«Брэнд! – мысленно воскликнула Уиллоу. – Должно быть, он веселится сейчас как ребенок в обществе Эрика. Развлекается и ничего не знает… Ах, как он был прав, когда вспомнил про Чатема».

Облизнув пересохшие губы, Уиллоу проговорила:

– Так, значит, это вы убили всех тех молодых женщин?

Надо было во что бы то ни стало отвлечь его, привести в замешательство, вызвать на откровенность. Возможно, свершится чудо и она выйдет отсюда живой. Нельзя терять надежду. И кроме того, следует узнать как можно больше о его преступной деятельности, чтобы уж больше не сомневаться в том, что именно он убивал несчастных женщин.

Ох, только бы выжить! Тогда она непременно засадит Чатема за решетку.

– Разумеется, я, – с гордостью ответил он и почему-то отвел глаза. – Правда, это вовсе не убийства, что бы там ни думали в вашем агентстве. Искоренение зла не есть убийство!

– Значит, вы провозгласили себя… Гидеоном, не так ли? – спросила Уиллоу.

Сделав резкое движение плечами, она попыталась освободиться от оков, но лишь ободрала кожу на лодыжках и запястьях. Чатем, наблюдавший за ее тщетными усилиями, громко расхохотался.

– Ошибаетесь, моя милая. Неужели я могу сравнивать себя с великим Гидеоном? Нельзя влезть в шкуру того, кто жил много лет назад. Мое предназначение – следовать его примеру. Гидеон избавлял мир от греха и грешников, а я – его последователь. Такова воля Господа.

Чатем отвернулся к стене. В следующее мгновение перед Уиллоу сверкнуло лезвие меча.

– Но если убиваешь людей, – проговорила она, стараясь ничем не выдать своего страха, – разве сам не становишься грешником?

Чатем явно смутился. Уиллоу заметила, как дрожит рука, сжимающая рукоять меча.

– Нет. Вы ошибаетесь, – заявил он. – Вам не понять. Это благословение свыше. Моя великая миссия – очистить мир от преступниц вроде вас.

– А как же Чарли? Он тоже был грешником? – Густые брови Чатема сошлись на переносице.

– Кто?..

– Чарлз Баркер. Агент Пинкертона, которого убили в поезде.

– Ах вот что… – протянул Чатем с таким видом, будто Чарли – всего лишь досадное недоразумение в списке его жертв. Жизнь человека, имевшего жену и троих детей, не значила для этого безумца ровным счетом ничего.

– Откровенно говоря, не думал, что так получится, – продолжал он. – Этот сыщик не был грешником в прямом смысле слова. Но он один из вас, не правда ли? Ищейка Пинкертона. – Чатем наконец-то опустил меч. – Да, ищейка. К тому же слишком много знал. Ему удалось узнать… узнать, что именно произошло с Ивонной. Мерзавец, он собирался помешать осуществлению великой миссии! Вот Аутраму и пришлось с ним расправиться. Я же в это не вмешивался…

Уиллоу в ужасе смотрела на Чатема. «Ведь это безумие, – промелькнуло у нее. – Убивать людей, якобы исполняя волю Всевышнего, убирать с пути каждого, кто посмеет вмешаться в осуществление этих планов…»

Она почувствовала, что вот-вот лишится чувств. Но тотчас же собрала волю в кулак – надо было во что бы то ни стало поддерживать разговор. Пусть Чатем подольше рассуждает о своей миссии. Он не убьет ее, пока будет говорить. Вдруг повезет, вдруг подоспеет помощь? Только бы потянуть время!

– Так почему вы убили Ивонну? – спросила Уиллоу. – Она не была одной из тех женщин.

– Ивонна… такая же проститутка, как все остальные, – с ненавистью проговорил Чатем. – Ох, я тоже поначалу полагал, что она невинная девочка, но увы… Слишком уж часто Ивонна любезничала… с тем парнем. Вот тогда я и сделал это ужасное открытие… Оказывается, грешницы есть и среди людей моего круга! Наконец-то пришло прозрение, и я понял, кто станет следующей жертвой. Вы! Несмотря на то что вы вовсе не та, за кого себя выдавали. – Он снова занес над Уиллоу меч. – Да-да! Вы – из их числа. Великое служение Господу будет продолжено! И никто не в силах меня остановить!

Чатем шагнул к каменной плите, на которой лежала Уиллоу. В тусклом свете свечей сверкнуло лезвие меча. Вот сейчас он рассечет ее грудь – и сердце остановится… Господи, как же не хочется умирать, как не хочется покидать Эрика и Брэнда!

Брэнд… Уиллоу любила его, но никогда не говорила ему об этом. Да, она согласилась стать его женой, но до сих пор не решилась произнести эти простые и прекрасные слова, до сих пор не решилась сказать, что любит его. Неужели нужно было оказаться на волосок от смерти, чтобы понять, как Брэнд дорог ей? О, если бы только он был сейчас рядом! Она сказала бы, что любит его…

Увы, слишком поздно, она обречена. И уже никогда Брэнд не услышит признания в любви, не узнает, как много значил в ее жизни… И никогда уже она, Уиллоу Хейстингз, не станет его женой, самой лучшей женой на свете…

– А как же Аутрам? Так и сгниет в тюрьме? – с трудом выговорила она; с каждой секундой дышать становилось все труднее.

– Видите ли, иногда кто-то должен принести себя в жертву ради Общего блага. – Чатем внезапно нахмурился. – Ну все, довольно! Пора кончать!

Уиллоу почувствовала, что не может вымолвить ли слова. Силы покидали ее. Что ж, теперь уже все кончено. Теперь уже никто не сможет остановить убийцу. Она закрыла глаза и принялась произносить про себя слова молитвы. Из глаз ее катились слезы, струившиеся по лицу и капавшие на волосы…

Ее не было нигде. Брэнд обыскал почти весь дом Чатема, но ничего не нашел – никаких следов Уиллоу.

Проклятие! Куда же она могла запропаститься?

Но ничего, с ней все в порядке. Он обязательно найдет свою Уиллоу, и они снова будут вместе. Только бы Чатем не успел расправиться с ней! Брэнд знал, что не сможет этого перенести. Нет, он никуда больше не отпустит Уиллоу одну.

Он не представлял себе будущего без Уиллоу. Если только с ней что-нибудь случится…

Уиллоу – единственная женщина, которую он по-настоящему любил. И будет любить всю жизнь. Разве можно прожить без Уиллоу хотя бы день?

Надо найти ее. Во что бы то ни стало.

Брэнд обследовал чулан возле широкой винтовой лестницы, ведущей на второй этаж. Затем, медленно поднимаясь по ступеням, принялся ощупывать стену – метр за метром. И вдруг пальцы его наткнулись на какую-то странную выпуклость. Нажал в одном месте – пластина не сдвинулась. Нажал в другом – вроде бы чуть сместилась. И в тот же миг послышался какой-то гул. Или голоса?..

Что это? Брэнд прислушался. Немного помедлив, перелез через перила и наклонился, пытаясь понять, откуда доносятся странные звуки.

Тут распахнулась парадная дверь, и появился Роберт со своими людьми. Он подбежал к Доновану:

– Где они?

– Если бы знать… – пробормотал Брэнд. Он указал на стену: – Кажется, здесь что-то есть…

– Что именно?

– Пока не знаю. Надо искать. – Брэнд снова принялся обследовать стену. Наконец нащупал выпуклость. – Вот тут, – сказал он, взглянув на Пинкертона.

– Что это?

– Стена в этом месте… – Брэнд вновь стал ощупывать стену. – Да, так и есть. Небольшой зазор. Похоже, здесь у Вирджила Чатема потайная дверь. Если так, то остается лишь найти секретный замок.

Брэнд начал тщательнейшим образом обследовать стену и наконец обнаружил крохотное углубление. Нажал – и дверь тотчас же открылась.

Брэнд сразу же понял, что не ошибся – снизу действительно доносились голоса. Он прислушался. Один, мужской, конечно же, принадлежал Чатему. Другой, очень тихий… Да, это голос Уиллоу! Значит, она здесь, и самое главное – жива.

Он обернулся к Роберту, тот молча кивнул и вместе со своими людьми начал спускаться следом за Брэндом по неровным ступенькам. Потянуло сыростью и холодом.

Повсюду горели свечи, но все же в подземелье царил полумрак, и глаза Брэнда не сразу привыкли к темноте.

Наконец он увидел каменную плиту, а на ней… Брэнд в ужасе замер. Это было ужасное зрелище. Посреди просторного зала, на каменной плите, лежала его возлюбленная, скованная тяжелыми цепями. А Чатем, стоявший рядом, заносил для удара острый меч…

Издав страшный рев, Брэнд, словно: разъяренный зверь, бросился на убийцу, заломил ему руки за спину и, выбив меч, повалил на пол. Затем нанес негодяю несколько ударов в лицо, и изо рта и ноздрей Чатема потекла кровь, заструилась по густым бакенбардам…