— Так, — пробормотала Вайолет и тряхнула головой. — Нашла когда об этом думать! Вперед! — скомандовала она себе и, сделав глубокий вдох, решительно направилась к двери.

Чтобы уже внутри тут же обнаружить, что ее выбор одежды — пара строгих черных брюк, белая мужская рубашка и черные туфли без каблуков — не отличается от одежды служебного персонала клуба. И серебряные серьги уже не имели никакого значения.

Должно быть, именно так и подумал метрдотель. Бросив на нее оценивающий взгляд, он указал рукой налево от себя и протянул:

— Вход на кухню сбоку, милочка. Ты немного промахнулась.

— Это вы немного промахнулись, — вежливо ответила Вайолет. — Я должна быть в списке гостей.

Метрдотель взглянул на нее внимательнее, по его лицу мелькнула тень сомнения.

— Да? И чья же ты гостья?

— Гевина Мейсона.

Метрдотель как будто уменьшился в размерах.

— Вот как? Можно ваше имя, мисс? — Тон его стал почти подобострастным. Вайолет назвала себя. Он пробежал глазами по списку и сглотнул. — Прошу прощения, мисс Тэнди. Просто я… Просто меня ввел в смущение ваш… — Он оборвал себя и откашлялся. — Мистер Мейсон еще не приехал. Он даже позвонил и предупредил, что может задержаться. Пойдемте, я провожу вас к вашему столику. Хильда! — позвал он кого-то через плечо совершенно другим тоном, нежели тот, с каким повернулся к Вайолет. — Хильда возьмет ваше пальто.

Вайолет отдала пальто женщине, лишь кивнувшей в ответ на благодарность гостьи.

Рядом с потрескивающим огнем в камине на столике для двоих стояла бутылка шампанского. Метрдотель отодвинул стул для Вайолет и потянулся к бутылке.

— Спасибо, я подожду Гевина, — остановила его Вайолет.

— Мистер Мейсон просил открыть бутылку, мисс, — ответил он, и Вайолет не стала спорить.

Он открыл бутылку быстро и профессионально, но налил шампанского едва ли на глоток.

«Если уж это клуб для избранных, — решила про себя Вайолет, — то шампанское должно быть таким же. Когда мне еще представится шанс его попробовать?»

— Налейте, пожалуйста, еще немного, — попросила она.

У метрдотеля глаза было полезли на лоб, но он вовремя спохватился:

— Вы сначала попробуйте, мисс. Если вам не понравится, мы принесем другую бутылку.

Ничего себе сервис, одобрительно подумала Вайолет и, улыбнувшись метрдотелю, схватила бокал.

— За ножку, мисс, — откашлялся метрдотель.

— Так принято? — засмеялась Вайолет, чтобы скрыть свое смущение.

Метрдотель чуть натянуто улыбнулся. «Должно быть, — решила Вайолет, — для него это очень серьезно».

— Да, мисс.

— Спасибо, что преподали мне правила этикета, — вежливо ответила она и сделала глоток. Вообще-то она толком не разобрала, какой вкус был у этого вина — ничего себе шипучка! — но она все-таки кивнула, поймав выжидающий взгляд метрдотеля. Чтобы его не расстраивать. — Отличное шампанское, — заверила она.

Метрдотель расслабился и налил ей почти полный бокал.

— Я должен идти, мисс Тэнди…

— Конечно, конечно, — согласилась Вайолет, так как она не возражала немного побыть одной и осмотреться.

— Но если вам что-нибудь будет нужно, вы всегда можете ко мне обратиться.

— Так и быть, — улыбнулась ему Вайолет.

Метрдотель улыбнулся в ответ, даже вроде бы вполне искренне, как заметила Вайолет, и отошел на свой пост.

Вайолет ждала Гевина, попивала маленькими глоточками шампанское и разглядывала клуб. Который представлял собой еще один музей прикладного и изобразительного искусства, виденный ею в доме Уайтхолла.

Сидя в уголке, она имела возможность более-менее открыто разглядывать других гостей клуба. Приходилось признать, что рядом с ними она выглядела если не как нищенка, то как случайная гостья на балу. «Впрочем, — утешила себя Вайолет, — еще неизвестно, о чем они болтают». Камешки-то на них, скорее всего, драгоценные, а вот сами они настоящие или как? Если судить по метрдотелю, людей здесь оценивают — а значит, и относятся к ним — не по их человеческим качествам, а по количеству денег. Не дотягиваешь до планки — стоимость членского взноса, составляющего чью-то годовую зарплату, — значит, не наш.

Размышления Вайолет прервал Гевин. Она повернула голову в сторону входа в тот момент, когда он зашел. При виде его, такого красивого и уверенного в себе, у нее участилось сердцебиение. Гевин ей нравился. Честно признаться, наверное, даже больше чем нравился. Если бы только он не был так помешан на мысли взобраться еще выше по социальной лестнице, добиться еще большего успеха! Но это ее мнение. Гевин Мейсон вправе сам распоряжаться своей жизнью. К тому же, если он так жил много лет, можно ли ожидать, что он вдруг изменится за одну ночь?

И тогда встает вопрос: почему он вчера так настаивал на встрече с ней? Почему так упорно добивался, когда она поехала домой, чтобы она ответила на его звонок? Зачем он вообще пригласил ее сюда?

Словно услышав ее последний мысленный вопрос к себе, Гевин посмотрел в сторону столика и увидел ее. На его лице тут же появилась улыбка, глаза словно бы засияли. Сердце Вайолет пропустило еще один удар. Она чувствовала, как улыбается ему в ответ. Гевин тут же направился к ней. Он словно видел перед собой только ее. Его окликнул метрдотель. Гевин остановился, непонимающе взглянул на него и только потом сообразил, когда к нему подошла Хильда, протягивая руки, что он забыл снять пальто.

Избавившись от него, Гевин снова двинулся к Вайолет, но почти сразу его окликнули у столика, мимо которого он проходил. На лице Гевина мелькнуло и тут же пропало выражение досады. Он виновато улыбнулся Вайолет и подошел к сидевшей за столиком паре. Вайолет смотрела на Гевина и чувствовала его нетерпение даже на расстоянии. Странно, но знание того, что ему не терпится подойти к ней, согревало ее изнутри.

Неожиданно она тоже почувствовала на себе чей-то взгляд. Но реакция была не такой, как от взгляда Гевина. Сейчас по ее телу пробежали мурашки. Вайолет повернула голову и увидела, как ее бесцеремонно разглядывает какой-то мужчина. Он стоял окруженный другими людьми, привалившись к стене. В их руках были микрофоны и камеры. Репортеры!

Увидев, что Вайолет смотрит на него, мужчина улыбнулся, но это была неприятная улыбка, и она поспешила отвернуться.

Гевина по-прежнему не отпускали. Вайолет машинально поднесла бокал к губам и отпила глоток. Почти сразу она снова вздрогнула, увидев боковым зрением рядом с собой чьи-то помятые коричневые брюки.

— Я вас знаю, — услышала Вайолет, поднимая глаза и встречаясь взглядом с мужчиной, который только что пристально ее разглядывал. — Вы Равен Френч. Автор мемуаров.

— Романа, — машинально поправила Вайолет и вздохнула.

— Пусть так, — не стал спорить мужчина и протянул ей руку, которую Вайолет крайне неохотно пожала. — Тэдди Маллинс, — представился он. — Я звонил вам несколько раз, чтобы договориться насчет интервью, но вы не ответили ни на один мой звонок.

— А где вы работаете?

Тэдди Маллинс назвал журнал, и Вайолет сразу вспомнила, почему она ему не перезванивала. «Чикаго фриндж» был не журналом, а таблоидом в самом желтом смысле этого слова.

Вайолет вежливо улыбнулась:

— Простите, мистер Маллинс, но все вопросы с интервью решаются сначала через моего редактора.

— В самом деле? — осклабился журналист, и его до того достаточно безобидное лицо тут же перестало быть таковым. — А ребята из «Сан-Таймс» сказали мне, что действовали напрямую, без вмешательства вашего издательства.

— Прошу прощения, — снова улыбнулась ему Вайолет. — Вы знаете мой телефон. Не могли бы мы поговорить об этом в другой раз?

— Чтобы вы не перезвонили мне снова? — сощурился Тэдди Маллинс.

Вайолет взглянула в сторону Гевина, надеясь, что он закончил говорить со своими знакомыми и его присутствие избавит ее от настойчивости журналиста, однако он, хотя и бросал на нее изредка взгляды, продолжал общаться с другими людьми.

А Тэдди Маллинс, видимо, решил, что подобного шанса поговорить им еще не представится, потому что он спокойно уселся на стул напротив Вайолет.