К чуду, которое находится на неизведанной территории, не обозначенной на картах: в сердце каждого мужчины. 

— Денни, — сказала Мелани, — может, ты скажешь все-таки «да»? Мой брат скоро сведет меня с ума.

Они стояли перед венецианским окном, выходившим на широкий газон. Ночью на нем появились три сотни розовых пластиковых фламинго, яркими пятнами горевших на первом снегу. Все вместе они составляли одно слово: «ДЕННИ».

— Прошло полгода, — сказала Мелани. — И он с каждым днем все больше сходит от любви с ума. Скажи ему «да».

— Не знаю, являются ли фламинго показателем любви. Ведь он купил их за деньги.

— Быть может, он их арендовал! Или занял у кого-нибудь! Или украл. Он их не покупал. И, клянусь, он сам выложил твое имя этой ночью на таком холоде. И если это не любовь, то что же? Скажи ему «да».

— В ответ на что? — невинно произнесла Денни. — Ведь он меня до сих пор ни о чем не просил.

Денни улыбнулась. Когда она бросила вызов Джошуа — по-старомодному ухаживать за ней, без

использования денег или власти, — она не представляла себе, как этот мужчина ответит на ее вызов.

Единственным исключением, касавшимся использования денег, была покупка авиабилетов. Даже она не могла не признать, что очень трудно ухаживать за кем-то заочно.

Поэтому Джошуа прилетал в Торонто, или отправлял ее на самолете в Ванкувер, или они встречались в Калгари, чтобы погостить у Морганов и Джеда.

Мелани была права. Ее брат сходил с ума, но феноменальным способом. Ни за одной женщиной не ухаживали так, как за Денни Сприннер.

В хорошую погоду они вместе занимались скалолазанием и греблей на каноэ. К его ужасу, Денни настояла на том, чтобы самой платить за обучение.

Он обзавелся гитарой — заявив, что ему подарили ее, поэтому он не нарушил условий ухаживания, — и пел ей серенады под окном. При этом не умел ни играть, ни петь. Сердце Денни таяло, когда она слушала эти проникновенные любовные завывания, — разве можно было сравнить их с концертом в Ванкувере, куда она твердо отказалась идти, когда он взмахнул перед ней очень дорогими билетами.

Он смастерил для нее шкатулку из кедра своими руками — после того как Денни, восхитившись такой шкатулкой в антикварном магазине, отказалась принять ее в подарок. Он не знал, как изготовить такую шкатулку, и она получилась кривобокой, но была истинным доказательством его любви.

Джошуа постепенно наполнял эту шкатулку драгоценностями, которые нельзя было купить ни за какие деньги. В ней появилось обручальное кольцо его матери, затем - кружевная салфетка, связанная его бабушкой. К ним добавились маленький детский башмачок - его башмачок, - а также фотография крошечного Джеда. Джошуа дарил ей свою историю.

Он подарил ей медальон - вместо того, что она выбросила в озеро. Его медальон был сделан из папье-маше, и в нем был отпечаток его большого пальца. Денни тоже положила его в шкатулку.

Однажды он послал ей нитку для чистки зубов - в особом конверте, написав, что он стал совсем другим человеком.

— Зачем это нужно? - с ужасом спросила Мелани, когда Денни открыла конверт.

— Не волнуйтесь, — сказала Денни, кладя конверт в шкатулку к другим сокровищам. — Когда-нибудь я покажу ее своим детям. Я скажу им: «Это подарил ваш отец».

— Ты такая же невыносимая, как и он, — расстроилась Мелани. - Какие дети? Он сделал тебе предложение?

— Еще нет.

— Лучше бы сделал. Я пожалуюсь на него на почте, если он пошлет еще раз что-нибудь подобное.

Когда Джошуа прилетал к Денни на выходные, он учил ее, как удить рыбу на маленьком канале возле дома Мелани и Райана, а потом, когда канал покрылся льдом, стал учить ее кататься на коньках. Они любили долго гулять по вечерам, любуясь на яркие звезды.

Когда Денни прилетала к нему в Ванкувер, то привозила с собой ужасные стихи, которые сочиняла сама, и готовила ему ужасную еду. Она восхищалась цветами, которые он выращивал сам на своем балконе, потому что ему не позволено было ничего для нее покупать. Вечерами они ходили в бассейн и купались в джакузи, не снимая купальных костюмов.

Когда они приезжали в Калгари, то устраивали пикники вместе с Морганами, катались с Джедом на велосипедах. А еще играли в бейсбол на заднем дворе и помогали Моргану чинить крышу. Джошуа еще раз доказал, что он плохой строитель. Крыша была похожа на решето, но от этого становилось еще веселее!

Они водили Джеда в аквапарк, покупали червячков для его лягушки Симоны, и все вместе водили золотистого ретривера на дрессировку.

— Ну что ты с ним поделаешь! — с негодованием воскликнула Мелани, глядя мимо фламинго. — Плейбой — он и есть плейбой. Наш он не сделает тебе предложение в эти выходные, я отрекусь от него.

— Вы говорили об этом на прошлой неделе, — напомнила ей Денни.

— Теперь уже непременно отрекусь.

— Смотрите, Мелани, — тихо сказала Денни, — он привез вам сюрприз.

Джошуа вылезал из маленького спортивного автомобиля, явно арендованного, с трудом вытаскивая длинные ноги. А затем с переднего сиденья спрыгнул на землю мальчик.

— Боже мой! — ахнула Мелани, и слезы навернулись ей на глаза. — Неужели это мой племянник? — Не дожидаясь ответа, она выскочила на крыльцо и, натыкаясь в спешке на фламинго, бросилась навстречу ребенку, который был как две капли воды похож на ее брата.

Все вместе они чудесно провели время. Каждый день казался волшебным. Однажды, когда они пришли домой после катания на санках, Мелани строго заявила:

— Все, хватит, — и протянула им конверт. — Я присмотрю за детьми.

Джошуа открыл конверт и вытащил карту. Денни, едва взглянув на нее, неожиданно застыдилась.

Они отправились по маршруту, указанному на карте, выехав из города в сгущавшейся тьме, и вскоре оказались возле маленького домика, очень похожего на тот,на Лосином Озере.

И лишь зайдя внутрь, Денни догадалась, что Джошуа уже здесь был. А как еще здесь могли оказаться спагетти и смесь для кекса?

Он приготовил обед, а затем, когда в камине разгорелись дрова, насыпал в кастрюльку сладкий порошок, залил его водой и стал размешивать на огне.

— Я больше не хочу есть, — сказала Денни.

— Давай поешь. Ты очень похудела.

Это было правдой, но в первый раз за всю свою жизнь она похудела не намеренно, а оттого, что была счастлива и еда се не интересовала. 

Сегодня,подумала Денни, взглянув на кровать, видневшуюся сквозь полуоткрытую дверь, сегодня мы вместе проведем ночь.Она потянулась к Джошуа и поцеловала его.

Обычно он целовал ее в ответ, но сегодня не сделал этого.

— Я больше не могу ограничиваться поцелуями, - сказал он.

— Я понимаю, — сказала Денни. — Все правильно. Ты за мной ухаживал достаточно. Пойдем в кровать.

— О нет.

— Что ты хочешь этим сказать? — потрясенно выдохнула она.

— Денни, так не заканчиваются старомодные ухаживания.

— Разве?

— Нет, — сказал Джошуа, и встал перед ней на колени. — Они заканчиваются так. — Он достал из кармана маленькую шкатулку, обтянутую бархатом. — Денни, ты выйдешь за меня замуж? Ты будешь моей навсегда? Родишь ли ты мне детей и будешь ли частью моей семьи, которая включает моего сына? И моих племянников?

— Да, — прошептала она.

И тут он поцеловал ее, но все же не позволил увести его в спальню.

— Нет, — сказал он. — Тебе следует подождать до первой брачной ночи.

— Мне?

— Да, тебе.

— Ну, тогда давай мне этот подгоревший кекс, — мрачно сдалась она.

Они ели кекс из одной ложки. Вообще-то получилось неплохо.

— А ты не хочешь посмотреть, что в коробке? — поддразнил он ее.

Она действительно забыла взглянуть на кольцо. На самом деле оно не имело для нее особого значения. Разве кольцо могло сравниться с днями этого прекрасного ухаживания?

Но за эти дни она изголодалась по нему. Она жаждала ощутить его тело, его губы, язык. Ощутить на себе его руки.

Глаза ее снова обратились на дверь спальни. Неужели он действительно заставит ее ждать?