Этот план был согласован с командованием фронта, и уже в 16.00 11 июля ответственный командир штаба 10-го тк получил его на руки. Чуть позже он был передан в 5-й гв. Стк. Таким образом, оба корпуса, имея некомплект вооружения и личного состава (в первую очередь это относилось к 5-му гв. Стк), должны были прорвать оборону противника в глубину более чем на 15 км по сложнопроходимой местности, форсировать Пену и завязать бой за Покровку. Даже с учетом поддержки трех стрелковых дивизий задачи были явно нереальные, но, как и под Прохоровкой, это делалось намеренно.

Однако как ни парадоксально, но в тех условиях именно здесь имелась реальная возможность добиться существенного результата. Остановлюсь на этом моменте более подробно.

На подготовку боевых действий на правом крыле фронта существенное влияние оказало и вытеснение из излучины Пены группы А. Л. Гетмана. Результаты последних двух суток боев в районе ур. Толстое заставили командование Воронежского фронта скоординировать план контрудара. Уже около полудня 11 июля стало ясно: оборона на Пене трещит, и удержать ее до утра 12 июля не удастся. По предварительным наметкам группа А. Л. Гетмана должна была сковать основные силы противника, действовавшие на обоянском направлении. А то, что неприятель задействовал против левого фланга 6-го тк главные силы, а в районе Круглик — Калиновка находятся стыки дивизий 48-го тк, сомнений у советского командования не было.

Предполагалось, что в то время пока немцы будут пытаться выдавливать группу А. Л. Гетмана, корпуса Кравченко и Буркова нанесут по ней фланговые удары: 10-й тк с 204-й сд с северо-запада (в районе Круглик — Калиновка) в стык дивизий «Великая Германия» и 11-й тд в направлении северной окраины Верхопенье и далее на Покровский, а 5-й гв. Стк со 184-й и 219-й — по левому флангу «Великой Германии» и в стык 332-й пд. Одновременно севернее по линии ур. Малиновое — выс. 239.6 планировалось наносить сковывающие удары по фронту 11-й тд танковой группой 3-го мк и 309-й сд. Успешный прорыв 10-го тк и 204-й сд мог решить две важные задачи: отсечь силы противника, западнее Верхопенья и от основной группировки 48-го тк, и позволил бы выйти нашим подвижным соединениям в тыл 3-й и 11-й тд.

10-й тк имел на ходу более ста танков, самоходный артполк, и если бы корпус перед началом атаки был поддержан хотя бы тремя гаубичными полками и двумя-тремя полками PC, а затем в ходе боя несколькими иптап, то этот план имел хорошие шансы на успех. У руководства 1-й ТА и 6-й гв. А была реальная возможность подтянуть в этот район достаточные силы артиллерии. Но немцы спутали все карты и сорвали уже сверстанный план штаба фронта. После того как группа А. Л. Гетмана была разбита, Н. Ф. Ватутин был вынужден возложить задачу по удержанию ударной группы 48-го тк в излучине Пены на В. Г. Буркова и А. Г. Кравченко. Он рокировал 10-й тк южнее прежнего района развертывания и поставил ему вместе с 5-м гв. Стк более скромную, но оттого не менее важную задачу: сильными ударами заставить противника сконцентрировать на их фронте в районе ур. Толстое — Чапаев значительные силы и удержать их в излучине как можно дольше.

Вместе с тем вечером 11 июля возникло одно очень выгодное для советской стороны обстоятельство. На левом крыле 4-й ТА между правым флангом 52-го ак и левым 48-го тк появился слабо прикрытый участок фронта. После вытеснения из излучины советских войск Гот решил, что угроза на левом фланге ликвидирована, и запланировал ночью и в первой половине дня 12 июля вывести оттуда 3-ю тд и «Великую Германию», нацелив их на север и северо-восток. Однако из-за постоянной угрозы на левом фланге 52-го ак со стороны 40-й А его командир генерал Отт был вынужден обратить особое внимание на этот район. Поэтому корпус мог принять участок обороны от 48-го тк лишь до выс. 258.5, а от высоты до южных окраин Калиноеки, примерно 7 км, войск практически не было. В период перегруппировки эту брешь прикрывали только разведподразделения обоих корпусов. Командование армии надеялось, что после разгрома на Пене русским будет не до контратак. Главное для них — собрать разбитые части и выстроить более или менее прочную оборону. Когда же 48-й тк перейдёт в наступление, брешь постепенно закроет 52-й ак. Но Гот просчитался: именно на левом крыле корпуса Отта, в районе бреши, и развернутся главные события 12 июля.

Ситуация здесь складывалась в точности, как и на прохо-ровском направлении 8 июля. Тогда дивизии СС подставили свои несомкнутые фланги под удар 10-го и 2-го тк. О том, что в излучине Пены находится наиболее слабое место в боевом построении войск противника, Н. Ф. Ватутин не знал, но интуиция подсказала, что именно сюда необходимо нацелить удар группировки в составе 10-го тк, 219-й и 184-й сд. Три соединения должны были предпринять сильную контратаку точно по правому флангу 52-го ак и слабо прикрытому участку. Расчет оказался точным, но реализовать его в полной мере вновь не смогли. Увы, но в который раз нашим генералам не хватило твердости, ответственности и организованности. Ну и, конечно же, амбиции перехлестывали через край, как же без них!

Для неприятеля 10 и 11 июля тоже были днями очень напряженными. Кризис «Цитадели» стал уже очевидным фактом, и перед командованием группы армий «Юг» остро стоял вопрос: «Что делать дальше?» Генералы продолжали обсуждать оптимальные формы дальнейшего наступления на Курск, но это была скорее дань порядку (операция еще официально не завершена, значит — она продолжается), в действительности все понижали: «Цитадель» рухнула, и ситуация требует искать выход из капкана, в который попали войска.

Положение оказалось критическим, упорным сопротивлением и постоянным вводом в бой все новых резервов русские, по сути, заставили основную ударную группировку — 4-ю ТА полностью переключиться на решение тактических задач. В течение двух суток, предшествовавших началу контрудара, ее командование во взаимодействии с АГ «Кемпф» планировало завершить два важных тактических окружения — в излучине Пены и в междуречье Северного и Липового Донца. Без ликвидации угрозы флангам дальнейшее движение к Курску, да и, в общем-то, отвод войск на исходные позиции, о котором не говорили, но уже все думали, даже не рассматривались. Однако из-за усиливавшегося фронта противника перед 4-й ТА у многих генералов и старших офицеров ГА «Юг» даже возможность достичь этих тактических целей имеющимися силами вызвала серьезное сомнение. Подобные мысли посещали и фельдмаршала Манштейна. Наступление шло с большим скрипом, хотя в корпусах потери личного состава были сравнительно невелики, однако убыль танков и штурмовых орудий оказалась очень высокой. Так, за семь суток боев во 2-м тк СС вышло из строя более половины — 50,4 % бронетехники, еще больше потерял 48-й тк — 69 %. И хотя безвозвратные потери не были столь существенными, а ремонтные службы работали выше всяких похвал, ударная мощь дивизий значительно снизилась, и быстро восстановить их потенциал уже не удавалось. Несмотря на это, ни 4-я ТА, ни АГ «Кемпф» так и не смогли вырваться из тисков русской обороны на оперативный простор, все три их ударные группировки вели тяжелые бои в системе хорошо укрепленных полос. Задача первого этапа — уничтожение вражеских резервов по-прежнему оставалась актуальной. Моральный дух войска падает, солдаты устали.

11 июля был важным днем для противника, т. к. решались две важные задачи: завершение окружения русских на Пене и в междуречье Донца, которые могли дать толчок для дальнейшей мобилизации сил и прорыва через третий рубеж советской обороны. Так надеялось командование ГА «Юг». Корпус Кнобельсдорфа действовал более успешно, и к исходу дня Манштейн ожидал хороших вестей. Ситуация южнее Прохоровки складывалась значительно хуже. Здесь войска Кемпфа натолкнулись на ожесточенное сопротивление значительного количества русских соединений. Расчет на то, что эту группировку выдавят смежными флангами 2-й тк СС и АГ «Кемпф», пока не оправдывался.