Кэмбл погладил невесту по спине и посмотрел через плечо на Тилли, будто прося ее о помощи.

— Клео, а как тебе костюм Антона? — спросила Тилли. — Кэмбл досконально изучил одеяния той эпохи.

К облегчению Кэмбла, Клео отпустила его и наклонилась, чтобы рассмотреть фигурку жениха.

— Невероятно. Неужели вы всему этому научились всего за две недели, Кэмбл? Тони, подойди и посмотри на это.

Кэмбл был рад, что, в отличие от Клео, жених не бросился ему на шею, а только сдержанно похвалил.

— Торт и правда впечатляет, — сказал он. — Я смотрю, вы провели массу исследований на историческую тему. — Он обошел торт, внимательно разглядывая его. — Но разве возлюбленного Клеопатры звали Антон, а не Антоний?

Взгляды Кэмбла и Тилли встретились. Его губ коснулась едва заметная улыбка. При виде ее в груди Тилли снова вспыхнуло прежнее ощущение волнения и трепета.

— Мы можем взять у вас интервью?

Услышав голос Сьюзи, Тилли очнулась от размышлений. Продюсер шоу отвела их с Кэмблом в сторону от гостей, собравшихся вокруг торта, и подозвала оператора по имени Джим.

— Торт и правда получился потрясающий, Кэмбл, — начала Сьюзи. — Неужели вы сами его сделали?

— Нет, — ответил он.

— Он все сделал сам, — встряла Тилли.

Сьюзи посмотрела на Кэмбла, потом на Тилли.

— В конце мне понадобилась помощь Тилли, — проворчал Кэмбл. — Я допустил ошибку в надписи, а Тилли ее исправила.

— Зачем ты признался? — шепотом спросила рассерженная Тилли, пока Сьюзи разговаривала с оператором. — Теперь мы можем потерять очки! Я думала, ты хочешь выиграть.

— Хочу, но я не стану никого обманывать. В правилах все четко оговорено. Я должен был испечь торт самостоятельно.

— Ты его и испек! Торт получился прекрасным.

— Да, но я неверно написал имя молодожена, и тебе пришлось мне помогать.

Тилли прикусила губу.

— Никто бы и не догадался, что у тебя что-то не получилось. Ты все сделал так, как нужно.

Кэмбл с любопытством посмотрел на нее.

— Ты, как я посмотрю, стала иначе относиться к шоу. Я думал, тебе все равно, выиграем мы или нет.

Тилли старалась избегать его взгляда. Она не могла признаться в том, что хочет выиграть только ради него.

— Мы выдержали столько испытаний, — произнесла она, — что будет позором, если мы окажемся проигравшими.

— Мы сделали все, что могли, — беспечно сказал он. — Остальное зависит от зрителей и того, как они проголосуют. В любом случае скоро все закончится.

Тилли огляделась. Да, скоро все закончится, и они с Кэмблом расстанутся. Напряжение между ними за последние несколько дней стало почти невыносимым. Сегодня они чуть не поссорились из-за, в общем-то, ерунды, доказывая друг другу, как следует писать имя молодожена. Тилли разрывалась между стремлением поскорее расстаться с Кэмблом и желанием видеть его улыбку каждый день.

Она знала, что будет очень по нему скучать. Хотя после его отъезда ей, возможно, удастся успокоиться и она станет реже вспоминать его. Именно об этом и нужно думать. А не о том, как опустеет без сурового, прямолинейного и временами невыносимого Кэмбла ее кухня. Она вспоминала, как преображается его мрачное выражение лица, когда он улыбается. Как во время смеха становятся заметнее морщинки в уголках его глаз и губ.

Его губы… Какими сладкими они были… Тилли не могла равнодушно вспоминать крепкие руки Кэмбла и его сухощавое, мускулистое тело.

Все-таки странно, что такому суровому и сдержанному человеку, как Кэмбл, удалось довести Тилли до чувственной лихорадки. Теперь даже простое выяснение отношений приводит ее в замешательство. При виде его лукавой улыбки у нее перехватывает дыхание, а от прикосновения его руки она испытывает сильный трепет.

Кэмбл не был ни романтиком, ни страстной натурой. Он совершенно не соответствовал тому идеалу мужчины, который представляла рядом с собой Тилли. Кэмбл проявил себя как человек жесткий, непримиримый и упрямый, но Тилли никогда еще не хотела ни одного мужчину так, как его.

Жаль, что они не смогут быть вместе. Как не вовремя Кэмбл уезжает на новую работу!

Тилли уже пожалела о том, что промолчала после их единственного поцелуя. Не сказала Кэмблу о своих чувствах. Ведь тогда они могли бы провести вместе целую неделю, которую она запомнила бы на всю жизнь. Однако теперь слишком поздно. Завтра Кэмбл уезжает.

Так что нечего грустить, решила Тилли и, расправив плечи, заставила себя радостно улыбнуться. Ей представился шанс сделать так, как хочется, но она не воспользовалась им, так что придется смириться. Кроме того, сейчас она находится на свадебной вечеринке Клео, поэтому незачем унывать. Пора развлечься.

Тилли присоединилась к всеобщему веселью. Она знала многих присутствовавших на вечеринке гостей. Повсюду царило счастье и умиротворение. Всем особенно понравился танец молодоженов. Клео, вытащив Тони на танцпол, принялась объяснять ему, как двигаться в такт музыке. Тони явно был плохим учеником, поэтому двигался неуклюже, чем вызвал всеобщий хохот.

Кэмбл посмотрел на стоящую рядом с ним Тилли. Она едва держалась на ногах от смеха. Лицо девушки светилось счастьем, глаза блестели. Ему очень захотелось коснуться ее, обнять, ощутить тепло ее тела.

Его желание было настолько сильным, что он вынужден был сделать шаг в сторону и сосредоточиться на разговоре с одним из гостей. Однако он не переставал ощущать спиной присутствие напарницы. Она разговаривала и смеялась, улыбалась, обнималась с друзьями, целовала в щеки знакомых. Вскоре Кэмбл уже сходил с ума от желания подойти к ней, сгрести в охапку и увезти куда-нибудь очень далеко, где они остались бы одни.

Он хотел, чтобы она улыбалась и дарила свои поцелуи только ему.

Когда Тилли вышла на центр танцпола и начала танцевать, Кэмбл окончательно потерял голову. Он уже не понимал, почему так долго избегал ее общества, считая такое свое поведение чем-то само собой разумеющимся. Он совсем позабыл о своей легендарной выдержке, когда Тилли остановилась напротив него. Разогретая шампанским и всеобщей атмосферой веселья, она двигалась грациозно и невероятно соблазнительно. Ее танец был очень сексуальный.

— Давай, Кэмбл! — крикнула она, стараясь перекричать громкую музыку. — Покажи себя!

Кэмбл поддался сильнейшему искушению, которое мучило его на протяжении всей вечеринки, и обнял Тилли за талию.

— Разве я могу отказаться от такого приглашения на танец? — сказал он.

Почувствовав его руки на своей талии, Тилли сразу же сбилась с ритма. Она споткнулась и упала бы, если бы Кэмбл не поддержал ее. Она инстинктивно оперлась ладонями о его предплечья, чтобы сохранить равновесие.

Посмотрев на Кэмбла, она поняла, что теряет голову.

Лихорадочное веселье, которое сопровождало ее на протяжении всей вечеринки, сразу же испарилось. Ей показалось, что музыка и смех гостей стихли, наступила полная тишина. Тилли почувствовала, что в этом мире нет больше никого, кроме них с Кэмблом. Ее сердце колотилось так громко, что его стук отзывался эхом в ушах.

Поддавшись искушению, она прильнула к напарнику и почувствовала себя счастливейшей из женщин.

Впоследствии Тилли никак не могла вспомнить мелодию, под которую они с Кэмблом танцевали в тот вечер. Она помнила только то, что обнимала его, а он ее, и оба двигались в такт музыке.

Руки Тилли лежали на его широких, мускулистых плечах. Ее лицо было на уровне подбородка Кэмбла. Она видела пульсирующую жилку на его виске, вдыхала аромат его чистой кожи, свежевыстиранной рубашки и наслаждалась той силой, которая от него исходила.

Прижимаясь к Кэмблу, она чувствовала себя беспечной и взволнованной, ощущала разливающееся по телу желание. Чем крепче он прижимал ее к себе, тем больший трепет она испытывала. Они остались одни во всей Вселенной. Губы Кэмбла касались волос Тилли, а она только улыбалась в ответ, ожидая, что будет дальше. Кэмбл коснулся губами ее щеки, подбородка, мочки уха. Она ахнула и выгнула спину, потом повернулась лицом к Кэмблу, и он поцеловал ее в губы. Тилли ощутила еще большее возбуждение.