– Мне следует извиниться за поведение своего брата, – начала Калли, снова глядя на Бромвеля.

Он лишь пожал плечами, словно не придавая этому значения.

– Вполне естественно, что брат печется о благополучии сестры и хочет защитить ее. У меня тоже есть сестра, поэтому я его отлично понимаю.

– Надеюсь, вы не стремитесь слепо опекать ее, – с улыбкой заметила девушка.

Он рассмеялся:

– Уж точно нет. Боюсь, она спустит с меня шкуру, начни я указывать ей, как себя вести. Она несколькими годами меня старше, хотя и не обрадовалась бы, сообщи я кому-нибудь об этом. В общем, именно сестра имеет обыкновение помыкать мною, а не наоборот. – Его голос больше не был шутливым, напротив, в нем слышались стальные нотки. – Как бы то ни было, я бы презирал любого человека, который попытался бы причинить ей зло.

– Я души не чаю в своих брате и бабушке, но иногда они слишком ограничивают мою свободу, – призналась Калли.

– Именно из-за этого вы решили среди ночи отправиться в одиночку к леди Хостон?

Девушка замялась, прежде чем уклончиво произнести:

– Я направляюсь к леди Хостон, чтобы просить ее об одной услуге.

Она почувствовала облегчение оттого, что Бромвель не стал заострять внимание на том, что это был не совсем ответ на его вопрос… или что она выбрала неподходящее время, чтобы просить кого-либо об одолжении. Она и сама все это отлично понимала. Она поступила необдуманно, поддавшись своему импульсивному порыву. Ей очень повезло, что по дороге она повстречала лорда Бромвеля, а не какого-нибудь головореза.

– Вы, должно быть, считаете меня молодой и глупой, – сказала девушка, слегка краснея. – Конечно, я действовала в сердцах.

– Нет. – Он тепло ей улыбнулся. – Я считаю вас молодой и прекрасной. – Немного помолчав, он добавил: – И возможно, немного озлобленной на своих чересчур заботливых родственников.

Калли рассмеялась:

– Без сомнения, так и есть.

Взгляды их встретились, и девушка обнаружила, что не в силах отвести глаза. Чтобы сделать это, ей пришлось приложить неимоверные усилия и напомнить себе, что взирать на мужчину столь долго и пристально является дурным тоном. Во рту у нее пересохло, все мысли пропали. Она силилась что-то сказать, но не могла, и беспрестанно ругала себя, называя школьницей, которую впервые пригласили на танец.

– Как я вижу, вы без шляпы, – наконец вымолвила она, внутренне застонав от столь неуместного замечания.

– Да, мне пришлось ее оставить. Решил, что на улицах города она будет выглядеть неуместно.

– Неуместно! Вот уж нет! – запротестовала Калли. – Лично я нахожу вашу шляпу привлекательной.

Она с удивлением осознала, что снова флиртует с графом, как на бале-маскараде. Бромвель отвечал ей в той же легкомысленной манере. Голос его обволакивал ее и был полон тайного смысла, глаза, взирающие на нее, ярко сияли.

– Вы тоже не стали переодеваться в другой наряд, – заметил граф, указательным пальцем слегка сдвигая ее капюшон, чтобы стала видна ее тюдоровская шляпка. – Я очень этому рад, потому что нахожу ваш головной убор очаровательным.

Калли осознала, что они остановились посреди улицы, и стоят довольно близко друг к другу. Его пальцы все еще находились в непосредственной близости от ее капюшона.

– Но мне невыразимо приятно видеть, что маску вы все же сняли, – продолжал Бромвель хриплым голосом. – Ваше лицо слишком прекрасно, чтобы скрывать даже малую его часть.

Он провел ладонью по ее щеке, отчего у Калли перехватило дыхание. Она подумала, что граф снова собирается ее поцеловать, и сердце ее забилось быстрее в предвкушении. Она вспомнила жар, омывающий их тела, силу, с которой к ее губам прижимались его губы, такие бархатистые и соблазняющие, но одновременно и требовательно-ненасытные.

Бромвель убрал руку и продолжил движение. Калли, спотыкаясь, последовала за ним. Пульс ее участился, колени слегка дрожали. Ей оставалось лишь гадать, ощущает ли и граф вожделение, подобное тому, что волнами окатывает ее тело.

Очень скоро они достигли элегантного особняка Франчески, и Калли ощутила болезненное покалывание в сердце. Остановившись на первой ступеньке лестницы, она принудила себя улыбнуться.

– Пришли, – сообщила она, протягивая ему руку. – Благодарю за то, что проводили меня. Надеюсь, вы не слишком отклонились из-за меня от цели своего маршрута.

– Наша прогулка доставила мне неизъяснимое удовольствие, – заверил девушку граф, беря ее за руку. Вместо того чтобы поцеловать тыльную сторону ладони, он просто сжимал ее, не отрывая глаз от лица Калли. – Вы должны дать мне обещание впредь не совершать столь опрометчивых поступков. Если захотите снова прогуляться ночью, пошлите мне записку, и я пойду с вами, чтобы обеспечить вашу безопасность.

– Уверяю вас, я буду вести себя очень осмотрительно. Ваша помощь мне больше не понадобится.

– Уверены? – поддразнил граф, поднимая брови. Свободной рукой он нежно обнял Калли за талию и привлек к себе. Склонившись к девушке, он прильнул губами к ее губам.

Она растворилась в поцелуе Бромвеля, чувствуя только его губы и дерзкий язык, порабощающий ее рот. У графа был вкус портвейна, ночи и притягательного голода. Калли ощутила слабость в ногах и обхватила его за шею, теснее прижимаясь к груди и возвращая поцелуй.

Он выпустил ее руку и принялся гладить по спине, постепенно спускаясь ниже, к ягодицам. Подхватив податливое тело Калли, он поднял ее, привлекая к себе. Девушка животом почувствовала затвердевшее доказательство его желания, чувствуя одновременно испуг и заинтересованность – причем заинтересованность в гораздо большей степени, потому что ее собственное лоно увлажнилось от томительного жара.

Калли чуть слышно вскрикнула и услышала ответный стон графа. Он оторвался от ее губ и долгое время молча смотрел ей в лицо блестящими глазами, в которых светилось желание.

– Нет, – пробормотал он. – Думаю, в прошлый раз я неверно выразился – это вы представляете для меня опасность. – Шумно выдохнув, Бромвель выпустил Калли из объятий и отступил на шаг. – А теперь прощайте, миледи. – Сделав еще один шаг, он с усмешкой добавил: – Мы встретимся снова, обещаю.

Развернувшись, он зашагал прочь, но Калли заметила, что он укрылся в тени деревьев, росших через два дома от особняка Франчески, и принялся наблюдать за ней. Выходит, граф решил лично убедиться, что она благополучно достигнет конечной цели своего путешествия, но в то же время оберегал ее репутацию, не желая быть замеченным рядом с ней. От осознания этого по телу ее разлилось тепло. Пряча улыбку, она поднялась по ступеням и, сделав глубокий вдох, чтобы успокоить неистово бьющееся сердце, постучала в дверь.

В ответ не раздалось ни звука, и Калли с запоздалым ужасом подумала, что Франческа, возможно, еще не вернулась домой с бала леди Оделии. Ведь и лорд Бромвель, судя по всему, еще только направлялся домой. Не исключала она и вероятность того, что все обитатели особняка уже давно спят.

Она напомнила себе, что кто-нибудь обязательно выйдет на стук, даже если господа и почивают. Дворецкий Франчески узнает ее и впустит, сколь странным ни показался бы ему столь поздний визит.

Когда дверь наконец слегка приоткрылась, явив ее взору всклокоченную голову лакея, Калли вздохнула с облегчением. При виде стоящей на пороге молодой женщины слуга, удивленно подняв брови, раскрыл дверь пошире.

– Мисс? – в замешательстве произнес он.

– Леди Каландра Лилльс, – представилась она, стараясь придать своему лицу самое благородное выражение.

Лакей замер в нерешительности, но в этот момент за его спиной возник дворецкий Франчески, облаченный в ночное платье и с колпаком на голове.

– Миледи! – воскликнул он. – Отойди в сторонку, Купер, и дай ее светлости войти, – резко приказал он слуге.

– Мне очень неловко беспокоить вас в столь поздний час, Фэнтон, – виновато произнесла Калли, оказавшись в прихожей.

– Миледи, даже не думайте об этом, – заверил ее Фэнтон. – В этом доме вы всегда желанная гостья. Купер проводит вас в желтую гостиную, а я сообщу леди Хостон о вашем приходе.