— А как ты ее себе представляла? — тихо спросил Кэмбл. Он сидел рядом, не касаясь ее, а только пристально смотрел на ее лицо.
— Я думала, что мы с тобой будем танцевать на приеме и пить шампанское с гостями на вечеринке, — произнесла она, не глядя на него. — Я специально для этого случая купила новое платье. — Она с унылым выражением лица потерла носовым платком расплывшееся пятно на груди. — Я хотела хорошо выглядеть. Я представляла себе, как объявляют имена победителей шоу, называют нас с тобой, потом нам вручают денежные призы. — Она задумчиво улыбнулась. — Я думала, что все пройдет отлично.
— И прошло бы, — согласился Кэмбл.
Тилли неторопливо кивнула.
— Потом я представляла себе, как мы с тобой вместе празднуем нашу победу, — продолжила она.
Повернув голову, Тилли посмотрела ему прямо в глаза. Момент истины настал.
— После вечеринки я бы пригласила тебя в свой номер, — тихо сказала она. — Я собиралась признаться тебе, что после твоего отъезда не находила себе места. Ты заполнил все мои мысли. Я хотела попросить тебя остаться со мной еще на одну ночь. В последний раз.
Кэмбл замер, пристально глядя на нее. Тилли закусила губу. Ей не терпелось узнать его ответ, поэтому она спросила:
— Что бы ты мне ответил?
Его взгляд потеплел, и Тилли уже начала надеяться на продолжение их отношений, но Кэмбл неожиданно произнес:
— Я ответил бы тебе отрицательно.
Тилли ахнула и отвернулась, не желая, чтобы он заметил обиду в ее глазах.
Кэмбл очень осторожно взял ее за подбородок и заставил повернуться к себе лицом.
— Я ответил бы тебе отрицательно потому, что не хочу, чтобы эта ночь была последней, — тихо сказал он ей. — Я сказал бы тебе, что не желаю прощаться с тобой утром, как было в прошлый раз. Если мы проведем ночь вместе, Тилли… Ты не представляешь, как я этого хочу! Я жажду, чтобы сегодняшняя ночь была началом, а не окончанием наших с тобой отношений.
Не в силах произнести ни слова, Тилли молча смотрела на него. Кэмбл усмехнулся.
— Я тоже не так представлял себе эту ночь, Тилли, — произнес он. — Я не пил спиртное на вечеринке, потому что нервничал.
Тилли, наконец, обрела дар речи:
— Ты нервничал? Не верю!
— Это правда. Но я переживал не из-за выигрыша. Я прилетел не потому, что хотел присутствовать на церемонии награждения победителей. И не для того, чтобы выяснить, понравился ли мой торт телезрителям. Я прилетел, чтобы сказать, как сильно я скучал по тебе.
Кэмбл выбросил в корзину для мусора носовой платок, который она держала, и взял ее руки в свои теплые ладони.
— Все три месяца я постоянно думал о тебе, Тилли. Я жил в пентхаусе в Нью-Йорке. У меня было все, о чем я только мог мечтать, но я думал лишь о тебе. Я очень сожалел, что тебя нет рядом.
Она неуверенно улыбнулась.
— Я вспоминал ночь, что мы провели с тобой вместе, Тилли, — продолжал он. — Я не забыл твои слова о том, что я помог тебе забыть Оливера. Ты так ясно дала мне понять, что мы очень разные и не сможем быть вместе, что я решил, уважая твой выбор, отойти в сторону. Но потом я получил видеозапись с нашим шоу.
Он умолк, вспоминая что-то.
— Я увидел тебя на экране. Ты была такой родной, такой красивой! Потом я посмотрел на себя и понял, что хотел быть с тобой с самого начала. Эта видеозапись помогла мне понять, что я должен попытаться убедить тебя изменить свое решение.
Одинокая слезинка скатилась по щеке Тилли.
— Не ты одна планировала признания на сегодняшний вечер, — произнес Кэмбл с улыбкой. — После награждения победителей я собирался отвезти тебя в укромное местечко и признаться в своих чувствах. Я хотел сказать, что люблю тебя и нуждаюсь в тебе. Я готовился признаться в том, что мне плохо без тебя. Я собирался просить тебя стать моей женой, — сказал Кэмбл. — Теперь тебя не удивляет моя нервозность?
У Тилли голова шла кругом. Она с трудом верила услышанному. Неужели все это не сон? Разве такое происходит наяву? Скорее всего, она перебрала шампанского и заснула, а теперь каждую минуту может проснуться, и тогда ее сердце просто не выдержит разочарования.
Однако Кэмбл по-прежнему находился рядом и никуда не исчезал. Реальным был и этот ужасный приемный покой, и крошки от печенья на ее платье, и отвратительный больничный запах.
— Если бы я сказал тебе все это при других обстоятельствах и попросил выйти за меня замуж, — тихо произнес Кэмбл, — что бы ты ответила?
Неужели все происходит наяву? Сердце Тилли сжалось. Кэмбл молча ждал ее ответа. Если бы ей снился сон и в этом сне Кэмбл сделал бы ей предложение, она бросилась бы ему на шею и рассмеялась от радости, затем призналась бы ему в любви и ответила согласием.
Однако признание прозвучало не во сне, поэтому Тилли должна помнить о том, почему не призналась Кэмблу в любви раньше.
— Я думаю, — растягивая слова, произнесла она, — что я спросила бы тебя о том, какие чувства ты испытываешь к своей бывшей жене.
Кэмбл кивнул.
— Это хороший вопрос, — серьезно произнес он. — Я виделся с Лизой в Нью-Йорке. Мне нужно было с ней встретиться снова, чтобы понять, что я больше не испытываю к ней никаких чувств.
Он продолжал сжимать пальцы Тилли.
— Я очень переживал, когда она оставила меня. Но, встретив тебя, я понял, что все к лучшему. Мы с Лизой не были счастливы в браке, и только теперь я осознал, что виноват в этом по большей части я, а не она.
Кэмбл умолк. Он не знал, как объяснить Тилли, что при встрече с Лизой почувствовал облегчение, ибо понял: он больше не любит ее.
— Лиза сейчас счастлива. Она нашла того, кто подходит ей, и я рад за нее. Я много раз представлял себе нашу с ней встречу. Но когда это произошло, я понял, что она оказалась права, уйдя от меня в свое время. Ты многому меня научила.
— Я? — потрясенно спросила Тилли. — Я научила тебя печь торты — вот и все! На этом мои заслуги заканчиваются.
— Ты не права, — сказал Кэмбл. — Именно ты научила меня тому, что успех — это нечто гораздо большее, чем солидный счет в банке. Ты живешь полнее, чем я, и всегда так жила. Ты заботишься о своих братьях, друзьях, и они отвечают тебе любовью. Ты живешь там, где тебе хочется, занимаешься любимым делом. Ты делаешь то, что считаешь правильным, и делаешь это с улыбкой. Если честно, ты самый успешный человек из всех, кого я знаю, Тилли.
Она попыталась что-то возразить, но не смогла. Ей никто не говорил подобных слов прежде.
Увидев выражение ее лица, Кэмбл улыбнулся и крепче сжал ее руки.
— Так что я тоже не думал, что сегодняшняя ночь окажется такой сумбурной, — сказал он. — Я представлял, что признаюсь в своих чувствах и не буду запинаться и смущаться, предлагая тебе стать моей женой. Я даже позволил себе думать, что ты ответишь согласием.
Он усмехнулся.
— Я думал, что к настоящему моменту мы с тобой окажемся в постели, будем заниматься любовью, а не сидеть здесь в этом ужасном приемном покое. Ты устала и взволнована, мы находимся далеко от того места, где должны находиться, но мне все равно. Мне все равно, что со мной происходит, лишь бы ты была рядом.
Сердце Тилли билось так сильно, что она уже начала опасаться, как бы оно не выскочило из груди. Она хотела поверить Кэмблу, но боялась.
— Ты посмотри на меня, — беспомощно сказала она. — Я ужасно выгляжу! Я толстая, макияж потек, волосы растрепаны, а платье похоже на лохмотья.
— Ты несправедлива к себе, — произнес он. — Ты красивая.
— Не смейся надо мной!
— Я не смеюсь. Боже, Тилли, почему у тебя так занижена самооценка?! — удивленно воскликнул Кэмбл. — Кому есть дело до того, что твое платье измято, а макияж потек? Ты по-прежнему великолепна. Почему ты не веришь мне?
— Потому что… — Тилли беспомощно взмахнула рукой.
— Потому что этот чертов Оливер убедил тебя в том, что ты недостаточно умна и красива для него?
— Я думаю, именно так, — тихо произнесла она.
— Потому, что твой отец называл тебя некрасивой, когда ты была меленькой?