Сэм пребывал не в лучшем настроении. В нос ему бил ужасный запах, но возникла и другая проблема. Высыхая, вонючая жидкость склеила волоски на груди, и теперь каждое движение рук или плеч причиняло боль, оттого что волоски выдергивались с корнем.

Ему приходилось слышать о женщинах, удаляющих волосы на ногах, и даже о выбривающих грудь пловцах, но только сейчас он начал понимать, что это такое.

Какое счастье, что он не женщина и не пловец!

— Сэм, достань мне кое-что, пожалуйста, — попросила Джемайма, показывая на полку под потолком в задней части коровника. — Старая кончилась.

На полке стояла большая банка с неизвестным веществом под названием «стокгольмская смола». С его везением, вполне вероятно, он опрокинет ее себе на голову. Сэм осторожно потянулся и издал сдавленный стон.

— Сэм?

— Все в порядке, — буркнул он и поморщился.

— В чем дело? Ты поранился?

Он покосился на ее поднятое к нему встревоженное лицо и закрыл глаза. Он не хотел видеть, как она засмеется.

— У меня волосы на груди слиплись. Когда я шевелюсь, они выдергиваются. Очень больно.

Как она рассмеялась, он не видел, зато отчетливо различил сдавленный смешок. Его глаза открылись.

— Нужна тебе эта банка или нет?

— Нужна, если сможешь ее достать, не причинив себе большого вреда.

— Ты просто хочешь полюбоваться на мои страдания, — пробормотал он и, сжав зубы, чтобы не вырвался нечаянный стон, схватил банку и подал Джемайме.

Как только они закончили, она повернулась к Сэму.

— Все, пошли посмотрим, насколько ты облысел.

— Садистка, — прорычал он и поплелся за ней в кухню.

— Снимай рубашку.

— Шутишь? Она ко мне намертво прилипла.

Джемайма осмотрела его со всех сторон и кивнула.

— Ты прав. Мы тебя намочим. — Без долгих приготовлений она схватила тряпку, намочила ее холодной водой из-под крана и начала выжимать ее прямо на Сэма.

— А теплой нельзя? — спросил он сквозь зубы. Джемайма сжалилась, налила в миску воды из чайника. Слишком горячо, но больше он не произнесет ни единого слова. Так он и стоял с видом мученика, а она дюйм за дюймом отрывала присохшую ткань от его груди, пока наконец он не смог снять рубашку через голову.

— Я постираю, — предложила она, и он сунул грязный комок в протянутые руки и скосил глаза себе на грудь.

— Думаю, мне надо помыться, — озабоченно заявил он.

— Ммм… Может, навестим Мэри?

— Неплохая мысль. А ты хочешь принять ванну?

— С удовольствием.

— Заодно и перекусим.

Джемайма хмыкнула.

— Отличная мысль. Мэри готовит замечательные супы. — Она помолчала. — Думаю, сначала тебя надо немного отмыть. Ты спереди, а я по бокам, где тебе не видно.

Мысль и правда оказалась неплохая. Когда они закончили, Сэм оделся и почувствовал себя похожим на человека.

— У тебя еще на шее пятно осталось, — пробормотала она и приподнялась на цыпочки, чтобы вытереть грязь у него под подбородком. Потом опустилась на пятки и провела шершавыми, как наждачная бумага, руками по его груди до пояса.

— Руки у тебя мягче не стали, — проворчал он. — Пожалуй, надо ими заняться, а то ощущение такое, словно тебя рабочий со стройки гладит.

Она убрала руки и со смехом отступила.

— Интересно, откуда тебе известно подобное ощущение? — усмехнулась она. Он рассмеялся и притянул ее к себе.

— Хочешь узнать? — пробормотал он.

Он увидел, как меняются ее глаза, смягчаются, теплеют. Ее руки обвились вокруг него. Он прочел призыв в ее глазах и губах, но когда его голова склонилась, в дверь постучали.

— Если это Оуэн, я его убью, — тихо пообещал Сэм. Джемайма отстранилась, прикрикнула на собак и открыла дверь.

— Привет, Оуэн. Мы как раз тебя вспоминали. Как ты себя чувствуешь? — спросила Джемайма, и в ее голосе прозвучала искренняя тревога.

Сэм подавил раздражение и враждебность. Человек пострадал, и, кроме того, он всегда был для Джемаймы хорошим соседом. Грубить незачем, но неплохо бы выяснить, каковы его истинные намерения…

Он встал за спиной девушки, положив ей руки на плечи с видом собственника, и улыбнулся в знак приветствия.

— Привет, Оуэн. Сочувствую тебе. Как твоя рука?

Глаза гостя с удивлением скользнули по обнаженной груди Сэма.

— Заживет. Извините, я не хотел мешать. — Поджав губы, он повернулся и уже собирался выйти, когда Джемайма потянулась к нему и положила руку ему на плечо.

— Останься. Ты нам не помешал. Посиди, выпей чаю.

Оуэн покачал головой.

— Нет, я вижу, что вы заняты. Пойду. Хотел убедиться, что ты в порядке. Теперь вижу, что все нормально.

— Сэм просто переодевается.

— Спасибо, что помогла вчера. Позвони, если что.

И он зашагал по дорожке большими энергичными шагами, гордость заставила его расправить плечи и поднять голову. Сэму стало его жаль, и, наверно, это было заметно, потому что Джемайма повернулась, посмотрела на него снизу вверх и прищурилась.

— Неужели не злорадствуешь, Сэм? — пробормотала она.

— Это было бы нехорошо. В конце концов, я мог бы оказаться на его месте, мог так же перевернуться в машине.

И потом, хотелось ему добавить, ведь это я здесь с тобой, я только что чуть тебя не поцеловал.

— На какую премию тебя выдвинули?

Сэм засунул руки в карманы и поковырял снег носком сапога.

— Откуда ты знаешь?

Джемайма остановилась и повернулась к нему. Он выглядел смущенным и трогательным. Она поняла, что он явно недооценивает свой незаурядный, по словам Мэри, талант.

— Твоя бабушка говорила. Она очень тобой гордится.

Сэм неловко усмехнулся.

— Это премия в области архитектурного дизайна. Скорее всего, я ее не получу. Бабушка выдает желаемое за действительное.

Джемайма подозвала собак и смотрела, как Джесс несется к ней, увязая в снегу.

— И все-таки, что бы ты ни создал, видимо, получилось неплохо, иначе тебя бы не выдвинули. Что ты спроектировал?

Сэм пнул сугроб ногой, влажные комья разлетелись во все стороны.

— Речь идет о старой пивоварне на южном берегу Темзы. Она пустовала много лет, и местный совет решил что-нибудь с ней сделать. Я просто выполнил их пожелания.

О многом он умолчал, догадалась Джемайма. Она попыталась выведать подробности, пока они шли к дому, но Сэм не был расположен откровенничать и сообщил только, что, кроме офисов, проект включал в себя театр, центр народных ремесел, конференц-зал, жилой сектор, ресторан, картинную галерею и многое другое.

— И ты все это спроектировал? — поразилась Джемайма.

— Не все, и не без посторонней помощи, но проектом руководил я, это верно.

— Ничего себе, — вздохнула Джемайма. — Представляю себе масштабы.

Сэм пожал плечами.

— Дело довольно трудоемкое. Хорошо хоть мне не пришлось ездить туда-сюда. Я там и живу. Мне хотелось быть рядом со стройкой, а местные власти намеревались продать несколько квартир, чтобы компенсировать расходы, так что наши интересы совпали. Квартиры отстроили в первую очередь.

— Тебе там нравится? — Джемайма по-новому, взглянула на человека, несколько дней носившего ей воду.

Сэм осмотрелся, прищурившись против солнца, и слегка усмехнулся.

— В общем, да. У меня отличная квартира, она на последнем этаже, так что потолочные балки в моем распоряжении. Потолок похож на купол, летом это замечательно, но зимой выглядит немного странно.

— Холодновато, должно быть. С высокими потолками всегда так.

Он рассмеялся.

— Мой потолок почти двадцать футов высотой, кое-где даже больше. В крышу вделаны вентиляторы, чтобы охлаждать воздух в жару, к тому же у меня очень эффективная отопительная система. Сам комплекс весьма любопытный. Им было интересно заниматься. Квартиры распродали, как горячие пирожки. Дом на берегу Темзы, что, конечно, плюс. Можно наблюдать за движением судов.

Джемайма попыталась мысленно представить себе эту картину и не сумела.