Он положил ладонь на ее руку.

— Мне очень стыдно. Сначала твой бизнес, а теперь твои апартаменты.

— Барни, они никогда не были моими. Они были твои.

— Они были наши.

— И когда последний срок? К какому числу я должна съехать?

— К первому сентября.

— А твой дом?

— Он оформлен на имя Моны.

— А эта квартира — на мое имя.

— Знаю. — Он выглядел несчастным.

— Она такой же кремень, как и я? Отдает всё и не жалуется?

— Не знаю. Понимаешь, ей еще не известны все факты.

— Ну, скоро станут известны. На этой неделе тебя объявят банкротом.

— Да. Да. Мы всё вернем, Полл. Так уже бывало.

— Теперь это будет трудновато, — ответила она.

— Эти сволочи советуют нам рисковать, советуют быть предприимчивыми, даже отчаянными, а когда мы это делаем, бросают нас в сточную канаву, — с горечью сказал он.

— Кто? Банки?

— Да, банки, большие консорциумы, правительственные чиновники, архитекторы, политики…

— Тебя посадят?

— Нет, ни в коем случае.

— А за рубежом ты ничего не оставил?

— Нет, Полл, ничего. Понимаешь, я был тщеславен и верил в собственную популярность. Всё вкладывал в такие дома, как номер тридцать два по Тара-роуд и в микрорайон Лара. И вот до чего это меня довело.

— Кстати, о Тара-роуд… — начала Полли Каллаган.

— Лучше не напоминай, Полл. Сказать это им так же тяжело, как сказать Моне.

Они болтали всю дорогу до Стонифилда. В самолете летел знаменитый певец. Он сидел в салоне первого класса, но Энни и Брайан видели его, когда ходили смотреть кабину летчиков. Они попросили его расписаться на меню. Энни узнала его первой, но он увидел огорченное лицо Брайана и расписался еще на одном. Летчики ничего не делали, только сидели в кабине, и всё. За них работали радар и наземные компьютеры. Ни за кока-колу, ни за пепси, ни за апельсиновый сок денег не брали, все было бесплатно.

У бабушки все нормально, Хилари они не видели, но, кажется, тетя и дядя искали новый дом. Герти просила передать… Что? Брайан забыл.

— Она просила передать тебе, что Джек ее не бьет, — сказала Энни. Рия вздрогнула.

Брайан захлопал глазами.

— Она так не сказала. Иначе я бы запомнил…

— Это была просто шутка, — перебила его Рия.

Энни тут же спохватилась.

— Конечно, шутка. Брайан, у тебя нет чувства юмора, — сказала она. — Герти просила сказать тебе, что в прачечной и дома все хорошо и что ты будешь рада узнать это.

Рия улыбнулась дочери. Энни быстро взрослела.

— А как папа? — небрежно спросила она.

— Суетится, — ответила Энни.

— Разорился, — сказал Брайан.

— Жаль. — Рия понимала, что тема опасная и ее нужно как можно скорее сменить. — Слушайте, я взяла с собой карту, чтобы вы видели, куда мы едем. — Она показала им маршрут и стала рассказывать о магистралях, скоростных шоссе и платных дорогах, но ее мысли неотступно возвращались к этим двум словам. Суетится и разорился. Когда Дэнни жил с ней, ни о чем подобном не могло быть и речи. Боже, какой дурак! Бросил ее и детей, но счастья не нашел и в конце концов обанкротился.

Они не могли поверить, что мама привыкла ездить по другой стороне улицы.

— Это делается машинально. До тех пор, пока ты не выезжаешь с бензоколонки. Тут очень легко ошибиться и оказаться на полосе встречного движения.

— Откуда выезжаешь? — переспросила Энни.

— С автозаправочной станции. Извини, нахваталась местных словечек, — засмеялась Рия.

Дом им понравился.

— О боже, я думала, такие бассейны есть только у кинозвезд, — сказала Энни.

— А поплавать можно? — поинтересовался Брайан.

— Почему нет? Сейчас я покажу вам ваши комнаты, и мы все переоденемся.

— Ты тоже будешь плавать? — удивилась Энни.

— О, я плаваю дважды в день, — ответила Рия. На первые же заработанные деньги она купила красивый новый купальник и хотела продемонстрировать его детям. — Энни, это твоя комната. Я поставила туда цветы. Все шкафы свободны. Брайан, а тебе сюда.

Они бросили чемоданы на кровати и начали вытаскивать одежду. Рия была тронута, увидев, что к внутренней стороне крышки чемодана Энни приклеен липкой лентой список вещей, который она переслала в офис Дэнни по электронной почте. — Это папа помогал тебе собираться? — спросила она.

— Нет, Бернадетта. Мам, ты не поверишь, но папа в последнее время… честное слово, он даже не заметил, что мы уехали.

— Как ты думаешь, он действительно разорился?

— Не знаю, мам. Об этом много болтают. Но если бы он действительно разорился, то сказал бы тебе, правда? — Рия молчала. — Мам, он должен был это сделать.

— Да, конечно… Ну что ж, давай переоденемся и пойдем плавать.

Брайан уже натянул плавки и отправился изучать дом. Он открыл дверь комнаты Дейла, которую Рия хотела запереть, чтобы избежать ненужных объяснений, но забыла.

— Ну это же надо! — с изумлением сказал он, глядя на плакаты, книги, музыкальный центр, одежду, разноцветные подушки и покрывало. — Вот это комната!

— Ну, я должна объяснить… — начала Рия.

Энни пришла следом за матерью и провела ладонью по фотографиям в рамках.

— Красивый, правда?

— Ты только глянь на этих борцов! Вот здоровенные! — Брайан рассматривал портреты борцов сумо.

— А это, должно быть, спектакль школьного драмкружка, — сказала Энни. — Сейчас, сейчас… да, вот он.

— Я должна рассказать вам про эту комнату… — попыталась продолжить Рия.

— Я знаю, это комната Дейла, — свысока ответила Энни.

Она знала всё.

— Но ты не понимаешь… Он не вернется.

— Нет, он умер. Разбился на мотоцикле, — сказал Брайан.

— Откуда вы знаете?

— Мэрилин нам все рассказала. Посмотри-ка. Видишь, у него на зубах скобки? Здесь они кажутся пятнышками. — Энни рассматривала моментальный снимок Дейла, разгребающего снег. — Наверное, его сфотографировали во время того бурана, когда он проснулся среди ночи и расчистил дорожку, чтобы сделать им сюрприз.

— Она вам рассказала даже это? — Рия остолбенела.

— Да. А почему ты сказала нам, что он на Гавайях? — ворчливо спросила Энни.

— Может, не хотела нас расстраивать? — догадался Брайан.

— Я ее неправильно поняла, — неловко ответила Рия.

— Как всегда, мам, — ничуть не удивившись, ответила Энни. — Ладно, мам, пошли плавать. Ух ты, классный купальник. И ты здорово загорела. Нам до тебя далеко. Но мы догоним, правда, Брайан?

— Конечно, догоним.

Когда Герти проходила мимо дома тридцать два по Тара-роуд, из подъезда вышла Розмари.

— Ты-то мне и нужна, — сказала она.

Герти удивилась. Розмари редко хотела с ней встретиться, а когда это случалось, недвусмысленно осуждала ее стиль жизни. Если бы она хотела увидеться, то в прачечной был телефон. В последнее время дела Герти пошли на лад. Она попросила Энни и Брайана сообщить об этом Рии. О таких вещах в письме не напишешь, но Джек уже неделю не пил ни капли и даже покрасил прачечную. Дети снова были дома; правда, они дичились и смотрели исподлобья, но дом есть дом.

— Ну что ж, вот она я, — весело сказала Герти.

— Я вспомнила, что дети Рии летят в Штаты. Представляешь, Рия прислала мне сообщение по электронной почте — ни больше ни меньше — и сообщила, что в университетском городке, где она живет, будет какой-то не то пикник, не то праздник. Я хотела послать ей пару платьев, которые больше не ношу. Может, они ей пригодятся. Что-что, а одеваться она не умеет.

Когда Розмари с кем-то разговаривала, то осматривала его с головы до пят, как учительница, проверяющая ученика перед публичным выступлением. За много лет Герти привыкла к тому, что взгляд Розмари всегда останавливается на испачканной части розового нейлонового комбинезона или грязных волосах.

— Но они уже улетели. Еще позавчера. И сейчас устраиваются на новом месте.

— Я не знала, — с досадой сказала Розмари.

— Речь шла о первом августа. Неужели не помнишь?