Единственной радостью Малькома было то, что никто больше не знал и не узнает, как сильно он хотел быть человеком знатного происхождения.
- Тогда живи ради своей женщины, - посоветовал он Каллену. - Она примет тебя и таким. Должна принять.
- Это то, к чему ты стремишься, Мальком? Найти ту единственную, которая предназначена тебе судьбой?
- Нет, я не жду этого. - Для чего ему его собственная женщина? Он не нуждался в потомстве, чтобы продолжить линию своего рода, или в сыновьях, которые бы работали с ним на шахте.
- Нет? Тогда почему ты никогда не овладевал демоницами из лагеря?
Мальком отвел взгляд. Он никогда не знал женщины. Тех, кто следовал за их армией, можно было бы получить за определенную цену, но Мальком никогда не пользовался их услугами. Не зависимо от того, как велика была его потребность, не зависимо от того, как сильно его сжигало любопытство, он физически не мог этого сделать.
Они пахли другими мужчинами, напоминая ему о его детстве. Ничто не гасило его похоть так, как запашок семени.
Так что, он выкинул женщин из головы. Как будучи маленьким мальчиком, он приучил себя не мечтать о еде. Он использовал те же методы, чтобы удержаться от фантазий о контакте с женщиной.
Наконец, Мальком ответил:
- Потому что война война стала для меня всем...
Вайсрой переместился в их камеру, его глаза загорелись от удовольствия.
- Моя копия, - сказал он.
Вампир вовсе не был в шоке от того, что ритуал сработал - его переполняла гордость. Так сколько таких же демонов-вампиров они уже создали здесь?
- И это только начало. Вы чувствуете Жажду? Это священно для нас, точно также как смерть.
Его взгляд сначала остановился на Каллене, потом на Малькоме.
- Только тот кто убьет - или утолит свою Жажду - выйдет из этой камеры живым.
Как только Мальком приготовился атаковать, Вайсрой исчез.
Когда они осознали положение, в котором оказались, Мальком, обретя дар речи, сказал:
- Мы не будем сражаться друг с другом.
Они оба знали, что когда он сказал сражаться, то имел в виду - пить или убивать.
- Я не буду сражаться с собственным братом.
Но если кто-то и должен быть освобожден, то Каллен. Он во всем лучше него.
- Я тоже, - пообещал Каллен.
- Мы не будем, - повторил Мальком, интересно, кого он сейчас стремился убедить - Каллена или себя.
Три недели спустя...
Мальком, пошатываясь, стоял перед тюремными решетками, расходуя драгоценную энергию только для того , чтобы остаться на ногах, до сих пор неспособный лечь и признать себя побежденным
День за днем проходили без еды, воды, или - помоги им Боги Тьмы - без крови.
Жажда усиливалась ежечасно, а клыки пульсировали так, что он молча рыдал от боли. Как-то он поймал себя на том, что
уставился на шею Каллена, его кожа словно дразнила его.
Время от времени, Мальком ловил взгляд Каллена на своей собственной шее.
Никогда он не испытывал голода подобно этому. Вчера вечером Мальком ждал пока Каллен впадет в лихорадочное забытье. Тогда он погрузил пульсирующие клыки в собственную руку, всасывая и чувствуя отвращение к тому, каким богатым он нашел этот вкус. Как восхитительно, как мучительно удовольствие...
Бесконечные дни проходили, их тела увядали, но не могли умереть. Нет дела должного быть сделанным, нет сражений и борьбы, лишь воспоминания Малькома, надоедливо кружащие в его голове.
Для кого-то жизнь имела огромное значение, но он начал сомневаться в этом. Так ли важна эта жизнь?
Жизнь означала новые предательства.
Первое предательство в его жизни совершила его же собственная мать. Когда ему было шесть, он жаловался и капризничал, прося есть, он даже чуть не потерял сознание от голода. Она ругала его из-за того, что ему всегда мало, а потом продала его вампиру, который накормит его всем, чем он захочет, если он будет "послушным и ласковым" мальчиком.
Его второе предательство? Тот же самый вампир выгнал его вон в четырнадцать, считая, что Мальком слишком стар, чтобы возбуждать в нем жажду.
Назад на самое дно, назад к голоду. Но несмотря на все трудности, Мальком рос и становился всё сильнее и сильнее, пока наконец он не стал готов отомстить своему хозяину. Мальком всегда был наблюдателен, и он отмечал каждый элемент в охранной системе защиты дома вампира. Ему не составило никакого труда проникнуть внутрь дома, вывести из строя охранников и убить своего хозяина, который мучил его всё детство и унижал его человеческую сущность.
И как же ему стало хорошо после этого, было просто замечательно убить одного из них, и он стал охотиться на вампиров снова и снова.
Вскоре, рассказы о его подвигах дошли до ушей Каллена. Принц пригласил его в свою крепость, после чего несколько месяцев убеждал Малькома присоединиться к их восстанию и даже возглавить его.
В конце концов, Малькома, воспитанного улицей и получившего там своё признание, пригласил на обед сам принц Каллен, он обещал ему богатства и новую хорошую одежду - только за то, что Мальком будет рисковать своей жизнью, которая его и так ничуть не заботила. Долгое время стыд следовал за ним повсюду, но наконец-то он вытащил себя с самого дна.
Он знал, его люди не любили его, но он думал, что каждый раз, спасая их никчемные жизни, он заслуживал их уважение.
Несколько недель назад, когда он заметил напряжение среди своих людей, он отчитал себя за то, что обращает слишком много внимания на поведение других, говоря себе, что должен слушать Каллена и перестать ждать предательства на каждом шагу. И не имеет значения, сколько раз я уже сталкивался с этим.
- Что сейчас происходит в твоей голове, Мальком? - спросил Каллен через камеру, его голос был очень слаб. - Твоё лицо выглядит очень угрожающе.
- Мои мысли темны.
- Как и мои. Я боюсь, наш конец близок.
- Никакого конца. - Малько встал перед ним. - Только когда я так решу.
Печальная улыбка появилась на исхудавшем лице Каллена.
- Непреклонен как и всегда. - Пошатываясь, он поднялся и медленно подошел к Малькому. - Для себя я решил, что так больше не может продолжаться. - От волнения его глаза потемнели. - Обними меня, мой друг. - Он обхватил Малькома руками.
Его собственные руки безвольно висели по бокам, Мальком в замешательстве разглядывал потолок. Меня никогда так раньше не обнимали. Прикосновение означало использование.
Могло ли быть по другому? Или я слишком груб, чтобы понять это? Мальком нерешительно обнял Каллена в ответ. Не так уж и плохо.
Когда он почувствовал губы Каллена на своей шее, Мальком нахмурился. Каллен всегда любил женщин, каждую ночь он развлекался с новой демоницей. Так что это значит? Ты просто невежественен во всем, что касается чувств...
Губы Каллена приоткрылись.
Он собирался пить. Осознав это, Малько начал потеть, его глаза забегали, желание жить проснулось в нём с небывалой силой. Но если он действительно верен принцу, он должен пожертвовать собой ради него, ради короны. Сколько Каллен сделал для него? Он научил его контролировать свой гнев, управлять им.
Он дал Малькому цель в жизни. Если не стать благородным по крови, то заслужиить благородство делом...Но на него нахлынули воспоминания, тот грязный вампир, который использовал его много лет. То, как он пил из него в темноте...как кожа хозяина Малькома нагревалась от тепла его собсвенной кожи...
Нет, нет! - Не делай этого, Каллен. - Голос Малькома был хриплым. - Не предавай нашу дружбу. - Не предавай меня.
- Я сожалею, - сказал он, в его голосе звучала победа. - У меня нет выбора.
Каллен был для него олицетворением добра. Хотя Мальком и поклялся, что больше никогда не позволит себя укусить, он каким-то образом заставил себя остаться на месте, когда принц вцепился пальцами в его спину, прижимая его еще ближе.
Последняя жертва для моего друга? Смогу ли я контролировать своё желание жить?
Или свирепый сторожевой пес принца всё таки набросится на него?
