Но Алина была полна решимости во всем признаться, если окажется, что он в опасности. Даже если ее ждет казнь, она не допустит, чтобы лорд Доррингтон страдал по ее вине.

Когда наконец он вернулся, она бросилась ему навстречу. Сразу заметив ее беспокойство, он сказал:

— Все в порядке.

— Тот человек... мертв?

— Да, — ответил лорд Доррингтон. — Отличный выстрел, Алина.

— Но вы не должны брать на себя вину! — воскликнула Алина. - Я заявлю судье, что убила его. - Не успел лорд Доррингтон что-либо сказать, как она неуверенно добавила: — Это значит... что меня могут повесить?

— Если даже так, вы все равно будете настаивать на своей причастности к этому делу? - спросил лорд Доррингтон.

— Естественно! — ответила девушка. — Я не допущу, чтобы кто-то пострадал из-за меня.

Несколько мгновений лорд Доррингтон испытующе смотрел на нее, потом проговорил:

— Никому из нас не придется страдать. Старший констебль остался вполне удовлетворен моими объяснениями.

— Значит, расследования обстоятельств... смерти того человека... не будет?

— Нет! — заверил ее лорд Доррингтон. — Мой цилиндр послужил отличным доказательством тому, что он стрелял первым.

— Это один из людей принца?

— Без сомнения. Он иностранец, у него темный цвет кожи. Старший констебль решил, что он прибыл из Индии или Малайи. Я не старался переубедить его.

— А можно провести опознание?

— Нет. Принц принял все меры предосторожности на тот случай, если наемника схватят, чтобы никто не связал его имя с личностью убийцы.

Алина вздохнула.

— И что же будет дальше?

— Ничего. Того человека похоронят на кладбище, — ответил лорд Доррингтон. — Старший констебль считает, что он моряк, который стал разбойничать. Так как я был один, то он, убив меня, смог бы забрать мой чехол для часов и деньги и успеть сбежать до того, как меня бы обнаружили.

— Вы сказали, что были... один? — еле слышно промолвила Алина.

— Я не хотел вмешивать вас в это дело, - объяснил лорд Доррингтон. - Однако позвольте, Алина, поблагодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь. Ведь, кроме ружья, у него был заряженный пистолет.

— Я видела только ствол ружья, который блеснул на фоне листвы,— заметила Алина.

— Это был отличный выстрел, — еще раз повторил лорд Доррингтон.

— Он мог... убить вас, — тихо прошептала девушка.

— Благодаря вам я все еще жив, — весело произнес лорд Доррингтон.— Когда я возвращался от старшего констебля, то принял одно решение.

— И какое же?

— Мы едем в Лондон. Я не собираюсь оставаться здесь и ждать, когда убийцы пристрелят меня в моем собственном саду.

— Но я не могу ехать в Лондон, - воскликнула Алина. — Тогда мне придется встретиться с мамой.

— Я уже написал вашей матери, — медленно проговорил лорд Доррингтон. — Письмо было отправлено вчера с нарочным.

— Что вы ей сказали? — испугалась девушка.

- Я сказал, что мы поженились и что сообщение появится в "Газетт" сегодня, - ответил лорд Доррингтон. — Что я готов назначить ей содержание в размере тысячи фунтов в год, а также купить дом в Лондоне, но при условии, что она не будет предпринимать попыток встретиться с вами до тех пор, пока вы сами не пригласите ее.

- Вы так... великодушны, — пробормотала потрясенная Алина.

- Я забочусь о том, чтобы вы чувствовали себя спокойно, - объяснил ей лорд Доррингтон. — Я не намерен указывать вам, как и когда встречаться с вашей матерью, но в настоящий момент, как мне кажется, вы поступили бы мудро, если бы некоторое время избегали ее общества. Споры и взаимные обвинения могут расстроить вас, а мне бы не хотелось, чтобы вы волновались.

- Уверена, что вы правы, — согласилась Алина. — И все же у меня нет желания возвращаться в Лондон.

- Мне очень грустно слышать это, — проговорил лорд Доррингтон,— потому что я уже велел горничным упаковать ваши вещи, к тому же мне не терпится показать вам Доррингтон Хаус.

По его тону Алина поняла, что он тверд в своем решении и никакие уговоры не заставят его передумать. Он обладает несгибаемой волей, сказала себе девушка, в нем есть нечто такое, что заставляет ее почувствовать, насколько бесполезно спорить с ним — все ее доводы звучат, как детский каприз. Поэтому она, решив не возражать ему, спросила:

— Как мы поедем?

— А как бы вы хотели? — поинтересовался лорд Доррингтон.

Он улыбнулся, и создалось впечатление, будто он догадался, какое сражение только что выиграл.

— Что предлагаете вы?

— Я бы отправился в своем фаэтоне, - ответил он. — Жаль в такой прекрасный день ехать в закрытом экипаже. Но, возможно, вы захотите ехать в карете?

— Нет, не хочу сидеть в клетке, — поспешно запротестовала Алина.— Давайте возьмем фаэтон, в нем мы доберемся до Лондона быстрее.

Она тут же подумала, что на дороге их могут подстерегать вооруженные бандиты, и ее охватил страх. Однако потом осадила себя, напомнив, что опять ведет себя глупо. Но ведь она беспокоилась не за себя, а за лорда Доррингтона. Наемник, пытавшийся убить его, мертв, но скольких еще послал принц?

Вчера вечером она сказала лорду Доррингтону, что его могут застрелить во сне. В тот момент это было простым предположением, сегодня же опасения обрели вполне твердую почву. Принц никогда не сдастся, он никогда не смирится с тем, что лорд Доррингтон выпорол его. Алина была убеждена, что нельзя не принимать во внимание те внутренние мотивы, которые двигали принцем.

И в то же время она понимала, что стоит ей рассказать об этом лорду Доррингтону, тот, с одной стороны, сочтет ее слишком восприимчивой, а с другой - догадается, до какой степени ее беспокоит тот факт, что его жизнь находится в опасности.

"Ему ничего не угрожало до тех пор, пока он не встретился со мной", — с отчаянием подумала девушка и спросила себя, сможет ли хоть в малой мере отплатить ему за зло, которое принесла ему.

Признав, что абсолютно бессильна как-то повлиять на ход событий, Алина направилась в спальню. Поднимаясь по лестнице, она молилась о том, чтобы в один прекрасный день они могли спокойно вернуться в Доррингтон-парк. Ее охватил ужас при мысли, что, если принцу удастся отомстить лорду Доррингтону, пока тот будет Лондоне, она вернется сюда уже вдовой.

"Вдовой, которая так и не стала женой!" — горечью подумала она, тщетно пытаясь сдержать слезы, которые огнем жгли глаза.

— Вы очень бледны, миледи, — заметила одна из горничных.

Она помогла Алине переодеться в дорожный костюм, который дополняла очень элегантная шляпка с шелковыми лентами, завязывавшимися под подбородком.

— Это, должно быть, жара, — наконец ответила Алина.

— Вы слышали о происшествии, миледи?

— О происшествии? — спросила Алина.

— Какой-то сумасшедший стрелял в его светлость, когда тот был в саду. К счастью, у его светлости был с собой пистолет, и он застрелил бандита.— Алина молчала, и девушка продолжила: — Его светлость отличный стрелок. Егери утверждают, что ни один джентльмен не может соперничать с ним в меткости.

— Значит, его светлость часто стреляет? — с трудом выговорила Алина.

— Да, миледи. Каждую осень у нас устраивается большая охота. Поэтому тому полоумному глупо было надеяться одержать верх над его светлостью.

— Действительно, — пробормотала Алина.

И в то же время она подумала, что, каким бы хорошим стрелком ни был человек, он не может постоянно быть настороже, особенно в том случае, если подобные подлецы пробираются в его владения или подкрадываются к нему под покровом ночи.

— Господи, я люблю его, — прошептала она, — сохрани его! Молю Тебя, спаси его от принца!

Ее собственные страхи померкли перед беспокойством за жизнь лорда Доррингтона. Всю дорогу в Лондон Алина размышляла, стоит ли ей встретиться с принцем и попросить его не преследовать лорда Доррингтона. Как ни пугает ее перспектива вновь увидеться с принцем, подумала Алина, она готова на все, чтобы уберечь любимого человека, который может быть убит только за то, что проявил великодушие и защитил ее.