Томас немедля поднес ко рту запястье, намереваясь вонзиться в него зубами, но перед его лицом блеснул открытый складной нож.

Бросив взгляд на Этьена, который протягивал ему нож, Томас буркнул «спасибо» и сделал на своем запястье разрез в четыре дюйма. Не обращая внимания на боль, которая поднималась к плечу, отдаваясь по всей руке, он наклонился вперед, но замешкался, когда сообразил, что рот у Инес закрыт.

Рейчел, быстро взяв Инес одной рукой за голову, а другой за подбородок, раздвинула ей губы. Томас тотчас прижал запястье ко рту Инес.

— Эй! Там у вас все в порядке?

Томас даже не потрудился обернуться, уверенный, что с доброжелателями разберутся и без него. Он лишь краешком глаза заметил, что Этьен направился в их сторону, решив взять это на себя. Когда Томас отнял руку от губ девушки, поднял свое запястье и взглянул на него, он увидел, что наночастицы уже начали свое дело и кровотечение остановилось.

— Она получила достаточно? — обратилась Рейчел к Бастьену.

Томас бросил на него взгляд и увидел, что тот нахмурился. Понимая, что Бастьен не решается что-то сказать, он выпалил:

— В чем дело?

— Вероятно, она получила достаточно, чтобы можно было инициировать обращение, — ответил Бастьен.

— Но? — спросил Томас, понимая, что есть что-то еще.

— Но если у нее настолько тяжелое состояние, как говорит Рейчел, она может не выжить, пока ее тело будет восстанавливаться и произойдут изменения, — произнес Бастьен и быстро добавил: — Но я слышал, что чем больше крови отдает бессмертный, тем выше шансы пережить обращение у тяжело раненного смертного.

Он не успел договорить, как Томас вновь провел ножом по руке. Он посчитал слова Бастьена совершенно разумными. Это имело смысл: чем больше наночастиц попадет в организм Инес, тем быстрее будет их действие, а им дорога каждая минута. С каждым мгновением сердцебиение Инес становилось все медленнее.

Томас шесть раз разрезал себе руку, прежде чем позволил убедить себя, что он передал ей достаточно крови. Затем он взял девушку на руки и попытался встать, его сердце тревожно ухнуло, когда он почувствовал слабость, слегка пошатнулся и едва не уронил Инес.

— Дай ее мне, Томас, — тихо сказал Бастьен.

Томас бросил на брата сердитый взгляд, но выбора у него не было. Он вообще не был уверен, что сможет добраться до дома самостоятельно, не говоря уж о том, чтобы донести Инес. Он неохотно позволил Бастьену взять девушку на руки, а сам, шатаясь, двинулся за ним; споткнувшись, он остановился, когда земля закачалась у него под ногами.

— Я тебе помогу, — предложил ему Этьен, кладя руку Томаса себе на плечо. — Как только доберемся домой, дадим крови вам обоим. Ты отдал слишком много, наверняка страдаешь от боли.

Томас действительно испытывал сильные мучения, но он ничего не ответил, стараясь хотя бы удержаться на ногах. Они шли к лестнице, и этот путь был самым длинным в его жизни. У Томаса кружилась голова, его мучила боль из-за большой потери крови, и он был очень сердит на своих родственников, которые сейчас пытались ему помочь, ведь именно из-за них Инес оказалась в тяжелом положении. Томас представлял те мучения, через которые ей вскоре предстояло пройти, фактически она уже начала их испытывать. Большой объем крови ускорил процесс заживления ран и восстановления организма, но он также ускорил начало агонии, и Инес уже постанывала.

Они повернули на короткую дорожку перед их домом, и Терри бросилась вперед открывать входную дверь. Их залило волной света, когда дверь открылась, и Томас услышал, как Терри вскрикнула от удивления, но лишь когда Этьен помог ему войти в дом, он увидел Люцерна и Кейт в прихожей, а в проеме двери, ведущей в гостиную, стояли Винсент и его суженая Джеки.

Томас поздоровался с ними, но остался совершенно безразличным к их присутствию. Боль значительно усилилась, пока они возвращались домой, нано в его кровеносной системе пытались самовоспроизводиться, используя для этого то небольшое количество крови, которое оставалось у него в организме. Частицы в поисках крови выходили за пределы кровеносной системы, вызывая сильнейшую боль, но когда он понял, что Бастьен несет Инес в гостиную, он собрал остатки сил и проревел:

— Наверх! В нашу комнату!

Бастьен не стал спорить. Он тотчас повернул к лестнице и начал подниматься, попросив Терри принести один из контейнеров, которые они привезли с собой.

Этьен повернул Томаса в том же направлении, собираясь последовать за Бастьеном, но они даже не успели подойти к лестнице, когда Томаса поразил сильный приступ боли. Томас даже не почувствовал, удалось ли Этьену удержать его от падения, — он потерял сознание.

Придя в себя, Томас обнаружил, что лежит на одной из двух кроватей в той комнате, которую выбрали они с Инес, к его клыкам был прижат полупустой пакет крови, а над ним с озабоченным видом склонились Этьен и Терри.

На лице Терри появилось облегчение, когда он открыл глаза, а Этьен с по-прежнему обеспокоенным видом повернулся к остальным и сообщил:

— Он приходит в себя.

Томас увидел, как двигаются губы Этьена, и удивился, почему он почти не слышит его слов, до его сознания не сразу дошло, что воздух разрывается от высокого пронзительного крика. Резко повернув голову, он увидел, что на соседней кровати мечется Инес, а Бастьен и Рейчел пытаются удержать ее.

Не обращая внимания на боль, Томас оторвал ото рта пакет с кровью. Тотчас из пакета, из проколов, сделанных его клыками, хлынула кровь, она забила фонтаном, словно гейзер, но Томас и на это не обратил внимания, он отбросил пакет в сторону, попытавшись встать и подойти к Инес.

— Проклятие! — Этьен схватил его за плечи, пытаясь уложить в постель, но безуспешно, а Терри протиснулась к постели, чтобы схватить фонтанирующий пакет.

— Не вставай, — приказным тоном произнес Этьен, а Терри завернула пакет в полотенце и торопливо вышла из комнаты. — Тебе нужна еще кровь. Ты не сможешь ей помочь, пока не восстановишь силы. А пока этим занимаются Бастьен и Рейчел.

— Почему они не дали ей обезболивающее? — прорычал Томас, перестав сопротивляться Этьену. Да это было и бесполезно: кузен удерживал его одной рукой, даже не прилагая особых усилий.

— Лекарства в другом кулере. Люцерн сейчас его принесет, — объяснил Этьен и добавил: — Мы только что подняли вас сюда. Ты принял всего один пакет.

— Вот!

Старший сын Маргарет, Люцерн, вбежал в комнату, за ним влетела Кейт. Люцерн на ходу рылся в кулере. Остановившись рядом с Бастьеном, он протянул ему ампулу и шприц, Бастьен отнял одну руку от Инес, чтобы взять лекарство, и тут она вырвалась и ударила его прямо в лицо с такой силой, что он отлетел от кровати.

Томас с удовлетворением улыбнулся — именно это ему самому хотелось сделать там, у реки. И теперь Инес рассчиталась за него.

— Бастьен!

Кейт обежала Люцерна и опустилась рядом с Бастьеном на колени, откуда-то также появились Винсент и Джеки. Томас не заметил, что эта пара тоже была в комнате, но они вдруг оказались у постели, помогая Рейчел удержать Инес. Эффект действия нано и непереносимая боль делали девушку такой сильной, что даже втроем им с трудом удавалось удерживать ее на месте.

— Дайте же ей это чертово лекарство! — проревел Томас, вернее, попытался, но его голос оказался слишком слабым. Ему действительно необходимо было принять больше крови.

Неожиданно с другой стороны кровати начал подниматься Бастьен. Не обращая внимания на свой сломанный нос, из которого не переставала течь кровь, он вогнал шприц в ампулу, чтобы набрать лекарства. Как только шприц наполнился, он вытащил иглу, выпустил из шприца воздух и ввел иглу прямо в вену Инес, в то время как Винсент держал ей руку.

Все напряженно ждали, наблюдая за Инес. Ее вопли почти сразу же начали становиться слабее, метания стали менее судорожными, крики перешли в громкие стоны, а затем она перестала двигаться и умолкла.

По комнате волной пробежал вздох облегчения, и взгляды всех присутствующих обратились на него.