки чая.

— В пустыне надо опасаться солнца. Оно слишком интенсивное. Здесь у нас хотя бы в пальмовой роще тень.

— Здесь все напоминает сказки «Тысяча и одной ночи». — Клодия окинула взглядом сад и залюбовалась апельсиновыми, лимонными и абрикосовыми деревьями, сгибавшимися под тяжестью плодов. Над ними простиралось бездонное голубое небо.

— Здесь и ночи очень красивые. Столько звезд я не видел нигде.

— Когда вы были здесь в последний раз? — спросила Клодия.

— Очень давно. Отец был прав. Мы правильно поступили, что приехали сюда. И все благодаря вам. Вы легкая на подъем. Эту черту я особенно ценю в вас.

Ей удалось улыбнуться. Он ценит в ней какой-то пустяк. Что ж, это лучше, чем ничего. О да, вспомнила она с горькой усмешкой, еще он ценит ее деловую хватку и способность анализировать контракты.

— Сейчас пойдем в дом, — Сэм повел Клодию к арке над парадным входом. — Много лет назад отец перестроил дом в традиционном арабском стиле. Он думал, что мать оценит его старания. Дом состоял из трех частей. Самая большая комната — гостиная. Потом столовая и спальня.

Слушая его, Клодия удивлялась, как его мать могла отказаться от такого красивого места. Тоска по этому дому, должно быть, ужасно мучила ее.

В гостиной на стенах висели картины. Они принадлежали еще деду Сэма.

— Похоже на художественную галерею, — заметила Клодия. — Можно я сфотографирую их?

— Конечно. Фотографируйте, что хотите.

Она сделала несколько снимков.

Прежде чем они продолжили осмотр, появились слуги с подносами и вынесли их на террасу. Сэм и Клодия устроились под брезентовым навесом, окруженные роскошной зеленью. Они пили холодный сок из только что выжатых плодов. Потом ели полукруглый горячий пирог, а на столе уже стояли блюда с миндалем и фисташками.

— А где офис? — спросила Клодия, допивая лимонад.

— В другом крыле дома. Я сейчас покажу вам. Знаете, Клодия, я вам очень благодарен за то, что вы помогли мне понять…

— Что я заставила вас понять? — спросила Клодия, голос ее поднялся почти до визга. — Я ни слова не говорила.

— Вам и не надо ничего говорить. Достаточно посмотреть на ваше лицо, и я уже знаю, что вы думаете.

Клодия сжала губы и отвернулась. Это не могло быть правдой. Если это правда, то он должен бы знать о ее любви к нему. А он не знает. Значит, это неправда!

Он потянулся через стол и взял ее руку в свою.

— Вам нельзя играть в покер, — сказал он, поворачивая ее руку, чтобы изучить ладонь. — Вы не сумеете спрятать мысли от своего противника.

Нет, это сон наяву. Неужели это тот Сэм, которого она знала? Сидит напротив, держит ее руку и шутливо дразнит. За два года совместной работы она ни разу не видела его таким.

Он провел пальцем линию на ее ладони.

— Так что предсказала вам старая карга? Насчет высокого, темноволосого незнакомца…

— Ох, все, что обычно говорят гадалки! — Клодия так разнервничалась от прикосновения его руки, что не могла вспомнить слова Дуррах. — Мол, ждет тебя долгая счастливая жизнь. И все в таком роде.

— Хотите, я расскажу вам, что вижу? — Большим пальцем он описывал круги на ее ладони.

Клодия подалась вперед. Надо высвободить руку. Надо встать. Надо приниматься за работу. Подняться в свою комнату. Распаковать вещи. Надо что-нибудь делать, а не сидеть здесь! Он будто бы заколдовал ее.

— Это, конечно, линия вашей судьбы. — Сэм поднял голову и посмотрел ей в глаза.

— Откуда вы знаете? — смогла выговорить она.

— Когда Амина и я были маленькими, за нами смотрела няня. Специалист в предсказаниях. Для нее ладонь была книгой, которую она изучала. Она знала все рисунки, создаваемые линиями. Она предсказала Амине, что та будет носить красивые платья. А мне, что я, как и отец, займусь бизнесом. — Он улыбнулся, будто они вместе играли в какую-то интересную игру.

— Но вы должны признать, что она была права.

— Потому, что предсказала очевидное. Амина всегда любила одеваться. А моя судьба — идти по стопам отца. Никакого чуда в ее гадании не было. Но в то время мы жили под впечатлением ее слов.

Думали, что она не только старая, но и мудрая. Она обычно говорила, что судьба контролирует нашу жизнь. Я больше в это не верю. Но давайте посмотрим, что говорит линия судьбы. — И снова его пальцы начали чувственное путешествие по линиям ее ладони.

У Клодии в горле стоял ком. Голос пропал. А его рука, державшая ее, оставалась твердой и сильной.

— Вот здесь. Линия образует угол, это говорит о том, что вы подчиняете свои интересы интересам других. К примеру, моим. Поэтому нам так хорошо вместе работать. Вы все отдаете мне и работе. Разве не так? — Он поискал ее взгляд и долго смотрел ей в глаза. — Насколько я правильно помню, это линия брака. — Большой палец двигался и поглаживал самые чувствительные точки. Сердце словно таяло под солнцем пустыни. — Очень интересно. У вас брак выражен не в одной линии. Вот первый брак. — Он поднял руку и показал ей. — А вот и второй. Линии, которые встречаются с линией брака, говорят о детях. Правильно. У вас будет четверо детей.

— Перестаньте! — запротестовала Клодия. — Я не планирую еще раз выходить замуж и не планирую иметь детей. Это абсолютная чепуха. Вы в нее верите не больше, чем я. — Она наконец высвободила руку.

— Возможно, я ошибаюсь, — согласился Сэм. — Возможно, там есть еще что-то. Итак, вы были замужем. Это брак номер один…

— По-моему, вы собирались показать мне офис. — Клодия встала. — Я думала, нас ждет работа.