– Не могу, – в панике простонала Эрика. – Подожди, не могу. Меня снова тошнит.

– Потерпи до окончания церемонии. – Майкл сурово посмотрел на зареванную кузину. – Если ты затеешь это сейчас, то испортишь костюм и макияж.

– Ты сговорился с ним. Все вы, мужчины, заодно, – продолжала всхлипывать Эрика.

Тошнота не отступала уже второй день, но виной тому была не беременность и даже не воздушные ямы. Нет, причиной ее мук являлось нервное потрясение от внезапного осознания, что она связала судьбу с практически незнакомым человеком. Сколько должно пройти времени, чтобы она перестала вздрагивать, когда к ней обращаются как к сеньоре Миландро? Когда отступит паника?

Эрика услышала тихий шелест бумаг, потом щелчок замков дипломата, шуршащий звук откидываемого кресла и ощутила прикосновение локтя мужа. Он поудобнее устроился и спустя несколько минут задышал ровно и расслабленно.

Новобрачная прислушалась. Многие мужчины в салоне самолете громко всхрапывали и как-то противно булькали во сне. Многие, но не ее муж. Если он и спал, а, судя по недвижности его тела, так оно и было, то совершенно беззвучно.

Наконец она решилась и осторожно приоткрыла глаза. Верно, Алехандро спал, удобно откинувшись на сиденье, спокойно сложив на коленях руки. Эрика внимательно разглядывала его. Да, он все тот же сильный, собранный, решительный мужчина, что вчера днем дал клятву быть с ней в горе и радости, богатстве и бедности, покуда смерть не разлучит их. Даже легкомысленные сны, и те не решались тревожить его покой.

Смуглая кожа и орлиный нос придавали его лицу суровый, но такой привлекательный вид. Припорошенные на висках сединой черные блестящие волосы слегка растрепались. А рот…

Один взгляд на его губы – и молодая супруга ощутила, как все тело заливает жар неутоленной страсти, наполняя тоской по горячим поцелуям и объятиям…

Да, этот рот знаком ей больше, чем любая другая часть его тела. Именно его прикосновение доводило ее до безумного, сумасшедшего желания. Но является ли оно надежной основой для прочного брака?

Она еще продолжала обдумывать этот вопрос, когда Алехандро внезапно открыл глаза и поймал ее задумчивый взгляд.

– Ну как, – низким голосом спросил он, – удовлетворена результатом? Я подойду?

Эрика вдруг чего-то испугалась и пробормотала:

– Я думала, ты спишь. Алехандро улыбнулся, еле-еле приподняв уголки рта.

– Такой пристальный осмотр и мертвого разбудит, querida, не то что спящего. Но ты не ответила на мой вопрос. Подхожу ли я тебе? Или ты уже готова раскаяться, что вышла за меня?

– Ты очень красив, – попыталась уклониться от прямого ответа Эрика. – У тебя благородные, я бы сказала, аристократичные черты лица. Ни одна женщина в здравом уме не стала бы раскаиваться в том, что назвала тебя своим мужем.

– Понятно, просто ты сейчас сомневаешься в здравости своего рассудка, так?

Больше всего ей хотелось увильнуть от вопроса. Но что-то удерживало ее. Искренность, светящаяся в этих черных глазах и звучащая в голосе?

– Признаюсь, я пока еще немного подавлена… Все произошло слишком быстро, – не решаясь обидеть мужа, ответила Эрика, хотя он совершенно точно угадал ее мысли.

– Мне бы хотелось развеять твои сомнения, – медленно произнес Алехандро, – но, боюсь, сделать это сможет только время. Со своей стороны могу предложить тебе только заверения, что я именно тот, за которого выдаю себя, – человек, считающий долгом благодаря многовековым традициям и собственной чести уважать брачные обеты и заботиться о благополучии жены и детей. И еще, знаешь, думаю, мне повезло, что удалось найти такую прекрасную и умную женщину, которая даст жизнь моему ребенку.

Он потянулся через подлокотник, разделявший их кресла, и легко коснулся рукава ее дорожного костюма, светло-бежевого, с длинной мягкой юбкой и модным жакетом, который она купила пару дней назад. Ей хотелось выглядеть хорошо при встрече с семейством Миландро.

– У нас была скромная свадьба, но, тем не менее, ты затмила всех других невест, Эрика, заставила их позеленеть от зависти.

– Ты ни разу не сказал, как отнеслись твои родные к известию о свадьбе? Что сказали по поводу нашего приезда?

– Примерно то, что я и ожидал услышать. От нее не ускользнула двусмысленность ответа.

– Звучит не очень-то обнадеживающе, – обеспокоенно заметила Эрика.

Алехандро довольно небрежно похлопал ее по руке, как несмышленого ребенка, который пока еще не понимает всех премудростей взрослого мира.

– Это мое дело, querida, – беспокоиться о семействе Миландро. Ты думай только о том, чтобы дать жизнь, здоровье и силу нашему малышу.

– Пожалуйста, Алехандро, не надо отмахиваться от меня. Если ты хочешь, чтобы наш брак был прочным, то будь добр посвящать меня в свои проблемы, а я обещаю делать то же.

Он глубоко вздохнул – то ли от усталости, то ли в раздражении.

– Ну хорошо. Скажу честно, они были удивлены.

– И рады за тебя?

– Не спрашивал.

Эрика еще больше забеспокоилась, услышав его довольно резкий ответ.

– Почему нет?

– Звонок был кратким, связь довольно плохой. К тому же мы пробудем в Перу дней десять, максимум пару недель. Так что удовольствие или неудовольствие семейства Миландро едва ли должно беспокоить нас обоих.

Эрика не могла не признать, что он прямо ответил на поставленный вопрос, но чувствовала еще и много недосказанного.

– Они не одобряют, да? – спросила она. – Не хотят, чтобы ты привозил с собой жену?

– Какое это имеет значение, Эрика? Важно, что я хочу этого, и им придется смириться, даже если ты им не понравишься. – Его ледяной тон окончательно лишил ее покоя. – Мы с тобой уже поженились, и никто и ничто не в состоянии изменить этого.

В полном отчаянии Эрика уставилась в иллюминатор. Любой другой муж, везя молодую жену на первую встречу с новыми родными, сказал бы: "Они обязательно полюбят тебя так же, как и я". Увы, Алехандро Миландро в отличие от большинства счастливых мужей не был опьянен своей супругой.

Впрочем, надо было отдать ему должное: он не притворялся. Сказал "я хочу этого", имея в виду женитьбу, а не "я хочу тебя". Что ж, Эрика с самого начала знала, что Алехандро стал ее мужем лишь потому, что она забеременела. Так откуда эта острая, колющая боль? Горькое чувство, будто ее обокрали, лишили чего-то драгоценного?

– Они встретят нас в Лиме? – поинтересовалась она.

Лучше бы нет, долгий перелет утомил ее, а последние дни оказались для нее слишком эмоционально напряженными, чтобы стремиться сейчас к немедленной встрече с новой родней.

– Нет, только Рикардо с Кармелитой. Ты всех увидишь в свое время. Нет смысла срывать с места Хуаниту с Розитой, раз мы отправимся в Икитос на следующий день. А в Чимботе заедем потом, там познакомишься с Моррандо. – Алехандро зевнул и закрыл глаза. – Постарайся немного поспать, Эрика. Ты, наверное, совсем вымоталась за последние дни.

Вымоталась? – с горечью подумала молодая женщина, снова отворачиваясь к иллюминатору. Нет, дражайший супруг, не вымоталась, а обижена, обескуражена, оскорблена. Что о себе воображают твои родственники, коль скоро решаются судить меня прежде, чем увидели?

– Эрика совсем не говорит по-испански? – спросил Рикардо.

– Нет. Она, конечно, знает несколько слов – hola, gracias, adios, не более того. Достаточно, чтобы быть вежливой, но поддерживать разговор не может.

– Скажи мне, Алехандро, ты в своем уме? Зачем привез сюда жену в такое время? Разве не знаешь, как ее примет тетка?

Но старший из братьев лишь пожал плечами и пошел вперед. Сад, окружающий городской дом молодой семьи, нравился ему обилием деревьев и выложенными прихотливой плиткой дорожками. Вечер был теплый, мягкий.

– Пожалуйста, Рики, дай мне насладиться тишиной и покоем этой ночи. О тетке не поздно начать беспокоиться завтра. Как бы она ни отнеслась к Эрике, ты прекрасно знаешь, я с ней справлюсь.

– Но на сей раз не с такой легкостью, как обычно, брат, – сказал Рикардо, дружески хлопнув Алехандро по плечу. – Я не хотел говорить тебе, когда ты звонил, но она с каждым днем становится все более неуправляемой. Ситуация сейчас много хуже, чем когда ты видел Хуаниту в последний раз.