— Наверное, вы свели с ума всех стариков в «Святой Рите». Еще бы, их приходит очаровывать юный цыпленок с шейным платком в горошек, — сказал Дэнни.

— Дэниел, перестань льстить, — ответила Нора Джонсон, но было видно, что она довольна.

— Я серьезно, Холли. Вы для них наверняка свет в окошке, — поддразнил ее Дэнни. Довольная теща поправила волосы и отбыла; нарядный костюм лимонного цвета очень шел ей. — Твоя мать хорошо одевается, — сказал он Рии. — Дай бог нам так выглядеть в ее возрасте.

— Будем, будем. Ты сам выглядишь как мальчик, а не как мужчина, которому скоро исполнится сорок, — засмеялась Рия. Но Дэнни смеяться не стал. Говорить так не следовало. Ему шел тридцать восьмой год. Рия глупо пошутила и расстроила его. Она сделала вид, что не заметила своей ошибки. — А посмотри на меня. Когда мы познакомились, ты хотел сначала посмотреть на мою мать, а уже потом решить, стоит ли в меня влюбляться. Говорил, что женщины всегда превращаются в своих матерей. — Рия болтала все, что взбредет в голову. Ей хотелось, чтобы взгляд Дэнни снова стал прежним.

— Я так говорил? — удивился он.

— Да. Неужели не помнишь?

— Нет.

Рия пожалела, что начала этот разговор. Муж казался сбитым с толку и ничуть не польщенным.

— Мне нужно позвонить Розмари, — внезапно сказала она.

— Зачем?

Настоящей причиной этого было нежелание оставаться наедине с мужем, которого она раздражала.

— Хочу узнать, зайдет ли она к нам, — весело ответила Рия.

— Зайдет, зайдет, — ответил Дэнни. — И приведет с собой еще полмира. — Его слова прозвучали насмешливо, но Рия знала, что на самом деле Дэнни очень нравится кипучая и веселая жизнь на кухне, так отличающаяся от жизни в неприветливом деревенском доме, где он вырос, не слыша ничего, кроме карканья ворон на соседних деревьях.

Дэнни был счастлив здесь не меньше жены: именно о такой жизни они и мечтали. Жаль, что они оба сильно устают и занимаются любовью уже не так часто, как раньше. Просто в последнее время слишком много всего случилось. Но скоро жизнь снова вернется в нормальное русло.

Когда Розмари пришла, то потребовала подробно рассказать ей о походе по магазинам.

— Ужасно интересно следить за тем, как дети становятся самостоятельными, — сказала она. — Узнают, чего хотят, и определяют собственный стиль. — Она не сидела, а бродила по кухне, брала в руки посуду и разглядывала клеймо на донышке, трогала пальцем связки лука на стене, читала рецепты, прикрепленные к холодильнику, все осматривала и всем сдержанно восхищалась.

Она буквально вцепилась в кружку и благодарила Рию так, словно пила черный кофе впервые в жизни. Как всегда, отказалась от песочного печенья, сказав, что бессовестно объелась за завтраком, хотя каждый, кто видел ее узкие бедра и девичью фигуру, понимал, что это наглая ложь. На Розмари были хорошо сшитые джинсы и белая шелковая блузка, которые она называла нарядом для уик-энда. Волосы тщательно уложены; она каждую субботу была первой посетительницей местного салона красоты. Розмари всегда завидовала тем, кто мог ходить туда в любой день недели. Счастливчикам вроде Рии, которая нигде не работала.

Теперь Розмари была владелицей полиграфической компании. Она получила премию как победитель конкурса предприятий малого бизнеса. Если бы не многолетняя дружба, Рия могла бы ее задушить. Розмари была убедительным доказательством того, что женщина может работать и при этом великолепно выглядеть. Но их слишком многое связывало. О боже, ведь Розмари присутствовала при первой встрече Рии с Дэнни. Она годами выслушивала все ее жалобы и делилась с Рией своими бедами. У них почти не было секретов друг от друга.

Но в том, что касалось Герти, они общего языка не находили.

— Давая ей десятки для этого пьяницы, ты только поощряешь уверенность Герти в том, что такая жизнь нормальна.

— Она не собирается бросать Джека. Ты можешь поручить ей любую работу, она справится, — просила Рия.

— Нет, Рия. Неужели ты не понимаешь, что только усугубляешь ситуацию? Твое молчание позволяет Герти считать вполне естественным, что ее лицо превращается в боксерскую грушу, а перепуганные дети живут в доме ее матери. Такие сцены будут повторяться без конца. Но если в один прекрасный день ты скажешь «хватит», это приведет ее в чувство и добавит смелости.

— Не приведет. Герти просто подумает, что у нее не осталось ни одной подруги на свете.

Розмари только вздыхала. Они многое воспринимали одинаково: злились на матерей, жалели сестер, радовались тому, что поселились на тихой и зеленой Тара-роуд. Розмари яростно поддерживала подругу буквально во всем. Слишком многие женщины говорили Рии, что они сошли бы с ума, если бы у них не было работы, обеспечивающей материальную независимость от мужа. Розмари никогда такого не говорила. Разве что иногда задавала вопрос, который интересовал всех работающих замужних женщин: «Чем ты занимаешься целый день?» Обычно она делала это при Дэнни.

Конечно, в последние пять лет Энни и Брайан уже не требовали столько внимания, но о работе вне дома Рия всерьез не задумывалась. Да и что она могла делать? Ни толкового образования, ни квалификации. Нет, уж лучше поддерживать порядок в доме. Рия не слишком переживала из-за того, что она всего-навсего домохозяйка, и искренне верила, что Розмари, у которой есть все, что можно иметь в этой жизни, завидует ей.

— Рия, не томи душу. Говори, что она купила. — Розмари и вправду было интересно; она считала, что Рия с Энни сошлись во вкусах и что-то выбрали.

— Я не мастер на такие вещи, — закусив губу, ответила Рия. — Я не смогла посоветовать ей ничего путного.

На лице Розмари мелькнула тень нетерпения.

— Не говори глупостей. Конечно, ты в этом разбираешься. У тебя куча времени, чтобы ходить по магазинам.

Но тут привезли циклевочную машину, и тех, кто ее доставил, пришлось напоить кофе. Затем явился девятилетний Брайан, выглядевший так, словно весь день провел на стройке, где используют детский труд, и привел с собой двух еще более грязных приятелей. Они схватили по банке кока-колы, сгребли все печенье и удрали наверх. Потом пришла Герти с большими тревожными глазами, сбивчиво объяснила, что вчера не успела дочистить медную кастрюлю, и тут же начала скрести ее дно. Это означало, что ей позарез нужны пять фунтов.

Плайерс заскулил: выяснилось, что мать неожиданно быстро вернулась из «Святой Риты». Нору не предупредили, что сегодня утром состоятся похороны и что ей там делать нечего. Потом в окно постучал Колм Барри и жестом показал, что оставил Рии большую корзину овощей. Рия махнула ему рукой, призывая присоединиться к собравшимся, и ощутила гордость от того, что находится в центре событий. Она видела, что на пороге кухни стоит Дэнни и следит за происходящим. Он выглядел таким юным и красивым, что у нее защемило сердце. Зачем она напомнила мужу, что ему уже под сорок?

Казалось, он совсем забыл об этом. Лицо Дэнни не было расстроенным; он просто стоял и смотрел. Как беспристрастный наблюдатель, человек со стороны, видящий все это в первый раз. Потом по очереди циклевали полы; это оказалось не так просто. Стоять позади норовистой машины было недостаточно; ею требовалось управлять, направлять и обходить тяжелые предметы. Дэнни с энтузиазмом руководил добровольными помощниками. «В доме пора что-то менять», — говорил он. Неожиданно по спине Рии поползли мурашки. Дом был чудесный; зачем в нем что-то менять?

На ланч мать Рии не осталась.

— Меня не волнует, сколько тонн овощей принес тебе Колм. Я знаю, как трудно иметь дело с людьми, которые привыкли командовать другими. Поэтому сиди дома и присматривай за мужем. Это просто чудо, что вы прожили вместе так долго. Я всегда говорила, что ты родилась счастливой. Надо же, заарканить такого мужчину…

— Холли, у меня от вас голова пухнет. Еще неизвестно, кто кого заарканил. Ну, если вы не хотите остаться, то возьмите с собой немного помидоров, выращенных Колмом. Я так и вижу, как вы угощаете сандвичами с тонко нарезанными помидорами и мартини с водкой многочисленных джентльменов, которые соберутся у вас во второй половине дня.