Быстро заморгав, она поерзала на твердом пластиковом сиденье.

Этот человек не только чрезвычайно сексуален, он еще и прав.

Ради ребенка Мэдди должна держать эмоции под контролем, как бы трудно это ни было.

Мэдди ослабила пальцы, которыми держала чашку, и нашла в себе силы успокоиться.

– Сегодняшний день стал шоком для нас обоих, – призналась она, – но, поверьте, я хочу только одного: чтобы о Боу заботились так, как понравилось бы Далии. – Она снова наклонилась вперед, взмолившись, чтобы Джек услышал ее. – Вы нужны ему.

На его щеке дважды дернулся мускул.

– Похоже на то. – Джек допил кофе.

Мэдди всю жизнь вращалась среди бизнес-партнеров отца; будучи студенткой университета, она встречалась с сыновьями очень влиятельных людей. Но ни один из них не пробуждал в ней таких сильных эмоций.

Эмоции были одновременно негативными и ужасающе позитивными.

Мэдди смотрела на Джека и понимала, что он ее интригует. Широкоплечий и мускулистый, твердо стоящий на земле, он был великолепен. Его жесты и речь говорили об уверенности, уме, превосходстве и отстраненности.

У ангела, спящего в коляске, не было ни одного родственника, кроме Джека. Будь у Мэдди возможность, она не оставила бы Боу у дяди.

Укрыв одеялом спящего ребенка, Мэдди посмотрела, как мягко поднимается и опускается его грудь, затем тихо произнесла:

– Мне нужно кое-что вам сказать. О данном мной обещании.

Джек посмотрел на платиновые наручные часы:

– Слушаю.

– Я пообещала, что не отдам вам Боу до тех пор, пока вы не будете готовы его принять.

Пока сердце Мэдди барабанило у ребер, мужчина напротив нее медленно нахмурился и скрестил руки на груди:

– Я признаю, мне понадобится время, чтобы свыкнуться с… – Он откашлялся и заговорил резче: – Вам лишь следует знать, что я не отказываюсь от своих обязанностей. Мой племянник ни в чем не будет нуждаться.

Этого недостаточно.

Отвернувшись от ребенка, Мэдди сцепила руки на коленях и встретила властный взгляд Джека.

– Я обещала Далии, что оставлю вас с Боу тогда, когда вы привыкнете друг к другу. Полагаю, у вас большой дом, – поспешно добавила она, – и я с радостью оплачу все расходы.

Его холодный взгляд стал вопросительным. Он резко поднял голову, и прядь черных волос упала на его выгоревшую от солнца бровь, а уголки губ изогнулись в подобии улыбки.

– Мне нужно проверить уши. Я вас правильно понял? Вы приглашаете сами себя пожить у меня?

– Я никуда себя не приглашаю. Я передаю вам пожелание вашей сестры. Я говорю о том, что дала обещание.

– Ну, так не пойдет. – Он тряхнул головой. – Ни за что на свете.

Мэдди распрямила плечи. Пусть Джек огромный и устрашающий, но упрямство – ее второе имя. Она решила сменить тактику:

– Ребенок ко мне привык. Я знаю, что ему нужно. В ваших же интересах позволить мне помочь вам привыкнуть друг к другу.

– Я найму няню.

Он сказал это не моргнув глазом, и ее сердце замерло.

Сегодня утром Далия сказала, что ее брат по-прежнему живет в Лидибруке и не женился после смерти своей жены. Конечно, ему придется нанять няню. Но что за женщина станет присматривать за Боу? Окажется ли она суровой или доброй и опытной? Будет ли она нежно его хвалить или станет бить его по рукам, если он забудет сказать «пожалуйста»?

– Мисс Тайлер… – В его взгляде промелькнула доброта, когда он поправился: – Мэдди. Вы уверены, что без вас не обойдутся?

Злое чувство, которому она не смогла найти название, заставило ее вздернуть подбородок.

– Будьте уверены, если мне удастся убедиться, что Боу будет счастлив, я уйду с чистой совестью и с радостью благословлю вас обоих.

– Но ведь мне не нужно ваше благословение.

Стараясь не забывать о том, что Джек единственный здравствующий родственник мальчика, она уступила:

– Полагаю, что не нужно. Похоже, вам вообще ничего не нужно, особенно эта стычка. – Скрестив руки на груди, она встретила его твердый взгляд. – Я права?

Когда Джек вместо ответа одарил ее взглядом своих удивительных глаз, в глубине которых плясали золотистые искорки, Мэдди почувствовала сильное возбуждение. Уняв трепет, она поднялась.

Если она уйдет, то ничего не добьется, но на сегодня с нее хватит. Для описания его привлекательности более всего подходил термин «животный магнетизм». Джек Прескотт был уникален, чрезвычайно хорош, но совсем не гуманен. Черта с два Мэдди уйдет, не сказав ему об этом.

– Я уважала Далию, – выдавила она, к ее горлу подступил болезненный ком. – Я любила ее как сестру, но не могу представить, о чем она думала, когда решила доверить вам этого драгоценного ребенка…

Ее глаза жгли невыплаканные слезы. Мэдди покатила коляску к выходу. Джек окликнул ее, но она не обратила на него внимания. Он заинтересован в благополучии ребенка не более чем она в том, какая команда выиграет в чемпионате по метанию дротиков. Пусть летит обратно к своим опаляемым солнцем красным равнинам, а она останется с Боу в цивилизованном мире. Так или иначе, ребенок не должен расти среди пустоши.

До двери оставалось совсем немного, но в следующую секунду перед Мэдди выросла мощная фигура Джека, который закрыл ей проход. Он поставил ноги на ширину плеч и уперся кулаками в бока.

Мэдди раздраженно ухмыльнулась: «Ну, я добилась хоть какой-то реакции».

– Куда вы идете?

– Вам-то что за дело? – Она повернула коляску, чтобы обойти его, но он снова преградил ей путь.

– Вы и представить не можете, какое мне до этого дело.

Но Мэдди надоели слова. Она снова поехала вперед. Джек в очередной раз передвинулся. Он прищурился, она устало вздохнула:

– Я старалась говорить с вами рассудительно. Я пыталась добиться от вас понимания. Я даже попробовала воззвать к вашим лучшим качествам. Теперь я сдаюсь. Вы победили меня, Джек Прескотт. – Она подняла руки. – Вы выиграли.

– Я не знал, что мы соревнуемся.

– Мы начали соревнование в тот момент, когда вы меня увидели.

Джек хочет, чтобы она ушла? Миссия окончена. Если бы Далия слышала их препирательство, не осудила бы подругу.

– Итак, вы передумали? – спросил он, и она мило улыбнулась:

– Если вы будете любезны и посторонитесь.

– А ребенок?

– Мы оба знаем, что вы думаете по поводу заботы о Боу.

Уголок его рта приподнялся в язвительной усмешке.

– Вы думаете, что просчитали меня, да?

– Мне жаль, что я не могу сказать, будто у меня это вызывает малейший интерес. Но, боюсь, я испытываю столько же любопытства к вашему характеру, сколько вы его проявили сегодня в своему племяннику.

Пока Мэдди кипела от злости, Джек секунду буравил ее пристальным взглядом, затем его надменности немного поубавилось.

– Что вы предлагаете?

– То, что вы жаждете получить. Я избавлю вас от любых обязательств и возьму у вас Боу. – Она сможет его вырастить в любви, лояльности и подарит ему миллион других ценных качеств, которых определенно нет у этого человека. – И, если вы беспокоитесь по поводу того, что я стану просить финансовой поддержки, просить я ее не буду. Я скорее стану мыть посуду по пятнадцать часов в сутки, чем возьму у вас хоть пенни.

Напряжение в воздухе усилилось. Джек опустил загорелые руки:

– Как вы переносите маленькие самолеты?

Она открыла рот, затем сомкнула губы. О чем он говорит? Неужели он не слышал того, что она сказала?

– Я прилетел сюда на двухмоторном самолете, – продолжал он. – В нем есть место для пассажиров, но некоторых укачивает в маленьких самолетах. – Его губы изогнулись в усмешке. – Хотя у меня ощущение, что вы не из слабаков.

– Я говорила серьезно…

– Вы говорили о том, что обещали Далии, – прервал он ее, затем понизил голос, заметив любопытные взгляды окружающих – Мне не нужно, чтобы вы меня понимали. Поверьте, вы этого не захотите. Я хочу, чтобы вы исполнили свое обещание. Я желаю быть полезным этому мальчику. Я хочу, чтобы у него был дом. – Его зеленые глаза искрились при искусственном освещении. – Поедемте с нами в Лидибрук.