— Мне жаль Криса. Я сожалею о том страдании, через которое ты прошла. Но такие люди, как Крис и я, делают свой собственный выбор. Независимо от того, сколько сил ты приложила для моего выздоровления, если я решу завтра сесть на быка, ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня. Крис поступил бы так же.

Она покачала головой.

— Я знаю. Но избавиться от чувства вины трудно.

— Но ты можешь. Ради Дилана и ради себя. Ты должна научиться снова быть той, прежней, естественной. И позволить Дилану быть самим собой.

Бекки подозревала, что он прав, но страх был сильнее доводов разума.

Джетт слегка отступил и пристально поглядел в ее лицо. Она ощущала, что творится в его голове. Каждый момент, проведенный в такой близости с ним, все больше подтверждал, что Джетт беспокоится о ней. И это были опасные мысли.

— Я действительно должна идти.

— Нет. Еще нет. Ты творишь со мной забавные вещи, Бекки. Я хочу тебя. — Он пробормотал это, а потом подтвердил слова поцелуем.

Когда поцелуй закончился, Джетт выглядел таким же ошеломленным, как и она.

— Я же велела тебе не делать этого больше.

Самодовольная улыбка сошла с его восхитительных губ.

— Должно быть, опять сказывается сотрясение мозга. Я забыл.

— Не забывай больше. — Затаив дыхание, Бекки осмотрелась вокруг, желая ускользнуть от него. Но она не могла ускользнуть от себя.

Морщинка появилась между его бровями.

— Не уходи.

Он сделал шаг, чтобы снова взять ее руки. Бекки отступила назад. Она не была уверена, что, если бы он обнял ее, она бы смогла сопротивляться.

— Давай же, Бекки-Ребекки, — заговорил Джетт сладким голосом, который внезапно стал низким и хриплым. — Мы оба одиноки. Мы можем поиграть, если захотим.

Действительно ли он хотел именно этого? Поиграть с ней, как будто она игрушка, которую можно использовать и затем отказаться от нее? Она не хотела такой игры с Джеттом, чтобы потом остаться одинокой и пустой. Она хотела...

О, нет.

Если она не уйдет от него сейчас, то разобьет свое сердце навсегда.

Ухватившись за первую попавшуюся мысль, Бекки быстро проговорила:

— Но я не одинока. Я ...встречаюсь кое с кем.

Глаза Джетта сузились, пронзая ее так, как будто он видел, что она лжет.

— Ты имеешь в виду того парня, Бентона, которого я встретил около твоего дома?

— Бенчли? Да, именно его я и имею в виду. И ему не понравится, если меня будет целовать другой мужчина.

— И когда же ты с ним встречаешься? — нахмурился Джетт. — Ты работаешь целый день, а каждый вечер проводишь здесь. Единственное время, которое у тебя остается — ночь...

Бекки не знала, смеяться ей или плакать. Она не спала с Шерманом. Но ее личная жизнь не касалась Джетта.

— Давай поговорим напрямую, Джетт. Наши отношения... как мои, так и твои... — она показала дрожащим пальцем на себя и на него, — профессиональные. Не больше и не меньше. Просто мы немного... распустились в последнее время. Но это должно закончиться здесь и сейчас. Завтра меня на ранчо не будет. У меня свидание.

Даже если Шерман занят завтра вечером, она назначит свидание своему отцу или встретится со своей лучшей подругой, Шэннон. У нее состоится завтра свидание, и не с Джеттом Гарреттом. С этого момента она восстановит их сугубо профессиональные отношения. Не будет больше игр в дротики. Не будет совместных тренировок. Не будет сводящих ее с ума поцелуев.

Не будет абсолютно ничего.

— Ты не можешь со мной так поступить.

Джетт был близок к панике. Он так крепко сжал телефонную трубку, что чуть не сломал ее.

Один страстный, сводящий с ума поцелуй — и весь мир едва не соскочил со своей оси. Если бы он знал, что Бекки так отреагирует, он бы не поцеловал ее.

Вообще-то, если задуматься, то поцеловал бы. Он знал, что она вся горит страстью, и то, что вчера произошло между ними, стоило той взбучки, которую она ему сейчас устраивала.

— Ты знаешь все упражнения наизусть, Джетт, — промурлыкала Бекки совсем рядом с его ухом. С каких это пор ее голос стал таким сексуальным? — У меня больше нет причин приезжать к тебе ежедневно на пять часов. Я буду появляться через день на один час. Этого, пожалуй, хватит.

— Я не могу один делать эти упражнения. Я никогда сам не вылечу колено и навсегда останусь калекой.

— Ты вполне способен упражняться сам.

Как она может оставаться такой спокойной?

— Но тебя здесь не будет, и кто же заставит меня делать эти упражнения? Я ленивый. Я все заброшу.

— Ты не бросишь заниматься. Ты слишком близок к выздоровлению и к своей следующей идиотской поездке на быке.

Она была права, черт побери. Но он хотел ее. Он был уверен, что еще немного, и она прекратит бороться с ним. Тогда они смогут развлечься прежде, чем он уедет. Кроме того, он не сможет один довести дело до конца, ему необходима ее хватка и уверенность в себе.

— Почему ты так поступаешь? Потому что я тебя вчера поцеловал? Потому что ты ответила на мой поцелуй? Потому что я заставил тебя признать, что ты страстная женщина? — Его вопросы были встречены тишиной, которую он посчитал за согласие. — Давай же, Бекки, это был только поцелуй.

Она тяжело вздохнула.

— Я тоже имею право на личную жизнь, Джетт.

— О! — Снова этот упрямый пижон Бенчли. Он-то надеялся, что вчера она пошутила насчет него. Очевидно, нет. — Я со своими упражнениями мешаю твоей любовной связи с Бенчли. Извини меня. Я забыл.

— Возможно, тебе еще раз нужно проверить голову. Ты слишком многое забываешь в последнее время.

Последний раз в своей жизни он обиделся в десять лет, когда мать отказалась купить ему мотоцикл «харлей». И теперь почувствовал такую же обиду. Что с ним случилось? С каких это пор женщина может причинить ему столько неприятностей? И с каких это пор он заботится о ней? У него было много знакомых кудрявых красоток, не ждущих многого, они всегда были рады хоть немного побыть с ним, в его объятиях.

Но он не хотел ни одну из них. Он хотел маленькую рыжеволосую тигрицу, которая и подгоняла его, и обуздывала, и заставляла смеяться.

— Джетт? — Сладкий голос вывел его из оцепенения. — Я возвращу тебе джип завтра, хорошо?

Боль отозвалась в его животе. От этой упрямицы у него будет язва желудка.

Он должен закончить этот разговор прежде, чем начнет просить и скулить, как голодная собачонка.

— Можешь взять его себе.

Чтобы она не начала спорить, Джетт бросил трубку. Захромав от кухонного стола, он заметил, что Коки уже в кухне.

— Я думал, что ты в прачечной.

— Время готовить ужин.

Чтобы доказать это, Коки повернулся к нему спиной и снял миску с верхней полки шкафа.

Джетт направился к двери. Серый кот Кейти с сочувствием смотрел на него с подоконника, как будто знал о том, что он несчастен.

— Не ставь приборы для Бекки и Дилана. Они не приедут.

— Я слышал.

Джетт остановился в дверях и повернулся.

— И все? И никаких шпилек? Никакого мудрого совета?

— Не для тебя. — Коки стукнул яйцом по краю миски. — Но если бы Бекки спросила меня, я бы посоветовал ей бежать от тебя далеко и быстро.

— Тебе не надо этого делать. Она уже убежала.

Она бежала от него с того самого момента, как он встретил ее.

— Это очень хорошо. Такая женщина, как Бекки, не нуждается в приятеле, который разок поцелует ее, а потом умчится на родео. Ей нужен настоящий мужчина. — Коки резко повернулся и нацелился огромной деревянной ложкой в Джетта. — Тебе не понять.

Джетт вонзил в старого повара острый взгляд. Видел ли он вчера, что они целовались, или сам сделал такой вывод?

— Вероятно, у нее есть мужчина, Коки. И это меня вполне устраивает. Нет времени флиртовать с ней. В Санта-Фе родео начнется уже через две недели... И я хочу туда поехать.