— Почему же не должен? — резко спросил он. — Уверяю вас, я так унижен, что теперь уже совершенно покорен судьбе.
— Да, вы совершили ошибку, и ваш народ понимает это. Но люди хотят, чтобы вы были сильным и решительным. Только тогда вы сможете возглавить борьбу с мятежниками, и ваши люди будут верить в вас! — горячо убеждала она и, не дожидаясь его ответа, добавила: — У сильного человека можно ампутировать конечность, пораженную гангреной, и он при этом выживает, тогда как слабый человек умирает… даже если все остальное тело здорово.
— Я так верил императору, — вдруг признался король, будто разговаривая сам с собой.
— А теперь вы обнаружили, что этому человеку нельзя доверять! — воскликнула она. — О, я так хорошо представляю вашу боль! Ту боль, которую мы испытываем, когда друг оказывается недостоин дружбы! И тем не менее сейчас важнее всего то, что вы должны защитить честь и достоинство моронцев и освободить свою страну от изменников и предателей.
— И вы думаете, что я смогу это сделать? — спросил король.
— Я знаю, вы сможете! — решительно ответила Анастасия. — В первый день нашей встречи… я сказала вам… что вы как раз такой, каким должен быть король. Вы и есть тот самый монарх… за которым пойдет ваш народ.
Тут она заметила, что король слушает ее, затаив дыхание. Анастасия осторожно опустила голову ему на плечо, стараясь не уколоться о награды, и его рука еще крепче обняла ее.
— Вы верите в меня, Анастасия? Ответьте мне честно и прямо, от всей души! — попросил король.
— Да! Я верю в вас! — тихо и торжественно ответила Анастасия, как будто произносила клятву.
В наступившей тишине, спустя минуту, король прошептал:
— Благодарю вас, Анастасия! Благодарю!
Укрытая тяжелыми плащами, Анастасия долго лежала без сна. Она никак не могла согреться. Инстинктивно она пододвинулась к королю еще ближе. И вот неожиданно для самой себя она испытала какое-то новое, неведомое ей ощущение. Оно было удивительным, захватывающим, приятным и вместе с тем чуть пугающим. Безотчетно подчиняясь порыву плоти, Анастасия прильнула к королю всем телом. Король тоже не спал и был погружен в свои печальные раздумья. Чтобы отвлечь его, Анастасия заговорила нарочито весело:
— Кажется, нам с вами удалось избежать обычного развития сюжета. У нас получилось не из грязи в князи, как всегда бывает в романах, а из дворца на охапку соломы!
— Да, очень необычный медовый месяц! — согласился он.
— Когда-нибудь в старости мы будем рассказывать об этом приключении нашим внукам, — улыбнулась она.
— И как вы считаете, сколько у нас может быть внуков? — поинтересовался король.
— Может быть, дюжина или около того. Как знать, — пошутила Анастасия.
— Но вот загадка: можно ли иметь внуков, не имея до этого детей, и можно ли иметь детей, не занимаясь до этого любовью, Анастасия? — Он почувствовал, как Анастасия тут же вся напряглась, и добавил, чтобы немного успокоить ее; — Впрочем, сейчас у нас с вами и так слишком много забот. Но прежде чем вы уснете, я хотел бы поблагодарить вас!
— Подождите, пока все это останется позади, — возразила она. — Может быть… вам не следовало уезжать из Сэржа? И наш отъезд был ошибкой?.. Возможно, вам надо было… встретить мятежников на ступенях дворца… и… бросить им вызов?
— Это означало бы лишнее кровопролитие, — возразил король. — А кроме того, Морона лишилась бы своего монарха.
— По крайней мере, сейчас вы… спасены, — тихо согласилась Анастасия.
— Так ли это, мы узнаем завтра, — ответил король. Анастасии еще многое хотелось сказать королю, но тут он попросил ее: — А теперь постарайтесь заснуть, Анастасия. Сегодня у вас был трудный день. А вы едва ли успели хорошенько отдохнуть после утомительного свадебного торжества и тяжелого путешествия по морю. Наверное, когда вы покидали тихую и безопасную Англию, вряд ли могли предположить, что попадете в подобную историю.
— Что бы ни готовил нам завтрашний день, я… никогда не пожалею о том, что приехала в Морону, — прошептала Анастасия.
Вероятно, они спали какое-то время. Но, когда голос капитана Азнара разбудил ее, в первый момент ей показалось, что она всего лишь минуту назад сомкнула глаза.
— Уже светает, сэр.
Высвободив из-под головы жены руку, король сел и тут же поднялся.
— Я готов ехать, как только будет видна дорога.
— Разрешите высказать предположение, сэр, — вытянулся перед ним капитан.
— Да, пожалуйста, — кивнул король. — В чем оно состоит?
— Мы с офицерами обсудили сложившуюся ситуацию, — начал капитан, — и мы полагаем, сэр, что было бы лучше, если бы вы один, без ее величества, поехали в Лезигу. Все мы совершенно уверены в том, что армия верна вам и выполнит любой ваш приказ. — После небольшой паузы он продолжал: — Но все же мятежные настроения проникли повсюду. Возможно, в армии найдутся люди, которые захотят воспользоваться теперешней ситуацией и выступят против вас. — Капитан опять замолчал и посмотрел на Анастасию. — Мы считаем, сэр, для ее величества было бы безопаснее, если бы она присоединилась к вам немного позднее.
— Безусловно, вы правы, Азнар, — согласился король. — В самом деле, королеве совершенно незачем ехать со мной в Лезигу. Приехав туда, я намерен немедленно поднять армию по тревоге и сразу же выступить в сторону Сэржа по дороге, идущей по побережью. А когда армия достигнет Сэржа, я восстановлю в столице порядок и брошу в тюрьму или выдворю из страны всех заговорщиков и мятежников.
Король говорил так решительно и уверенно, что Анастасия удивленно взглянула на него. Перед ней был совсем другой человек. Не подавленный и смирившийся, которого она старалась приободрить вчера ночью, а решительный мужчина, готовый вести за собой других людей и отстаивать свои права, мужчина, готовый отдавать приказы и сражаться.
Она поднялась с одеяла, на котором они спали, и расправила юбку бархатного платья.
— Куда мне следует доставить ее величество, сэр? — почтительно спросил капитан.
По тону капитана Анастасия поняла, что он тоже удивлен и в то же время обрадован переменами, происшедшими н настроении короля.
— Дворец в Геуска находится не так далеко от Лезиги, — ответил король. — Многие годы он был закрыт. Но мне известно, что его охраняет личная гвардия драгун моего покойного отца. Если кто и предан монархии, так это гвардейцы-драгуны.
— Да, вы совершенно правы, сэр! Гвардейцы-драгуны отдадут жизнь за королеву. Ее величество будет во дворце в безопасности, — подтвердил капитан.
— Отвезете ее величество туда, Азнар, — приказал король. — А я приеду в Геуска, как только это будет возможно.
Анастасия чуть было не крикнула, что она не покинет короля и не будет сидеть и ждать его в безопасном месте. Она хотела видеть, как король станет действовать. Ей хотелось быть рядом с ним на случай, если вдруг его жизни будет угрожать новый заговор, на случай, если он опять столкнется с предательством и изменой. Но после первого порыва она рассудила, что будет для короля только обузой. Ведь королю предстояли тяжелые мужские дела, и в них не было места для слабой женщины.
Король поднял кавалерийский плащ и накинул его на плечи. Затем он взял шляпу и повернулся к Анастасии. При слабом свете гаснущего фонаря король вгляделся в ее лицо.
Белый шифоновый шарф ночью сбился, и теперь ее бледное лицо обрамляли чудесные волосы. А ее огромные голубые глаза смотрели на него с тревогой.
— Берегите себя, моя прекрасная Анастасия, — попросил он. — А я буду думать о вас и поступать так, чтобы вы гордились мной.
Анастасия протянула к нему руки.
— Вы не будете… рисковать… понапрасну? — прошептала она.
— Я не стану прятаться от опасности, но я сделаю все возможное, чтобы вернуться к вам, — пообещал он с какой-то, как ей показалось, особой неотразимой улыбкой. — Моя битва за ваше сердце еще не окончена, — с нежностью добавил он.
Анастасия встретилась с его глазами и на мгновение замерла. В голове ее промелькнуло, что, может быть, он сейчас поцелует ее на прощание. Но король наклонился и поднес ее руки к своим губам. Он поцеловал ей обе руки, а потом перевернул их ладонями вверх сначала левую, а затем правую и опять нежно прикоснулся к ним губами. Его губы были горячи, упруги и даже жадны. При их прикосновении Анастасия опять почувствовала то же странное ощущение, что и этой ночью, когда она, лежа на импровизированном соломенном ложе, теснее прижалась к королю. Сейчас это новое ощущение было властным и таким волнующим. Оно пронзило всю ее насквозь подобно вспышке молнии. Сердце Анастасии забилось так, словно хотело выскочить у нее из груди, и она не могла вымолвить ни слова.
