— Нет, — тотчас возразил он. — Все будет в порядке, Бастьен. Я смогу продержаться до Амстердама.

— А если рядом с тобой в самолете окажется человек, который боится летать? — спросил кузен. — Он будет нервничать, покроется испариной, его запах раздразнит тебя. А если стюардесса порежет палец или произойдет что-то вроде этого? Черт побери, а если у кого-то просто пойдет кровь из носа, пока ты будешь ожидать приглашения на посадку? Нет. Это слишком рискованно, Томас.

— Бастьен, — сердито начал Томас, но замолчал, когда увидел, что в спальне зажегся свет. Он нахмурился и, подойдя к двери, заглянул в комнату. К своему удивлению, он увидел Инес, сидевшую за небольшим столиком, настольная лампа была включена. Очевидно, до этого она работала при солнечном свете, но когда солнце начало опускаться за горизонт и сумерки сгустились, девушка включила лампу. Инес что-то быстро писала и одновременно говорила по телефону.

— Что там у тебя? — спросил Бастьен.

Инес посмотрела на дверь, увидела Томаса и, улыбнувшись ему, продолжила разговор.

Томас улыбнулся ей в ответ и, повернувшись, отошел на несколько шагов.

— Она здесь.

- Мама? — радостно воскликнул Бастьен. 45

- Нет, Инес, — пояснил Томас.

— А... Ладно... Хорошо. Подпитайся от нее. Чтобы хватило на все время полета, тогда не придется кусать кого-нибудь в самолете, — быстро добавил он, прежде чем Томас успел возразить. — Не забудь стереть ее память и отправляйся в аэропорт. — Поскольку Томас молчал, Бастьен, вздохнув, продолжил: — Я понимаю, что тебе не хочется этого делать, Томас. Но ты же знаешь, что это лучше, чем оказаться в окружении смертных, будучи голодным.

— Ты прав, — сдался Томас. — Пусть будет так.

Он не стал ожидать продолжения разговора, захлопнул телефон и некоторое время просто стоял, раздумывая, что же ему делать. Он поймал себя на том, что недовольно морщится при мысли о необходимости укусить Инес. Он был вампиром и раньше легко подпитывался от смертных, пока не появились разбросанные по всему свету банки крови, правда, произошло это всего лет пятьдесят назад. С тех пор столь необходимое бессмертным питание поступало в готовых упаковках, и он понял, что сейчас нервничает при мысли о необходимости укусить кого-либо. И не потому, что ему придется это сделать, а потому, что укус может разбудить почти уснувшие чувства и доставить ему удовольствие.

Томас очень опасался, что забытый вкус свежей крови может ему понравиться. Консервированная кровь не шла ни в какое сравнение с настоящей, она была холодной, поскольку ее приходилось хранить в холодильниках, и практически безвкусной. Она не имела запаха владельца, никаких индивидуальных особенностей и не доставляла того удовольствия, которое испытываешь, когда в твой рот и твое тело поступает живая, теплая, пульсирующая кровь. Разница была почти такой же, как между домашней едой и той невыносимой снедью, которую подают в самолетах.

Конечно, такие, как он, могут пойти в ночной клуб, где подают специальные напитки, которые в какой-то степени сохраняют характерные особенности донора. У диабетиков кровь была сладкой, и так далее, но и эта кровь была холодной и далеко не такой ароматной, как кровь, текущая из живой плоти. С последнего укуса прошло так много времени. А что, если он не сможет остановиться и выпьет слишком много, а вдруг он уже утратил навык и, забывшись, не сможет сделать так, чтобы она не почувствовала боли?

— Томас!

Резко повернувшись, он увидел, что Инес стоит у двери, ведущей в спальню, и с любопытством смотрит на него. Увидев застывшее на его лице виноватое выражение, она удивилась. Томас чуть заметно улыбнулся, стараясь скрыть свое смятение.

— Я не знал, что вы еще здесь, — сказал он и, чтобы девушка не заметила его голодного взгляда, быстро отвел глаза. Продолжая смотреть мимо Инес, он с деланным раздражением проворчал: — Вы должны были разбудить меня после того, как примете ванну.

— Да, конечно, но я подумала, что вы, вероятно, устали после полета. Кроме того, мы не могли пользоваться телефоном отеля одновременно, поэтому я дала вам возможность поспать, — объяснила Инес. — Я провела весь день на телефоне: сначала обзванивала гостиницы, чтобы узнать, не переехала ли Маргарет в другой отель, но найти миссис Аржено не удалось. Тогда я начала обзванивать агентства по сдаче автомобилей напрокат, но и с этим мне пока не повезло. — Она нахмурилась. — Конечно, Маргарет могла зарегистрироваться в отеле или взять напрокат автомобиль на имя своего напарника, но единственное, что мне о нем известно, — это то, что его зовут Тайни. Фамилии его я не знаю, я даже не знаю, настоящее ли это имя, поэтому и спрашивать о нем не могла.

— Вообще-то его действительно зовут Тайни. Тайни Макгро. Я думаю, это его настоящее имя, — сказал Томас и нахмурился, подумав, что имя Тайни на самом деле может быть прозвищем.

— Значит, Макгро?

Томас отмахнулся от этой мысли и посмотрел на Инес, которая, неожиданно повернувшись, быстро скрылась в спальне. Озадаченно поглядев ей вслед, Томас подошел к двери, за которой исчезла девушка, и заглянул в комнату. Мисс Урсо уже склонилась над своим импровизированным рабочим столом и перебирала какие-то листки, делая пометки. Немного поколебавшись, он вошел в спальню.

Томас остановился за спиной Инес, буквально в шаге от нее, и почти сразу же его ноздри дрогнули от исходившего от девушки запаха. Это не был аромат дорогих духов. Не взволновало его и слабое дуновение мыла и пены для ванн, тем более что после целого дня, проведенного у телефона, этот оттенок запаха почти исчез с ее кожи. Но вот ее естественный запах, этот приятный, немного сладковатый, с легким оттенком мускуса аромат, тщетно пытавшийся скрыться под иными запахами, витавшими в воздухе, почти ворвался в его нервно затрепетавшие ноздри.

Быстро записав новое для нее имя — Тайни Макгро, Инес, опершись ладонями о стол, задумчиво смотрела на аккуратно разложенные листки. Волосы скрыли ее лицо, обнажив изящную шею. Томас как завороженный смотрел на эту тонкую шею с идеально гладкой и чистой кожей, которая обтягивала мускулы и голубоватые вены. Именно на вене остановился его взгляд, он почти видел, как по этой бьющейся жилке, пульсируя, стремительно несется кровь девушки.

Когда Томас осознал, что это зрелище и доносящиеся до него запахи заставляют его жадно облизывать пересохшие губы, он понял, что голод способен в любую минуту полностью овладеть им. Мысль о том, что здесь, в Англии, он может позволить себе укусить эту девушку, туманила разум Томаса. Бастьен был прав: он не сможет стоять в очереди на посадку в оживленном аэропорту или спокойно сидеть рядом со смертными в тесном салоне самолета, еле удерживаясь от соблазна укусить кого-нибудь, воспользовавшись первым удобным моментом. Но даже думать об этом было глупо во времена тотального засилья камер видеонаблюдения, полицейских и агентов в штатском, бдительно высматривавших возможных террористов в толпе снующих по аэропорту людей.

Инес неожиданно выпрямилась и, отступив от стола, наткнулась на Томаса, упершись спиной ему в грудь.

— О! — Отшатнувшись, Инес быстро повернулась и с улыбкой посмотрела на него. — Извините, я не думала...

Неожиданно Инес осеклась, и ее глаза широко раскрылись. Томас понял, что, испытываемый им голод, по всей видимости, проявился на его лице, поэтому нисколько не удивился, почувствовав, как испуганно забилось сердце девушки. Это была естественная реакция человека, оказавшегося один на один с хищником, а то, что в состоянии голода Томас становился таковым, являлось непреложным фактом. Его до предела обострившееся чутье, позволившее ему почувствовать ее учащенное сердцебиение, свидетельствовало о том, что в нем просыпаются древние хищнические инстинкты бессмертных. Особые способности «других», в том числе и сверхтонкий слух, в старые времена очень помогали вампирам, особенно во время охоты, но с тех пор, как по всему миру стали появляться банки с кровью, Томас начал сознательно блокировать большую часть своих возможностей.