Выслушав рассказ Мерги о состоявшемся разговоре с ларморцами, Вилт, в отличие от Хемилона, был явно чем-то недоволен.

Утром лекарь улучил момент, когда кроме Тейрама никого не было поблизости, и принялся разглагольствовать об очередной неудаче.

– Если этот Наусса попадет в лапы ларморцев, то нам не видать его золота как своих ушей, Залезть в гостиницу урдаланцев, где он живет, не придет даже в мою пьяную голову. Так что придется попытаться поиметь с этого козла хоть клочок шерсти, пока он гуляет на свободе.

– Как? – озадаченно спросил пращник. – Поджидать его в переулке у порта я не собираюсь, – Тейрам решительно замотал головой.

– Я и не думал об этом, – воскликнул лекарь. – Просто прежде чем вести его в объятия Лазурных убийц, сделаем вот что.

Далее коротышка принялся излагать свою задумку, заставляя изменить выражение лица с настороженного на изумленное.

– Ты уверен, что у нас это выгорит? – с сомнением произнес пращник.

– Ты же сам слышал рассказ Хемилона, – убежденно ответил Вилт, – он вцепится как сом в утопленника.

Тейрам скривился от такого сравнения, но промолчал, уже привыкнув к образности мышления друга.

Заручившись согласием напарника, Вилт принялся действовать.

В то время, когда Мерги возвращался после очередной встречи с ларморцами, чумазый мальчишка, один из тех оборвышей, которыми кишела богатая столица, выкрикивал у окон урдаланской гостиницы имя купца. Когда только что отобедавший Наусса вышел к орущему мальчишке, тот, не подходя близко к купцу, выкрикнул:

"Вам письмо от друга семьи!" и, бросив ему запечатанное письмо, тут же припустил подальше от гостиницы.

Удивленный донельзя Наусса осторожно развернул прекрасно выделанный пергамент, и принялся читать следующее послание, состряпанное изобретательным коротышкой:

"Приветствую тебя, глубокоуважаемый Наусса, да продлят боги твою жизнь и даруют дому Беспокойной Ласточки почет и прибыль. Сообщаю тебе, что твое поручение я выполнил и достал рецепт от ларморской лихорадки. Теперь ваш дом сможет безбоязненно торговать в Ларморе, не опасаясь больше подхватить эту болезнь. Его мне продал один подмастерье лекаря всего за восемьсот золотых. К сожалению, вскоре после этого его организм не выдержал сурового климата родных мест и он помер. Надеюсь, в лазурных небесах он обрел покой. Я чуть сам не свалился, но боги миловали и мне удалось добраться до Сар Берата. К сожалению, вставать я пока не могу, по дороге я неудачно упал с лошади, и сломал несколько ребер и ногу. Поэтому письмо тебе передаст сын моего конюха. С нетерпением жду встречи с тобой. Кстати, я снова поменял жилье и лежу теперь в доме на улице Мясников, у благородного господина Орисса. Со стыдом тебе напоминаю о шести сотнях гемфаров, которые ты мне должен. Я сильно поиздержался в пути и задолжал за лечение. Если бы не господин Орисса, да наградят его боги за добросердечие и благородство души, я бы не дожил до встречи с тобой. Поэтому прошу тебя, не забудь прихватить деньги и пару кувшинов того замечательного розового дангарского винца, которое мы пили у тебя дома перед твоим отъездом.

Жду тебя сегодня в восемь вечера в доме благородного Ориссы. Не забудь взять пару человек, чтобы мое золото в целости вернулось ко мне. Твой друг Биргал".

Изумленный Наусса еще раз прочитал письмо, потом воровато оглянулся и осмотрел окна. По счастью, свидетелей ошибки бестолкового мальца не оказалось. Купец вспомнил, что вчера конкуренты из дома Беспокойной Ласточки этажом выше праздновали прибытие трех шхун из Урдалана под руководством крикливого Науссы, его тезки. То, что конкурирующий торговый дом сумел опередить его в деле добычи рецепта лазури, неприятно удивило купца. Но больше всего его уязвило, что рецепт обошелся им явно дешевле, чем ему. Как минимум вдвое, если считать, что первые шесть сотен золотых были выплачены в качестве аванса. Наусса вспомнил о пятнадцати сотнях, которые выдавил из него проходимец из Допала и неизвестно сколько еще собирается с него стрясти, и проскрежетал зубами. Ничего, он еще отыграется за это, когда вспорет ему брюхо и засунет кишки в его жадную пасть. Сразу после того, как встретится с агентом тезки. Наусса предполагал, что сумеет убедить неизвестного проходимца продать ему рецепт за сотню-другую монет больше, чем было договорено с конкурентом.

Не теряя драгоценного времени, Наусса тут же поручил одному из своих помощников разузнать, где именно расположен дом Ориссы на плохо ему знакомой улице Мясников. Наусса смутно помнил, что эта улица далека от престижных районов Сар Берата и тянется недалеко от восточных окраин, где располагались скотобойни.

Быстроногий помощник управился с поручением за два часа. К приятному удивлению Науссы, со слов внимательного помощника, улица Мясников оказалась довольно приличным местом, несмотря на удаленность от центра. Орисса проживал в двухэтажном доме за кирпичной стеной и крепкими воротами. Соседние дома выглядели не хуже, даже все три уличных фонаря оказались целыми.

Урдаланец довольно кивнул, когда помощник, то и дело теребя сережку в виде золотого дельфина, быстро доложил о выполненной работе, и тут же поручил ему следующее.

– Возьми двух ребят покрепче и жди меня здесь ближе к семи часам, – отрывисто приказал купец. – Кроме кинжалов прихватите еще и дубинки. И сейчас же вели Руотсу подготовить карету к вечеру.

После того, как парень отправился выполнять поручения хозяина, сам Наусса степенно пошел обратно в дом, чтобы так же не спеша пообедать и обдумать линию поведения при разговоре с посредником тезки-конкурента.

Довольно рыгнув, урдаланец лениво допил бокал вина, и погрузился в короткий послеполуденный сон в глубоком мягком кресле. Через полчаса заметно отдохнувший урдаланец встал, и проверив, что дверь в комнату по-прежнему заперта, подошел к громоздкому сундуку у изголовья кровати. Временное хранилище ценностей Науссы было целиком обито толстым железным листом. Вдобавок сундук был намертво прикреплен к стене железной полосой, а к полу – длинными гвоздями, шляпки которых скрывались на дне сооружения.

Наусса любовно погладил темную дужку замка толщиной в два пальца, и со вздохом сел на пол. Затем нащупал пальцами узор на правой стороне сундука и нажал на малозаметный орнамент причудливого рисунка. Потом тоже самое проделал с другой стороной и наконец, еще раз нажал на узор слева. Раздался отчетливый щелчок, известивший хозяина о блокировке длинного клинка, который выскакивал из верхней доски лишь через минуту, после того как воришка радостно наклонялся над добычей. Клинок легко пробивал живот, насаживая на себя тело незадачливого любителя чужого добра.

За двадцать лет службы творение хитроумного мастера, изготовившего сундук, сумело наказать двух незваных гостей с отмычками, сумевших справиться с отнюдь не простым замком, который требовал для своего открытия целых два ключа. Еще нескольких воришек застали на месте преступления, так и не сумевших ни вскрыть сундук, ни отодрать его от стены и пола.

Наусса, открывая свою маленькую крепость, с удовольствием вспомнил, как его люди ломали руки и ребра неудачникам, и тут же помрачнел, припомнив единственный неприятный эпизод, когда лет десять назад какой-то ублюдок осла и шлюхи, измучившись отдирать ломом сундук, со злости наложил на него, да еще и напихал дерьма в замок. Найти выродка так и не удалось.

Еще раз вздохнув, Наусса снял с шеи небольшую связку ключей, и быстро открыл замок. Откинув крышку, купец достал из сундука пять позвякивающих золотом мешочков, и захлопнул крышку. Заперев сундук, Наусса повторил действия с орнаментом в обратной последовательности и дождавшись щелчка, встал на ноги. Бросив деньги на стол, урдаланец проверил, как клинок кинжала выходит из ножен и усевшись в уютное кресло, принялся ждать семи часов.