Ведьмы развесили повсюду защитные заклинания, в несколько слоев опутали дом чарами белой магии – и все же…
Все же…
Возможно, сестре хотелось остаться в особняке на тот случай, если ее разыскивает Филипп. Он ушел вскоре после рождения Оуэна, а на прощание пообещал отчитываться каждый день, как продвигаются поиски Холли. Но однажды Филипп исчез. Тогда они еще были в бегах и знать ничего не знали о наследстве семейства Мур. Разумеется, заклинанию легче вычислить местонахождение человека, если он не носится из города в город.
Едва ли Филипп бросил Николь связанные духовными узами перво-наперво хранили верность друг другу. Просто отчаянный зов Пабло не на шутку его встревожил. Возможно, существовала какая-то зависимость между странным состоянием юного ведьмака и безопасностью Николь с сыном.
Аманда ежечасно взывала к Богине, умоляя ее оберегать Филиппа и помогать ему в поисках. Шли дни, недели, а вестей от француза не поступало; девушка волновалась все больше и больше.
Напрашивались два вывода: либо кто-то не давал Филиппу выйти на связь, либо он погиб. От одной мысли о подобном исходе Аманду бросило в дрожь.
Особняк клана Мур, несомненно, насквозь пропитан могущественной магией. Тем лучше. Если получится, Аманда непременно задействует его волшебную силу, чтобы разыскать Филиппа! Вот и еще один из немногих поводов остаться в заколдованном доме.
Яркий луч скользнул по фамильным портретам, возраст которых порой исчислялся веками. Целая толпа злых колдунов и колдуний недобро взирала на Аманду со старых полотен; по спине побежали мурашки. Чтобы разогнать мрачные тени, девушка создала светящийся шар – конечно, это обойдется недешево: любое волшебство имеет цену. В некоторых частях старинного особняка до сих пор не было электричества.
«Если мы тут задержимся, придется благоустраивать дом».
На лестничной площадке она резко остановилась и уставилась на уходящую вниз спираль ступеней. Лестница! Она видела во сне лестницу! Больше Аманде ничего не вспомнилось.
Решительно стиснув зубы, девушка нырнула в сумрак комнат первого этажа, с вызовом раздвинула тяжелые парчовые шторы и выглянула в сад, тронутый бледным светом зари. На фоне бурой лужайки с лабиринтами живой изгороди высились фигурно стриженные деревья в форме соколов и львов. Там же стояла мраморная статуя Пана, играющего на сиринге. Из трубок тоненько струилась вода, стекая в зеркальный пруд, где, несмотря на холод, плавали водяные лилии.
Так куда же все-таки подевался сэр Уильям? Неужели просто перевоплотился в демона? Интересно, вернется ли он?
Аманда направилась в глубину темного зала, стараясь обходить стоявшие по стойке «смирно» рыцарские доспехи; стены украшала целая коллекция оружия. История рода Мур была неразрывно связана с историей Англии с тех времен, когда действовало правило «кто силен, тот и прав».
Сотни битв, сотни побед – за землю, за честь, за власть…
«А ведь до сих пор ничего не изменилось», – подумала со вздохом про себя Аманда, очутившись наконец в кухне.
Девушка щелкнула выключателем – и ее взору предстала роскошная смесь классики с современностью: к мраморным полам, гранитным столешницам и каменным аркам, обрамляющим великолепные шкафчики из красного дерева, прилагались новейшие бытовые приборы.
Шкатулку с ловцом снов Аманда поставила у плиты. Выбрав среди изобилия кастрюль блестящий медный горшочек, она налила в него святой воды, добавила щепотку соли и поставила на огонь. Пока вода не закипела, девушка включила электрочайник, чтобы заварить чай.
Когда в горшочке забулькало, она быстро подняла амулет над бурлящей водой и нараспев забормотала на латыни:
– Все расскажи, мне покажи, сдерни покров тайны со снов…
Затем Аманда вытащила из ящика простенькую записную книжку, купленную в деревенском магазинчике, аккуратно вывела на новой странице число: «1 августа». Вооружившись ручкой, девушка замерла над листком, ожидая, когда над серебряной паутинкой начнут подниматься материализовавшиеся образы. Первыми, разумеется, появились размытые лица самых близких – они ей снились каждую ночь. Следом поплыли картинки эпизодов минувшего дня: вот она подметает пол, готовит тосты с сыром, играет с Оуэном…
Наконец возникли смутные очертания бессмысленных образов, ради которых она читала молитву, – в них лежал ключ к разгадке ее ночных кошмаров и тайны самого дома: лилия («Символ Дев Лилии – я, Николь и Холли»), огромный черный демон с огненными клыками и темными змеиными глазами («Сэр Уильям? А может, его погибший сын Джеймс?»), хрустальный ключ («Ммм… белая магия? Разоблачение?»), кролик («Плодородие. Или Оуэн?»)…
Больше ничего так и не появилось. Удивленная Аманда выжидающе смотрела на амулет – ловец снов выдавал десятки, а иногда и сотни различных видений. По крайней мере, меньше тридцати девяти она еще никогда не записывала. Тридцать девять считалось волшебным числом, так как оно заключало в себе три раза по тринадцать. А сейчас появилось всего четыре образа…
Что-то не так!
Девушка снова произнесла заклинание.
Вода в горшочке булькала, брызгала во все стороны, свистела и шипела, как разъяренная кошка. Чтобы не обжечься, Аманда на шаг отступила от плиты. На миг ее окутало густое облако пара, а потом над горшочком закружились картинки, один образ сменялся другим – только успевай записывать: «Голубые глаза; прекрасная улыбка; лицо Оуэна; веточка остролиста; вода (океан или озеро?); пирамида; желтый цветок; шитое золотом голубое облачение; овраг; автобус, проезжающий мимо замка; цветы; тени; деревья; солнечный свет…»
Через минуту вода выкипела, а Аманда исписала три страницы. Заваренный чай тем временем настоялся. Девушка пробормотала над ловцом снов несколько заклинаний, чтобы очистить его от старых видений и подготовить для новой ночной охоты. Разобравшись с амулетом, она помолилась Богине в воплощении Афины попросила помочь разгадать значение образов. По мнению многих ведьм, каждый сон содержал тайные шифры, послания из бессознательного, призванные направить и защитить.
Однако Холли запрещала членам ковена заниматься толкованием снов, опасаясь, что враги попытаются атаковать их посредством ночных кошмаров. Кроме того, работы ведьмам и во время бодрствования вполне хватало. Только Холли была далеко…
Интересно, где же она теперь?
По настоянию отца пользоваться настроенными друг на друга радиолокаторами решили только в крайних случаях: чем меньше людей знают об их нынешнем местонахождении, тем лучше.
А как же Филипп?
Вздохнув, девушка направилась к холодильнику.
Аманда… Всегда милая, всегда спокойная, хорошая сестра, верный член ковена, готовит завтраки, моет посуду… Только недавно она научилась высказывать свое мнение и, пока еще робко, отстаивать свои взгляды.
«Аманда!..»
Девушка удивленно вскинула голову: позвали или показалось? Тишина. Она пожала плечами и открыла холодильник.
«Та-а-ак, яйца, молоко, хлеб… Соорудим французские тосты, Николь их обожает. Как-никак кормящей матери нужна калорийная пища – Оуэн жуть какой прожорливый».
Разложив продукты на столе, Аманда отправилась за миской для смешивания ингредиентов.
Стена у двойной раковины из нержавейки выложена кафелем с изображением зеленых и красных соколов – чтобы брызги не летели. Над раковиной висел шкафчик из красного дерева, в котором Аманда держала сушеные травы и пустышки Оуэна.
Внезапно ей почудилось, что где-то сбоку промелькнул смутный образ двери.
Аманда хмуро огляделась по сторонам, внимательно осмотрела раковины, кафель, шкафчики и наконец, прижимая к груди упаковку яиц, вслух спросила в пустоту:
– Хм… Мне сейчас что-то привиделось? Ну?
Ответом ей было молчание. Ничего странного или лишнего девушка не заметила, только накатило умиротворяющее спокойствие, так что даже пришлось помотать головой – стряхнуть оцепенение.
«Нет-нет… Все замечательно, мы в полной безопасности!» – твердо сказала себе Аманда и принялась за завтрак.
