Оглядев кухню, Мередит увидела горы грязной посуды, которую Люси не успела перемыть утром. Еда была приготовлена, но в доме следовало хорошенько убраться. С чего же ей начать и когда удастся немного поработать на компьютере?
— У меня все под контролем, — храбро солгала она.
— Хорошо. — Хэл надел шляпу и открыл дверь. — Тогда я пошел.
ГЛАВА ПЯТАЯ
На уборку кухни у Мередит ушел примерно час. Эмма и Микки улизнули сразу, как только поняли, что их могут попросить о помощи, но вскоре вернулись и заявили, что скучают.
— Если хотите, помогите мне печь пирог, — предложила им Мередит. Ей было жалко этих детишек, вынужденных находиться в такой глуши, вдали от развлечений, в компании мрачного дядюшки и молчаливых работников ранчо. — Какой пирог вы хотите?
— Шоколадный!
— Если найдем какао, то сделаем и шоколадный, — она заглянула в кладовую, которую тоже следовало убрать. — Вот, я нашла какао.
Когда Хэл вернулся, было около десяти часов утра. Пирог уже стоял в духовке. Помогая Мередит, дети рассказывали ей о своей жизни в Сиднее. Она как раз прибиралась в кухне, когда раздался стук открывающейся двери и вошел Хэл.
Увидев его, Мередит внезапно заволновалась и тут же рассердилась на себя за такую реакцию. Насупив брови, она принялась энергичнее отмывать заляпанный мукой и какао стол.
Хэл принюхался и снял шляпу.
— Вкусно пахнет!
— Мы печем пирог, — с важным видом произнес Микки.
— Это к чаю сегодня днем, — добавила Эмма, озабоченная тем, чтобы и ей досталась похвала.
— Звучит заманчиво. — Хэл посмотрел вокруг, затем перевел взгляд на Мередит, которая по-прежнему трудолюбиво оттирала стол. — Вы даже не успели отдохнуть.
— Я делаю свою работу, — непонятно почему писклявым голосом произнесла Мередит. Положив тряпку на раковину, она повернулась к Хэлу и заговорила нарочито оживленно, желая скрыть непривычную нервозность: — Я искала фартук, но так и не нашла.
Хэл выпучил глаза от удивления, словно она говорила о межгалактическом корабле.
— Зачем вам фартук?
— А как вы думаете, для чего вообще нужен фартук? Мне необходимо защитить свою одежду, — резко произнесла Мередит. — Посмотрите, на что я стала похожа!
Хэл оглядел ее и подумал, что выглядит она замечательно. Одета как обычно, но, пожалуй, без прежнего лоска.
— Фартук я вам не найду, но могу предложить старую рубашку, — сказал он. — Это вас устроит?
— Рубашка — лучше, чем ничего, — изо всех сил стараясь казаться любезной, произнесла она.
Хэл вернулся в кухню через несколько минут.
— Она может оказаться великоватой для вас, — сказал он, протягивая Мередит выцветшую рубашку, которая когда-то была в голубую клетку, но теперь казалась серого оттенка. — Она послужит вам вместо фартука.
— Спасибо. — Мередит поднесла рубашку к носу и понюхала ее. — Как хорошо от нее пахнет!
От рубашки пахло свежестью и чем-то еще очень приятным.
Хэл удивленно поднял бровь.
— Это одна из моих старых рубах, но она хорошо выстирана, поэтому не должна ничем пахнуть.
— Я понимаю, — Мередит покраснела, поняв, что понравившийся ей аромат не что иное, как запах тела Хэла. Она откашлялась. — Мне нравится запах свежего белья.
— У всех свои причуды, — сказал он, и дети хихикнули. Они явно считали Мередит чудачкой. — В любом случае теперь она ваша.
Прикусив губу, Мередит прижала рубашку к груди. Зачем только Хэл упомянул, что она принадлежала ему! В мозгу сразу же стали мелькать непрошеные видения: вот Хэл расстегивает эту рубашку, вот он снимает ее, обнажая загорелую грудь… Поймав себя на том, что гладит материю ладонью, Мередит отбросила рубашку на стол, будто она обожгла ей пальцы, и быстро спросила:
— Работники уже собрались на чай?
— Собрались, а у вас все готово?
— Конечно! Я вынесла на веранду печенье, которое испекла Люси, а также кружки. Сейчас подогрею чайник.
Выйдя на веранду, Хэл едва узнал ее. Столы были чистыми, пол сверкал, стулья — выстроены в ряд, подушки на них взбиты.
— Что вы наделали? — взвыл он, повернувшись к Мередит, которая несла огромный заварной чайник.
— Я прибралась здесь, — объяснила она. — Было очень грязно. Кстати, я немного отчистила и чайник.
Заварной чайник просто сиял.
— Это вы называете НЕМНОГО? На этой веранде мы отдыхали от работы, — почти прорыдал Хэл, — а теперь нам придется маршировать в ногу и салютовать, прежде чем попросить позволения присесть за стол. Вы ведете себя, как старшина в армии!
— Я работаю здесь домохозяйкой, — громко произнесла Мередит. — В мои обязанности входит уборка в доме, а здесь был ужасный беспорядок!
— Мне нравился этот беспорядок! — Хэл нахмурился. — А где журналы?
— Я положила их в коробку, чтобы потом сжечь.
— Что?! Только посмейте сжечь их!
— Я не успела этого сделать, — неохотно сказала она, сожалея о том, что не поторопилась. С какой стати он устраивает такой переполох из-за старых журналов?
— Тогда принесите их сюда немедленно!
— Они же старые.
— Мне наплевать на это! — прорычал он. — Принесите их немедленно!
— Как скажете. — Поджав губы, Мередит вернулась в кухню, взяла журналы и вынесла их на веранду. — Получите! — сказала она, сваливая их на стол. — Теперь успокоились?
— Да, спасибо, — неохотно отозвался Хэл.
— Вас не затруднит сообщить мне, где я должна оставить грязь и кавардак? — язвительно поинтересовалась она. — Может, мне вообще не заниматься уборкой?
— Вы можете убирать комнаты, — Хэл с неприязнью наблюдал за ней, — но не нужно ничего менять.
Нарочно отодвинув стул, чтобы он не стоял, как остальные, в линию, Хэл уселся за стол.
Работники, входящие на веранду, поначалу терялись, попадая в чистое и опрятное помещение.
Во время чаепития Мередит продолжала злиться. Неудивительно, что у Хэла Грейнджера ненадолго задерживаются повара и домохозяйки. Он явно мешает им выполнять их работу.
Когда перекур закончился, мужчины покинули веранду, и Мередит вышла вслед за ними. Хэл уходил последним.
— Что у нас будет на ужин? — спросил он, приготовившись к худшему.
— Дайте подумать… — Мередит склонила голову набок и притворилась, будто размышляет. — Я думаю, что приготовлю нечто несложное, например филе миньон в сдобном тесте с баклажанами, красным перцем, розмарином и ягодами красной смородины.
Наступило молчание. Хэл и Мередит вызывающе уставились друг на друга, но потом ей внезапно показалось, будто между ними пролетела искра.
Занервничав, Мередит облизнула губы.
— Может, мне приготовить еще и котлеты?
Хэл нахлобучил шляпу.
— Это было бы великолепно, — произнес он.
Хэл повернулся к двери, но Мередит успела заметить, как его губ коснулась улыбка, а в глазах появился блеск.
Через мгновение он ушел, однако Мередит, к своему неудовольствию, отметила: его улыбка вызвала в ней трепет. Она продолжала думать о Хэле, убирая кружки со стола на веранде.
Что с ней происходит? Она не из тех женщин, что сходят с ума от одной мужской улыбки и блеска в глазах. Она рассудительна и практична и определенно не станет терять голову от своего работодателя, потому что не привыкла совершать глупые поступки. Ей присущи основательность, осторожность и вдумчивость, так что хватит думать о дурацкой улыбке Хэла Грейнджера!
Пора приниматься за работу. Мередит переоделась в рубашку Хэла и почувствовала кожей прикосновение прохладного и мягкого материала. Внезапно ее снова захватили мечтания о Грейнджере. Почему-то захотелось рассказать ему о том, что она почувствовала, надев его рубашку, но потом Мередит приказала себе остановиться.
Ни за что в жизни она не заведет с ним разговор на такую тему.
Ужин Мередит готовила, переодевшись в черную юбку, облегающий светло-голубой топ и туфли на высоченных каблуках. Слегка накрасив губы, она снова почувствовала себя уверенно.
Это ощущение не покидало ее до тех пор, пока она не испытала на себе взгляды работников ранчо, пришедших выпить пиво перед ужином. Они уставились на нее так, будто никогда не видели на женщине красивую обувь.
