— Элисон, — позвал он, откидывая волосы с ее лица.
Она зашевелилась, приоткрыла губы, провела по ним языком. До Максимо донесся тихий стон, от которого в его теле вспыхнул настоящий пожар.
— Элисон, проснись, — повторил он.
Она открыла глаза, кажущиеся томными и подернутыми дымкой. В ореоле светлых, блестящих волос она была прекрасна, и Максимо пожалел, что не может лечь с ней в постель.
— Макс? — спросила она хрипловатым голосом.
— Звонила врач.
Сон ее как рукой сняло. Девушка тут же села.
— Что она сказала? — Ее глаза стали огромными и буквально впились в него.
Элисон смотрела на него так, словно от его ответа зависела ее жизнь. Собственно, так оно и было. Максимо поспешил ее успокоить:
— Все хорошо. Не волнуйся. Анализ дал отрицательный результат.
Элисон обмякла, словно из нее выкачали весь воздух. Какой-то сдавленный звук сорвался с ее губ, а в следующую секунду ее руки обхватили шею Максимо. Он прижал девушку к себе, давая ей возможность выплеснуть кипящие эмоции и успокоиться. Да и ему не мешало бы успокоиться самому, ощущая тепло ее мягкого тела. Когда Элисон отстранилась, его шея была влажной от ее слез.
— Я так боялась, — прошептала она. — Я гнала от себя эту мысль, но иногда… Я бы не смогла, Макс. Я бы не пережила, если бы наш ребенок… умер.
— Все хорошо, — негромко сказал мужчина, хотя у него ком встал в горле. — У нас родится здоровый ребенок, слышишь? — повторил он. — Теперь тебе совершенно нечего бояться.
Элисон кивнула. Испытывая потребность выговориться, она не могла остановиться:
— Моя сестра умерла в раннем возрасте. Было ужасно смотреть, как она слабеет с каждым днем, и знать, что не можешь ей ничем помочь.
У Максимо сердце перевернулось. Он слышал боль в звуке ее голоса, видел в ее глазах и всем существом потянулся к Элисон.
— Я не знал… Я и предположить не мог, что страх вызван трагедией, случившейся в твоей семье.
Элисон кивнула:
— Да. Именно поэтому мне было так важно знать наверняка, чтобы быть готовой ко всему. Как же я счастлива!
Она отодвинулась от Максимо. Ее лицо было влажным от слез, нос покраснел, глаза опухли, но это нисколько не уменьшило силы его желания. Странным образом глубокая любовь к ребенку заставила Максимо желать Элисон еще сильнее.
Он положил ладонь ей на голову и стал перебирать пальцами мягкие шелковистые волосы.
— Никакие результаты анализа не повлияли бы на любовь к нашему ребенку. Но я тоже рад, что все обошлось.
— Я не только рада. Я счастлива, — повторила она.
Ее руки по-прежнему обвивали шею мужчины. После небольшой заминки Элисон запустила пальцы в его волосы. Максимо захлестнула волна удовольствия, смешанного с неутихающим пульсирующим желанием. Неужели простой жест может быть таким эротичным? — подумал он. Такое ему испытывать еще не доводилось.
Элисон чуть подалась навстречу ему, чуть опустив ресницы. Их губы настолько сблизились, что достаточно было одного его движения — и они соприкоснутся. Однако Максимо сидел неподвижно. Ему хотелось, чтобы первый шаг сделала Элисон.
— Макс, я не знаю, что со мной происходит, но не хочу останавливаться. — Ее губы тронула слабая, немного нервная улыбка. — Точнее, не могу, — запинаясь, призналась она и в следующую секунду поцеловала его.
«Так робко, нерешительно может целоваться юная девушка, но не уверенная в себе и независимая Элисон Уитмен», — мелькнуло в голове Максимо. Вероятно, она не до конца пришла в себя после новости. Следовало бы дать ей время, однако Максимо, почувствовав кончик ее языка на своей нижней губе, это намерение немедленно забыл. С хриплым, низким стоном он прильнул к ее губам, касаясь ее языка своим. Элисон приоткрыла губы, чтобы ему было удобнее, а ее негромкий стон чуть не свел его с ума.
Под тяжестью тела Максимо она легла на постель. Ее спина изогнулась дугой, а груди расплющились о его грудь. Как же на них много одежды! Он хотел ощутить обнаженное тело женщины. Нуждался в этом. Чтобы избавиться от чувственного голода, который терзал его.
Максимо обхватил ладонями ее груди, потеребил пальцами затвердевшие соски. Он мог взорваться в любую секунду. Ни в юности, когда ему хватало вида нескольких дюймов обнаженного женского тела, ни позже, когда он научился владеть собой, ни одна женщина не подвергала его самоконтроль такому испытанию.
— Подожди, — вдруг сказала Элисон. В ее расширившихся глазах мелькнул и тут же пропал испуг. — Не надо… Я не могу. — Дыхание ее сбилось, но Элисон повторила: — Я не могу.
Максимо замер. Сердце молотом стучало в груди. Он с трудом вникал в смысл ее слов.
— Почему? — отрывисто спросил он. — Ты же хочешь этого. Я знаю, что ты хочешь секса не меньше, чем я.
— Н-нет. — Элисон замотала головой, избавляясь от тумана в голове. — Нет. Из-звини. Не сейчас. — «А может, никогда», — подумала она — Давай пока оставим все, как есть, хорошо? Секс все усложнит.
Максимо ничего не понял.
— Элисон, мы собираемся пожениться. Конечно, это ради ребенка, но что ты собираешься делать с желанием, которое мы оба испытываем? Делать вид, что его нет?
— Не знаю! — Элисон зажмурилась. — Может быть, потом, позже… Но не сейчас. Пожалуйста.
Максимо стиснул зубы, пытаясь справиться со страстью, не желавшей признавать доводы рассудка. Элисон лежала, закрыв глаза. Выругавшись про себя, он встал.
— Хорошо, — произнес Максимо, пытаясь расслабиться. — Как скажешь. Хотя я считаю, что от секса хуже не станет. Наоборот, уйдет напряжение.
Элисон смотрела, как дверь за ним закрывается. Оставшись одна, девушка застонала. Что с ней происходит? Конечно, Максимо не сомневался, что она хочет секса, поскольку страстно целовала его. Так почему она отказала ему? Ее тело задавало ей тот же вопрос; оно требовало близости с ним. Максимо прав: возможно, ей стало бы легче, уменьшилось бы внутреннее напряжение, смягчилась бы тягучая боль между бедер. Ведь Элисон жаждала забыться в его объятиях, жаждала ощутить его руки и губы на своем теле.
Вот оно! Именно это не подчиняющееся рассудку стремление отдаться ему и вернуло ее к реальности. Ее эмоции вырвались за границы желания, тогда как со стороны Максимо… Откуда ей знать, какие чувства он испытывает к ней?
Нельзя в него влюбляться. Хватит и того, что она ему симпатизирует, уважает, даже любит за то, что он любит будущего ребенка. Если уступить своему желанию, то можно легко влюбиться в Максимо по уши. И что ее ожидает тогда? Брак, в котором любит только один. Это принесет боль.
Когда Максимо сообщил ей об отрицательном результате анализа, она инстинктивно прижалась к нему, а затем, когда миновал первый наплыв эмоций, Элисон вдруг стало невероятно сложно оторваться от него. Максимо обнимал ее страстно, и на несколько мгновений Элисон показалось, что они — пара, что они вступают в брак, так как не представляют себе жизни друг без друга и будут черпать силы в любви.
Но это не их случай. Они остались двумя незнакомцами, вынужденными пожениться в силу случайной ошибки. До встречи у каждого из них была своя жизнь, и ребенок — единственное, что их связывает. Конечно, Максимо сказал, что будет ей верен, но возможно ли это? К тому же пока беременность не заметна, и он смело может говорить о том, что она красива. После рождения ребенка все изменится. Если бы он любил ее, едва ли внешность играла бы для него какую-то роль… Как только тяга к ней поутихнет, Максимо начнет обращать внимание на других женщин. Из двух зол советуют выбирать меньшее. Если так, то неудовлетворенное желание лучше, чем разбитое сердце.
Прошло три недели. Максимо не принуждал Элисон к близости, но и не соблазнял. Девушка убеждала себя, что рада этому, однако испытывала разочарование.
Элисон твердила, что поступает правильно, что в дальнейшем такое поведение себя оправдает, но у тела словно появилась своя точка зрения, отличная от ее. Сон куда-то ушел. Она лежала ночами и не могла избавиться от мыслей о Максимо, снова и снова прокручивая в голове встречи с ним. Более того, она вдруг стала воображать то, чего вообще не было.
