Рилл смущенно улыбнулась.

— Ты не хотел бы выпить чаю, Бен? Я испекла сегодня утром банановые булочки. У нас все их ужасно любят.

Мелисса, Дана и Белинда, три сестры Бена, оживленно защебетали. Крис и Мария устроились рядом с Беном. Мишель и Терранс, в мгновение ока проглотив свои булочки, подбирали со стола крошки.

Джерард остановился у порога.

— Бен, когда закончишь, присоединяйся ко мне на заднем крыльце.

Голова Бена шла кругом. Он не раз видел, как его приемные отцы обращались к своим семьям, тем не менее — исключая тот единственный раз, когда он на короткое время почувствовал себя родным, а не приемным ребенком, — ему всегда приходилось оставался в стороне. Он никогда не чувствовал себя частью семьи прежде.

Только сейчас.

Позже они с Джерардом сидели на ступеньках крыльца, глядя, как Зак гоняет кругами по двору на маленьком велосипеде.

Бен начал первым.

— Спасибо тебе. — Простые слова, но идущие от сердца.

Джерард улыбнулся.

— Надеюсь, теперь ты будешь приезжать чаще. С семью… извини, восемью детьми не соскучишься, даже когда они уже вырастут. Но ты и сам об этом скоро узнаешь.

Узнает ли он об этом когда-нибудь? Три месяца назад мысль об отцовстве даже не приходила ему в голову. Ложная беременность Селест заставила его о многом задуматься. Но он до сих пор не представлял себя в роли мужа и отца.

Бен нахмурился. Ему нужно было знать.

— Какая она была, моя мать?

Джерард вздохнул.

— Она была женщиной, которая дорожила своей независимостью и умела отстаивать собственное мнение. — Он пожал плечами. — Ничего плохого в этом нет. Меня всегда восхищала ее сила духа. Мы просто не подходили друг другу.

Бен кивнул.

— Вы оба были слишком упрямы, чтобы уступить. — Так случилось и у них с Селест.

— Бен, твоя мать и я думали, что мы были влюблены. Мы сделали ошибку. Но даже Рилл и я… знаешь, в любом браке муж и жена не обязательно должны быть согласны во всем. Это просто невозможно. Так что главное — проявлять терпение.

Сегодня Бен в этом убедился. Нелегко быть хорошим отцом. Нужно уметь и улаживать разногласия, и признавать собственные ошибки. Демонстрировать свои чувства. Иметь достаточно смелости, чтобы признаться в любви людям, которые значат для тебя больше всего на свете.

И не ждать, пока станет слишком поздно.

Селест подняла глаза от своего стола в «Стар эрэйнджментс» и почувствовала, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Ее ручка со звоном упала на пол.

— Бен… что ты здесь делаешь?

Он решительно прошел вперед, как если бы он преодолел тысячу миль, и теперь ничто не могло его остановить.

— Мне нужно поговорить с тобой.

Она встала из-за стола.

— Мы уже говорили два дня назад… — Она упрямо вздернула подбородок. — Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

Его голос понизился.

— Я не могу… и не думаю, что ты этого хочешь.

У нее хватило сил, чтобы уйти от него. Но еще одного раунда противостояния его магнетизму она может и не выдержать.

— Что я хочу — не имеет значения. Я больше беспокоюсь о том, что мне действительно сейчас необходимо. — А именно — забыть об их отношениях.

Она не жалела о времени, проведенном с Беном. Но в субботу стало ясно — их общение ведет в никуда. Сдаться сейчас было равносильно согласию стать его любовницей. Никаких привязанностей. Никаких разногласий. Просто приятное времяпровождение — в первую очередь хороший секс. Такой тип отношений ее не устраивает в корне.

Его руки сжали ее плечи, теплое дыхание коснулось волос.

— Я вчера провел день со своей семьей и наконец понял одну простую вещь. Ты нужна мне, Селест. А я нужен тебе.

Она отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Кто бы сомневался! Но секс — это еще не все, Бен.

— Я говорю не о сексе. — Он пробежал пальцами по ее волосам. — Ну не только о сексе.

Она хмыкнула. Ничего не изменилось.

— Пожалуйста, не задерживай меня. Я открываю магазин на следующей неделе, и у меня еще куча дел.

У нее есть занятия поважнее, чем пустые разговоры с обаятельным плейбоем, у которого на все есть ответы, но который не вкладывает душу в свои слова.

— Селест, я много думал о нас. Я почти не спал эти последние дни, анализируя каждый аспект наших отношений.

Она обхватила себя руками.

— Собственно отношений у нас и не было.

Он проигнорировал ее реплику.

— И пришел к выводу, что хочу на тебе жениться.

Селест недоверчиво взглянула на него, ожидая увидеть улыбку. Но Бен был абсолютно серьезен.

Так это не шутка?

Но можно ли всерьез рассматривать предложение от мужчины, который еще два дня назад вздрагивал от самой идеи стать мужем и отцом?

Селест покачала головой.

— Это не сработает.

Бен нахмурился.

— Что не сработает?

— Фальшивый брак, задуманный для того, чтобы вернуть меня в твою постель.

Бен молчал. Он был хорошим актером — достаточно хорошим, чтобы суметь изобразить, что ее слова причинили ему боль.

— Это не так.

Не так? Разве он когда-нибудь говорил, что любит ее? Она всегда считала, что эти слова необходимы, когда мужчина просит женщину выйти за него замуж. И если он действительно делает предложение, то где же кольцо?

Она подняла брови.

— Значит, тебя посетило прозрение — так, что ли?

Он пожал плечами.

— Можешь назвать и так, если тебе хочется.

Она бы назвала это по-другому. Хитроумным планом соблазнения.

— Извини, ты меня не убедил.

Он начал приближаться к ней.

— Селест…

Она подняла руку.

— Я же просила тебя оставить меня в покое. — Ее голос дрогнул. — Неужели ты не можешь сделать мне такое одолжение? — Он снова разобьет ей сердце. И на сей раз ей будет еще больнее.

Бен выдержал ее взгляд. Потом снова заговорил:

— Надо признать, ты была права. Я имел представление, какой должна быть семья, но у меня не хватало смелости испытать свою теорию на практике. Отчасти причина заключалась в том, что я боялся довериться другому человеку. Женщине. Но вчера я понял, что лишаю себя чего-то очень ценного. Я должен работать каждый день над тем, что значит для меня больше всего на свете.

Он говорит о ней?

Селест крепче сжала руки вокруг себя. Ему не удастся поколебать ее несколькими высокопарными фразами.

— Я могу назвать, по крайней мере, одну вещь, которая значит для тебя больше, чем я, — произнесла она.

— «Ландшафтный дизайн Принсов»?

Селест кивнула. Он достал из кармана конверт и протянул ей.

Она повертела его в руках.

— Что это?

— Документ, который передает «Ландшафтный дизайн Принсов» в твою собственность.

Ее глаза сузились.

— Это что, какая-то шутка?

— Не могу сказать, что мне не понравилось управлять вашей компанией. Но все равно для тебя она всегда будет значить гораздо больше.

Ее сердце угрожало выпрыгнуть из груди. Он не может говорить серьезно. Она протянула ему конверт:

— Я не могу это принять.

Он медленно покачал головой.

— Возьми, даже если ты потом решишь перепродать компанию.

Она все еще не верила своим ушам.

— Но ведь это целое состояние… Да еще долги, которые ты заплатил…

— Дело не в деньгах.

Он сказал, что хотел бы жениться на ней. Сейчас же он отдавал ей то, что значило так много для них обоих. Бен сделал ей по-настоящему роскошный подарок. Она о таком и мечтать не смела.

Селест все еще не знала, как поступить, когда он подошел и поцеловал ее в висок.

— Возьми, — пробормотал он. — Это все равно никогда не было моим.

Ее телефон зазвонил. Бен протянул ей трубку.

Непослушными губами Селест произнесла «алло». Через несколько секунд ее мир перевернулся. Она уронила конверт, чувствуя, что ноги стали ватными. Словно откуда-то издалека она услышала голос Бена:

— Селест? Что случилось?

Она коснулась рукой своего лба, покрывшегося липким потом.