Однажды, в дождливую октябрьскую ночь, Брин снова нашла Алекс в подвале. Она сжимала в руках игрушечного мишку Гарри и фотографию брата Дэвида. Брин опустилась на колени и обняла любимую.

"Хочешь поговорить, сладкая? "

"Нет". – Алекс еле сдерживалась, чтобы не закричать, и все сильнее сжимала в руках плюшевого мишку.

Брин взяла Алекс за подбородок и внимательно посмотрела ей в глаза.

"Я теперь твоя половинка. И мы проделали большой путь, чтобы быть вместе. Пожалуйста, доверься мне, я здесь именно для этого".

Синие глаза Алекс испытующе исследовали зеленые глаза Брин, пока темные брови не нахмурились от боли. Брин обняла любимую еще крепче.

"Позволь мне помочь тебе, Лекс… пожалуйста? "

Алекс тут же упала в объятия Брин, не в силах больше сдерживать слезы. Брин только крепче прижала Алекс к себе и начала шептать ласковые слова, чтобы успокоить девушку. Наконец, выплакавшись, Алекс уснула.

После этой ночи Алекс почувствовала, что доверяет Брин полностью, никто раньше не видел хирурга такой слабой и беспомощной. Она могла раскрыться доктору Каплан, но она никогда не плакала при других. Единственный человек, увидевший ее слезы, это Брин. Она даже рассказала ей, что именно делала Оливия с ней.

"Мама, проснись, пожалуйста! " – Маленькая фигурка мягко потрясла за плечо женщину.

"Александра? Что тебе нужно? Уже полночь! "

Ребенок был необычно бледен.

"Моя голова… она жутко болит, и живот скручивает". – Семилетняя девочка от боли кусала губы.

"Разбуди Анну. Она позаботится о тебе. И если тебя будет тошнить, отправляйся в ванную".

Маленькая девочка стояла у кровати матери, кусая губы. И вдруг начала кричать. Из соседней комнаты выбежала крупная женщина. Она знала, что если Лекси кричала, для этого были серьезные причины.

"Иди ко мне, любимая", – прошептала она. – "В чем дело? " – Поинтересовалась Анна, обнимая девочку.

"Анна, мне так плохо… и я хочу увидеть папу". – Она положила темную головку на широкое плечо, рыдая.

"Я позабочусь о тебе. Пойдем ко мне в комнату, дорогая".

Анна спустилась вниз в Лекси, а вдогонку раздалось.

"Спасибо, Анна. Она, вероятно, раскапризничалась! " – Мать маленькой девочки снова легла спать.

Алекс никогда не забывала этот первый случай, когда мать отвернулась от нее, не встала с кровати, чтобы успокоить дочь. Брин была и расстроена, и разъярена поведением Оливии, хотя Алекс уверяла Брин, что Анна была с ней всю ночь и день, пока не ушла головная боль.

Брин начала ненавидеть Оливию Морган. Это была яростная, неукротимая ненависть, которую она раньше не испытывала. Чудо, что Алекс может любить вообще, и Брин чувствовала потребность защитить любимую от потрясений в будущем.

Разговоры с Брин оказались сильным терапевтическим средством, поскольку девушка умела слушать, и всегда живо участвовала в переживаниях. Брин успокаивала ее, заверяя в том, что любит, доверяет самой прекрасной девушке. И Алекс начала верить Брин, уверилась в своих силах и способности вылечиться.

Однажды в воскресенье Брин с утра удивила Алекс, попросив дать ей урок верховой езды. Хирург была восхищена. Брин так поддерживала и любила ее, что конная прогулка была меньшим, что Алекс могла сделать для нее.

Оседлав Аполло, Брин преодолела опасения и вполне естественно и органично восседала, управляя лошадью. Женщины много времени провели вместе, и Брин выбрала себе Звезду – чалую в яблоках кобылу.

Они находили время поговорить во время работы, после терапии, конных прогулок и ремонтом дома. А однажды Алекс взяла Брин в Атланту, на бейсбол. Был проведен замечательный вечер – лодка, хот-доги и любимая Брин сахарная вата.

"Тебе идет кепка от Ред Сокс", – критически осмотрела девушку Брин. – "Никогда бы не подумала! " – Рассмеялась она. – "Тебе вообще идет конский хвостик! " – Игриво заключила Брин, прищурившись.

Лицо Алекс засияло от улыбки, той улыбки, которая заставляла сердце Брин пропускать удары.

"Ну тогда ты, Сквики, единственная, кто может выдержать меня как болельщицу Ред Сокс! Кроме того, ты, хитрющая, завоевала меня, доставшую самые лучшие места и купившую тебе сахарную вату! "

Брин рассмеялась.

"Правда! Я говорила тебе, как я люблю тебя? "

"Да… но я не прочь услышать это снова", – невозмутимо откусила от хот-дога кусок Алекс.

"Я люблю тебя! И, между прочим, у тебя на носу горчица, доктор Морган! "

"Где? " – Алекс схватила салфетку и начала вытирать нос. – "Теперь все? "

Брин глотнула кока-колы и фыркнула в стакан: Алекс выглядела настолько озабоченной своим внешним видом! Алекс, наконец, просекла шутку – она уже давно влюбилась в шутки и подколы Брин, но никак не могла привыкнуть к ним. А Брин уже вовсю откровенно смеялась, расплескав кока-колу.

"Хорошая уловка, Брин… У тебя ловко получилось! У меня никакой горчицы на носу не было, так? " – С притворным негодованием спросила Алекс.

"Не было", – созналась Брин, кашляя – поперхнулась напитком. Вытерев губы, Брин снова взорвалась в истеричном смехе. Алекс нахмурилась, пытаясь казаться обиженной, но спустя мгновенье смеялась вместе с подругой. Вдруг она импульсивно схватила кусок сахарной ваты и измазала ею все лицо Брин.

"Тебе идет, Сквики", – сквозь смех сказала Алекс.

"Я тебе это припомню, Лекс! " – Брин молниеносным движением измазала Алекс, зная, как не любила быть липкой хирург. Но на этот раз шутка вызвала еще один взрыв смеха. Они обе смеялись и дурачились как дети, попутно развлекая других болельщиков, оказавшихся рядом.

По пути домой Брин подарила Алекс нежный поцелуй и объятия.

"Спасибо за сегодняшний вечер, Лекс. Я отлично провела время! "

"Пожалуйста, моя любимая. Я тоже". – Она легонько сжала руку блондинки. Алекс не могла вспомнить, когда она еще была такой счастливой.

На следующий день пара купила билеты на самолет в оба конца. Они хотели провести День Благодарения в семейном доме Алекс – Кейп-Коде, насладиться друг другом и прогулками по берегу моря. Алекс чувствовала, как все трепещет от мысли, что она снова увидит дом ее детства. Но доктор Каплан успокоил ее, сказав, что встреча с прошлым поможет справиться с проблемой.

Алекс и Брин были счастливы укладом жизни и наслаждались друг другом. Но счастье омрачала неспособность Алекс полностью довериться Брин в ласках. Но бурная фантазия позволяла им забыть о проблемах и дарить друг другу чувство защищенности и любви.

Кроме того, родители Брин все еще не видели Алекс, и помнили ее только маленькой девочкой. Брин объяснила им, что они навестят их, как только выдастся время. А родители снова напомнили ей о своей поддержке. Их терпимость к выбору Брин не переставала поражать ее. Кевин и Кэтлин О'Нэйл не изменили своего отношения к дочери, узнав, что она живет с Алекс – они были добрыми и непредубежденными. Их девочка почти столкнулась со смертью, и теперь ее жизнь была главным в их жизни, – ничто другое не имело никакого значения. Дочь здорова и счастлива. Остальное не заслуживает внимания.

Неспособность Алекс решить свою проблему до конца привело к обоюдному решению девушек подождать, пока, наконец, все не будет улажено и Алекс не сможет навестить родителей Брин без смущения. Они обе прекрасно понимали, что знакомство с родителями необходимо – они уже отдали друг другу свои сердца.