Задыхаясь от подступающих слез, она умоляюще прошептала:

– Алехандро, я чувствую себя такой одинокой…

– Ты не одна, Эрика, я здесь, рядом.

– Тогда обними меня. Дай ощутить твое тепло.

Он покровительственным жестом положил руку ей на плечи. Изголодавшаяся по ласке Эрика немедленно прильнула к нему и прижалась губами к шее.

Алехандро тут же отодвинулся.

– Прекрати, – пробормотал он придушенным голосом.

– Что? – изумилась она. – Ты совсем не хочешь меня?

– Ужасно хочу, – ответил он. – Но ты можешь делать все, что угодно, чтобы соблазнить меня, однако я не совершу ничего, что поставит под угрозу твою беременность.

– Но мы же можем трогать друг друга? – Легко, одним пальцем Эрика начала рисовать круги на его груди. – Ласкать, целовать?

– Я поцеловал тебя, – ответил Алехандро. – Перед тем как ты поднялась наверх, помнишь?

– Да, но не так, как раньше. Не так, будто не можешь насытиться. – Она приподнялась на локте и наклонилась над его лицом. – Не так. – И медленно провела языком по его нижней губе.

Алехандро резко отвернул голову и выругался. Во всяком случае, она решила, что это испанское ругательство, судя по краткости и выразительности.

– Ты заходишь слишком далеко, – хрипло сказал он. – Давай довольствоваться тем, что мы женаты.

– Не могу, – призналась Эрика, обрадованная и обнадеженная неровностью его дыхания. – Что, если ты тоже устанешь быть мужем только по званию?

– Неужели ты считаешь меня животным, которое не в состоянии контролировать свои плотские аппетиты?

Она провела рукой по его груди, животу, сдвинула резинку трусов и кончиком пальцев скользнула ниже…

– Нет, – ответила Эрика, улыбаясь чопорным английским словам, столь неуместным в обстановке спальни, тем более что заявление, скрытое в вопросе, контрастировало с истинным положением вещей. – Нет, я считаю тебя мужчиной, заслуживающим большего, чем ночь с женой, которая не может удовлетворить тебя.

– Эрика, умоляю…

Он был огромный, твердый. Пульсирующий, живой. Стремящийся к ней!

– Помолчи, Алехандро, – нежно приказала она и опустила голову.

Боже, как упоительно! Ей хотелось отведать всего, что он мог дать.

Алехандро вцепился пальцами ей в волосы. Он застонал и задрожал. Выгнулся ей навстречу. Проклял ее. Простил. Снова проклял.

Он боролся, как только способен мужчина с железной волей, боролся, пока не обессилел в этой неравной борьбе с игривыми губами и чувственным языком и сдался на милость победителя…

– Ну и стоило проводить полчаса под ледяным душем с риском заболеть? – мрачно спросил себя Алехандро, когда был уже в состоянии говорить. – Полагаю, ты довольна собой?

Эрика подняла голову, игриво облизнула блестящие губы и взглянула на хмурого мужа.

– О да, Алехандро, – ответила она, как подобает покорной супруге. – А ты?

В ответ он снова выругался, но в этот раз слова прозвучали плавно, как музыкальная фраза. Как любовная песнь.

Алехандро притянул ее к себе.

– Иди сюда. Слушай меня, querida. Так не должно быть между мужчиной и женщиной, понимаешь? Чтобы он получал удовольствие, а она – нет.

– Не знаю, кто придумывал такие правила, но уверена, что он ничего не понимал в любви.

– И, тем не менее, так полагается вести себя южноамериканскому мужчине, особенно потомку испанских конквистадоров.

Удивительно приятная томность охватила все ее существо, измученный дух замурлыкал, как пушистый котенок, и Эрика довольно произнесла:

– Тогда забудь на время о своем происхождении и национальности. Просто скажи спасибо и пойми, что иногда женщине больше всего нужно удовлетворить своего мужчину. – И почувствовала, как он улыбнулся.

– Прости, querida. Gracias у buenas noches. Спасибо и спокойной ночи.

Эрика полагала, что хорошо подготовилась к встрече с сеньорой Миландро. Во время долгого перелета из Лимы в Икитос ей удалось выучить пару фраз из разговорника: "Как поживаете, сеньора Миландро?", "Рада познакомиться с вами".

Когда самолет коснулся посадочной полосы, она была уверена, что сможет проговорить это приветствие достаточно гладко, не запинаясь и не заглядывая в книгу.

Увы, все ее усилия были напрасны.

Сначала они плыли около полутора часов вверх по Напо на мощном современном катере. Алехандро правил как бог, но резкие повороты, низко нависшие над водой переплетенные лианы и ветви деревьев, торчащие из воды коряги – все пугало молодую женщину своей непривычностью, казалось угрожающим. Причалив наконец у небольшой деревни, Алехандро соскочил с палубы, помог сойти жене, бросил несколько слов и ключи подскочившим темнокожим мужчинам и направился к машине. Еще сорок минут они ехали по невозможной дороге на джипе, и Эрика ощущала, как ей становится все хуже и хуже от тряски и духоты. Теплая и влажная атмосфера казалась удушающей, пот струился по ее лицу, а с трудом выученные фразы позабылись без следа.

Наконец машина остановилась, Алехандро галантно распахнул дверцу перед супругой и протянул ей руку.

– Добро пожаловать в поместье Миландро, querida.

Огромный мрачный особняк ничем не напоминал светлый и полный воздуха дом молодых Миландро в Лиме. Темные стены, сравнительно небольшие окна – все давило и угнетало даже снаружи и производило впечатление средневековой темницы. Вокруг раскинулся неухоженный сад с многочисленными дорожками. Вдалеке виднелись какие-то хозяйственные строения.

Ни одна живая душа не вышла приветствовать прибывшую чету. Но Алехандро вроде бы и не удивился этому обстоятельству.

– Я потом вернусь за вещами, – сказал он, проводя Эрику в холл, отделанный темным деревом. – Давай сначала устроим тебя.

По массивной лестнице навстречу им спускалась пожилая женщина с закрученными в пучок темными волосами и хмурым лицом. Один взгляд на ее монументальную фигуру – и Эрика похолодела. А раздавшийся низкий голос и вовсе заставил ее содрогнуться. Хотя женщина говорила по-испански, но неприветливый тон не скрывал, а только подчеркивал ее недовольство. Алехандро выглядел невозмутимым.

– Хуанита, я привез жену, чтобы познакомить с моей семьей. Она не говорит по-испански. Поэтому в ее присутствии мы будем говорить исключительно по-английски. Эрика, это моя тетя Хуанита.

Молодая женщина тщетно боролась с предательской памятью, а сеньора Миландро тем временем подошла ближе и окинула ее полным невыносимого пренебрежения взглядом.

– Так это и есть та женщина, о которой ты говорил по телефону, Алехандро?

Но Эрика не готова была признать поражение, даже не вступив в бой. Она смело посмотрела в лицо женщине. Резкие, почти мужские черты, тонкие губы, орлиный нос, высокий лоб производили пугающее впечатление, которое лишь подчеркивалось черным одеянием. Элегантное шелковое платье с длинными рукавами, кожаные мягкие туфли. В ушах – бриллиантовые серьги, на пальцах – многочисленные кольца.

Черные глаза излучали презрение к тому бледному и хрупкому созданию, которое привез с собой наследник всего состояния семейства Миландро.

– Это моя жена, и ее зовут Эрика, – ледяным тоном повторил Алехандро. – И я рассчитываю, что ты создашь все условия, чтобы она чувствовала себя как дома, Хуанита.

– Я не волшебница, – полупрезрительно ответила Хуанита. – Это наша земля, и давно известно, что иностранцам почти никогда не удается приспособиться к нашим требованиям и обычаям. Но… – она величественно повела плечами и вскинула глаза, будто взывая к богам, – я сделаю все, что в моих силах.

В настоящий момент в ее силах было наклониться к Эрике и едва коснуться ее щеки своей. Та с трудом удержалась, чтобы не попятиться. Поистине у остывшего трупа и то было больше тепла, чем у этой… ведьмы.

– Итак… – "ведьма" отступила на шаг и критично оглядела незнакомку, – не желаете привести себя в порядок, прежде чем пройти к столу?

Эрика немедленно почувствовала себя так, будто ее ударили по лицу. Сегодня утром она уделила своей внешности особое внимание, подкрасилась и надела новый брючный костюм, тщательно уложила непокорную рыжую копну волос и выглядела не менее элегантно, чем Хуанита. Тем не менее под пристальным недоброжелательным взглядом последней ощутила себя жалкой замарашкой, пропыленной и растрепанной, будто Алехандро подобрал ее где-то по пути, смилостивившись над отчаянным положением. Она пробормотала: