Серьёзно снижало работоспособность и заметно влияло на качество его работы с каждым годом ухудшавшееся здоровье. Восемнадцать ранений и контузии, полученные генералом в гражданскую и в первые годы Великой Отечественной войны в условиях напряженной, круглосуточной работы и часто неустроенного фронтового быта, давали о себе знать. Но генерал, отдав всю жизнь службе, не мыслил себя вне армии, поэтому, используя давние связи и хорошее отношение с высокопоставленными сослуживцами, старался держаться в действующей армии.
Чтобы не быть голословным и дать возможность читателю самому оценить уровень профессиональной подготовки командарма, процитирую несколько документов. Из аттестации от 28 апреля 1941 г. на слушателя курсов усовершенствования начсостава Военной академии им. Фрунзе полковника В. Д. Крючёнкина:
«Оперативно-тактический кругозор ограничен, в тактической обстановке разбирается очень медленно, решения принимает недостаточно продуманные. Современную технику знает слабо и зачастую использует ее неправильно. Технологию штабной службы знает посредственно. Хорошо знает разведслужбу, тыл знает слабо.
Самостоятельно составить тактическое задание и план проведения занятий с командным составом не может. По заранее разработанному плану-заданию занятия проводить может, нуждается в дальнейшей теоретической подготовке. Программу курсов усвоил недостаточно твёрдо».
Заключение и. д. начальника курсов генерал-майора Цветова:
«Программу курсов отработал с большим трудом и проблемами. Благодаря своему слабому развитию нуждается в дополнительной подготовке. Курсы окончил посредственно».
Бесспорно, опыт, приобретенный в боях 1941–1942 гг., сыграл важную роль в повышении его профессионального мастерства. В этот период ему удалось покомандовать даже двумя объединениями — 28-й А и 4-й ТА, хотя результаты его боевой работы были оценены как неудовлетворительные. В первом случае его отстранили от должности на 28-е сутки, танковой армией он командовал чуть больше двух месяцев. Затем в декабре 1942 г. его вновь направляют на курсы усовершенствования в Военной академии им. К. Е. Ворошилова. Но и после их окончания генерал недотягивал до требований, предъявлявшихся к должности командующего армией. Об этом ясно написал в отзыве начальник группы курса:
«Тактические свойства родов войск усвоил хорошо. В обстановке разбирается, навыки в постановке боевых задач войскам имеет. Вопросы управления войсками усвоил посредственно. Письменная и графическая документация — посредственно. Все задачи по тактике высших соединений отработал хорошо. Вопросы боевого применения, материального обеспечения войск усвоил хорошо. Энергичный, волевой. Усидчиво работал над повышением теоретических знаний. Может быть использован по должности командира кавалерийского или механизированного корпуса».
Тем не менее в начале 1943 г. В. Д. Крючёнкин становится командующим 69-й армией Воронежского фронта. На это решение повлияли два фактора: во-первых, личные связи в Москве и, во-вторых, острая нехватка в РККА высшего комсостава с опытом управления войсками в действующей армии. Если судить по имеющимся в моем распоряжении документам, ключевую роль в том, что человек, который не в состоянии исполнять обязанности даже заместителя командующего армией, до конца войны занимал высокие посты, сыграл маршал Г. К. Жуков.
После Курской битвы В. Д. Крючёнкина несколько раз снимали с должности командарма, в том числе и по представлению генерала армии И. Д. Черняховского, с формулировкой «за слабый оперативный кругозор и как не справившегося с работой». Но заняв в 1944 г. пост заместителя командующего 61-й А 2-го Белорусского фронта, которым командовал Георгий Константинович, он стал получать лишь лестные оценки и характеристики от командарма П. А. Белова. Причина все та же — помощь друзей. У Павла Алексеевича ещё в ходе битвы за Москву сложились с Г. К. Жуковым непростые отношения. Зная, что маршал подчеркнуто уважительно относился к В. Д. Крючёнкину, он старался не обострять отношения с ним и писал в аттестациях, что Василий Дмитриевич:
«Имеет богатый опыт. Хорошо помогает мне в вопросах оперативных, увязывает взаимодействие на отдельных участках или контролирует выполнение боевых задач в корпусах и дивизиях. Много работает по повышению дисциплины в частях. Занимаемой должности вполне соответствует».
Когда же война закончилась и влияние Г. К. Жукова на кадровые решения стало меньшим, П. А. Белов в 1946 г., будучи командующим Северо-Кавказским округом, дал иную характеристику своему заместителю:
«Боевой, исполнительный генерал, однако слабая грамотность, как общеобразовательная, так и военная, ограничила возможность роста. Генерал Крючёнкин на военной игре, выполняя должность командующего армией, не мог ни сформулировать решения, ни отдать приказ, ни читать карту. Опыт показал, что генерал-лейтенанта Крючёнкина нельзя назначать на должность командарма даже на военных играх, так как основной состав играющих чувствует себя неловко, слушая путаные решения, приказы, доклады.
В политической подготовке генерал Крючёнкин так же ограничен. Так, например, официально предложил /письменно/создать в армии особую касту — сержантов.
В современных условиях генерал Крючёнкин не в состоянии занимать должность зам. командующего войсками округа. Пользы войскам округа в этой должности принести не может. Правильно руководить боевой подготовкой не в состоянии. Желательно перевести генерала Крючёнкина на менее ответственную должность или уволить в запас как выслужившего установленный срок службы в Красной Армии, установленный для генералов».
Следует назвать и еще один важный фактор, который повлиял на неудачи 69-й А в Курской битве и, в частности, под Прохоровкой — несколоченность штаба и слабая подготовка его начальника полковника С. М. Протаса, точнее, исполняющего обязанности. Семен Михайлович был образованным штабным офицером. Он окончил два высших военных заведения, перед войной преподавал в академии им. Фрунзе, имел склонность к научной и преподавательской деятельности. Однако опыта самостоятельной работы и управления крупными штабами не приобрел, хотя на фронт прибыл еще в августе 1942 г. Вместе с тем полковнику не хватало требовательности, как к себе, так и к подчиненным, ответственности и исполнительности. Все это в комплексе привело к тому, что в напряжённый момент Прохоровского сражения, когда войска 69-й А оказались тяжёлом положении, штаб армии не справился со своими задачами. И лишь благодаря профессионализму, решительности и личному мужеству ряда генералов, в частности командира 48-го ск генерал-майора 3.3. Рогозного, ситуация не имела катастрофических последствий.
Остаток дня 10 июля и всю ночь на 11 июля руководство армии вместе с начальником штаба фронта СП. Ивановым решало главную проблему: какими средствами блокировать дальнейшее продвижение 2-го тк СС к Прохоровке. Перед фронтом двух его дивизий оборонялась 183-я сд генерал-майора А. С. Костицина, сюда же были стянуты два танковых корпуса — 2-й тк генерала А. Ф. Попова и 2-й гв. Ттк полковника А. С. Бурдейного. Казалось, сил было вполне достаточно, чтобы сдерживать неприятеля. Но использование этих соединений Н. Ф. Ватутин оговорил рядом условий.
Во-первых, командующий фронтом запретил перемещать 2-й гв. Ттк с рубежа Виноградовка — Беленихино — Шахово, опасаясь прорыва эсэсовцев из района Тетеревино — Калинин навстречу выдвигавшейся от Белгорода группировке АГ «Кемпф», и одновременно он надеялся использовать его 12 июля для сковывания войск правого крыла 2-го тк СС.
Во-вторых, после захвата двух узлов сопротивления — свх. «Комсомолец» и х. Ивановский Выселок, оборона на подступах к Прохоровке потеряла прежнюю устойчивость. Без усиления 183-й сд и 2-го тк, которые уже понесли заметные потери, удары, подобные тем, что наносил корпус Хауссера прежде, выдержать были не в состоянии. Особенно ослабленным оказался правый фланг дивизии А. С. Костицина. 10 июля боевая группа «Лейбштандарт», смяв рубеж 285-го сп подполковника А. К. Карпова, уничтожила и рассеяла почти половину его состава. Полностью потерял боеспособность 2-й сб, а 1-й сб был сбит с рубежей и отошел частью сил к селам в пойме Псёла. На утро 11 июля полных сведений о его состоянии и численности ещё не было. Следовательно, пока можно было рассчитывать лишь на один батальон (3-й сб), от силы полтора. Кроме того, полк А. К. Карпова лишился части артсредств и подразделений усиления. Поэтому надежно прикрыть единственный танкопроходимый участок юго-западнее станции — грейдерную дорогу Яковлево — Прохоровка был не в состоянии. Пока позиции здесь удерживались 26-й и 169-й тбр 2-го тк. И хотя к утру на участок: /иск./ выс. 241.6 — свх. «Сталинское отделение» должен был выйти 227-й сп 183-й сд, для прикрытия подходов к станции этих сил было явно недостаточно.
