У Сэма вырвалось междометие, свидетельствующее о его отношении к подобному намерению, и она спрятала улыбку.

— Я так понимаю, ты против того, чтобы я обращалась к нему за помощью.

— Правильно понимаешь, черт возьми. — Он подхватил второе ведро, зачерпнул воды, вытащил и взял первое, стоящее у ее ног. — Попроси Оуэна, и я гарантирую, что он потребует платы натурой.

— Ты о коровах?

— Я о тебе.

Она зашагала рядом, стараясь идти в ногу.

— А ты?

— Что я?

— Какой ты хочешь платы?

Он опустил ведра на землю.

— А кто, черт возьми, говорит о плате?

— За все нужно платить.

Он закрыл глаза и фыркнул.

— Я помогаю тебе, потому что, откажись я, моя бабушка не пустила бы меня на порог.

Джемайма ощутила укол разочарования.

— Вот в чем дело…

— Что-то не так?

— Ничего. Пойду доить.

Она закончила гораздо раньше, чем планировала утром, даже при том, что мотор сжег весь бензин и никак не хотел снова заводиться. Сэм взялся его налаживать, а она пока сняла присоски с Дейзи.

Как приятно вылить в бак последнее ведро молока и не валиться при этом с ног от усталости! Она вышла из коровника с фонарем в руке. Сэм носил воду для телят.

— Заканчиваешь?

Он кивнул.

— А ты?

— Тоже. Сено у них на ночь есть. Сэм?

— Да?

— Спасибо.

После долгой паузы он лукаво улыбнулся.

— Я получил удовольствие.

— Лжец.

Улыбка стала еще шире.

— Ну тогда считай, что ты сделала мне одолжение.

— Ничего себе одолжение!

Они зашагали к дому.

— Помнишь, ты что-то такое говорила насчет бесплатного завтрака?

Она рассмеялась.

— Все понятно, ты хочешь есть.

— Просто умираю с голоду. У тебя есть настоящая еда?

— В морозилке. А что бы ты хотел?

Сэм хмыкнул.

— Только не говядину или курицу.

Она мысленно перебрала скудное содержимое морозилки.

— Похоже, тебе не повезло.

В морозилке нашлись две порции цыпленка, полфунта говяжьего фарша, шесть рыбных палочек, горка льда, фасоль и обрывки примерзшего целлофанового пакета.

— Только не говори мне, — ехидно заявил он, оглядывая внутренность холодильника, — что ты как раз сегодня собиралась за покупками.

Джемайма хмыкнула и развела руками.

— Обычно картина довольно унылая.

Он взглянул на небо. Взошла луна, от обилия снега воздух казался холоднее, но было довольно светло.

— Можем прогуляться к моим.

— У них тоже ничего нет.

— А вот с этим не согласен. У бабушки всегда жаркое наготове, и потом, она меня ждала.

При мысли о настоящей, вкусной еде у Джемаймы слюнки потекли.

— Ладно. Только сначала позвони ей.

Сэм скрылся в гостиной, прихватив лампу, и через минуту вернулся, широко улыбаясь.

— Она как раз разогревает жаркое. Она всего наготовила, потому что я собирался приехать на уик-энд. Я пообещал, что мы не задержимся. Она велела захватить чистую одежду: мы можем принять ванну.

— Горячую ванну?

— Да.

— Ух ты! Сколько хочешь воды!

Сэм рассмеялся.

— Точно. Давай собираться, а то мы и к полуночи не успеем.

Они собрали вещи, подозвали собак и отправились вместе с ними через поле. Холод пронизывал до костей, даже несмотря на то, что не было ветра. Пришлось взять Нудл на руки — та вся дрожала. Джесс, однако, резво бежала вперед и ждала их у ворот, когда они наконец дошли до цели.

Когда гости вошли, им в ноздри ударил аромат домашней еды. Мэри встретила их с распростертыми объятиями, восхитилась сгущенкой, которую принесла Джемайма. Дик вел себя более сдержанно, но обрадовался ничуть не меньше, в его глазах светилась нежная любовь к Сэму.

— Простите, что похитила вашего внука, он должен был находиться у вас, — извинилась Джемайма.

— Ерунда, — заявила Мэри, махнув рукой, и принялась суетиться у плиты. — Что сначала? Коньяк, чай, горячая ванна или жаркое?

— Коньяк, — без колебаний отозвался Сэм.

— Чай и ванна.

Сэм рассмеялся.

— Типично женский ответ. Уверен, ты займешь ванную часа на три.

Она так и сделала, но только потому, что заснула от усталости. Ее разбудил стук в дверь.

— Хватит, моя очередь, — послышался голос Сэма. Джемайма пробормотала что-то неразборчивое, вылезла из ванны, обмоталась полотенцем, которое дала ей Мэри, и открыла дверь.

— Ты просто невозможен.

— У меня имеются веские основания тебя торопить.

Джемайма принюхалась и кивнула.

— От тебя определенно пахнет навозом.

— Ну вот видишь. Быстро освободи помещение.

Она подхватила свою одежду, направилась в ближайшую спальню, оделась, потом сбежала вниз по лестнице, держа в руках сумку, в которую сложила все грязное, снятое с себя. Влажные волосы курчавились вокруг раскрасневшегося лица. Дик подал ей рюмку коньяка. Мэри снова поблагодарила за сгущенку. Джемайма рассеянно слушала, не в силах ни о чем думать, кроме как о Сэме, плещущемся сейчас в ванне прямо над ними. Она потеряла нить разговора, и хозяева понимающе переглянулись.

— Извините, я очень устала, — пробормотала гостья.

— Тяжко пришлось?

Она взглянула на добродушное лицо Мэри.

— Да нет, Сэм мне очень помог. Без него я бы не справилась.

— Как удачно, что он попал к тебе.

— Вы его обманули.

Старушка улыбнулась.

— Чуть-чуть. По дороге до нас действительно две мили, поскольку нужно ехать через деревню.

— Не извиняйтесь. Я очень вам признательна.

— Дик, дорогой, думаю, нам надо подбросить дров в камин в гостиной.

Тот послушно встал и пошел выполнять задание. Мэри нагнулась и накрыла руку Джемаймы своей.

— Как вы поладили?

Девушка тихо рассмеялась.

— Он ревнует меня к Оуэну.

— Так было всегда. Помню, я старалась их помирить. По-моему, вы оба были здесь в одно и то же лето двадцать два года назад.

— Точно. Я и забыла, как сильно мальчишки не любили друг друга, пока они чуть не подрались у меня на кухне.

— Ах, как интересно! Никто не дерется из-за меня вот уже много лет.

Джемайма хмыкнула.

— Мэри, это было ужасно. Они наскакивали друг на друга, как петухи.

— Это хороший знак. Сэм не стал бы так себя вести, если бы ты его не интересовала.

— Но я не хочу, чтобы он мной интересовался! — заявила Джемайма в ту секунду, когда в гостиной появился Сэм.

— Ты опять об Оуэне? — возмутился он, и Мэри поспешно вмешалась, не давая Джемайме ответить:

— Джемайма говорит, что он ей докучает.

— Ничего подобного я не сказала, — запротестовала та, глядя на его аккуратно зачесанные назад влажные волосы и чисто выбритое лицо. Забавно, но он ей больше нравился взъерошенным и заросшим щетиной. — Оуэн мне помогает.

— Хвастается своим трактором, вот и все, — проворчал Сэм.

— Ты ему завидуешь, у тебя-то такого нет, — выпалила Джемайма, и Сэм усмехнулся.

— Мне не нужен трактор, чтобы произвести впечатление на женщину, — самодовольно заявил он, и Мэри толкнула его в бок.

— Хватит, пойдемте ужинать. По крайней мере, теперь получше пахнешь. Оставь грязную одежду здесь, я постираю. Значит, так, на ужин у нас…

В обратный путь они отправились около полуночи, вымытые и довольные, распевая во все горло песни после выпитого коньяка, которым их щедро угощал Дик. И все было бы в порядке, если бы Сэм не споткнулся об упавшее бревно у канавы и не рухнул в сугроб футов шести высотой.

Весело хохоча, Джемайма вытащила его, и он тут же повалился обратно, увлекая ее за собой. Она упала ему на грудь, прижалась всем телом, и смех замер у нее на губах.

— Джем? — прошептал Сэм, подняв руку, чтобы отвести с ее лба волосы, и в призрачном лунном свете она прочла в его глазах невысказанный вопрос.

Если бы она его поцеловала, если бы только опустила голову и коснулась губами его рта — они бы поспешили в дом и довершили начатое.

Она знала это так же точно, как то, что завтра взойдет солнце, у очередной коровы начнется мастит, а Оуэн опять попросит продать ему все стадо.