Проглотив стоящий в горле ком, я умоляла желудок вести себя прилично. Он, казалось, немного успокоился, по крайней мере на то время, пока я не выдеру с корнем плющ и не выброшу его в туалет. Только потом — рвота.

Покрытый листочками побег приподнялся над моим бедром и изогнулся, словно готовая к атаке кобра. На его конце открылось полное зубов отверстие. С ума сойти. В горле у меня пересохло, язык прилип к нёбу — я даже не могла сказать растению-мутанту, что ему совершенно нечего тут делать, ведь венерины мухоловки никогда не росли в Кэтскиллских горах. Перепутало оно, что ли?

Но плющ ухмыльнулся — клянусь хоть чертом, хоть ангелом, зубы у него были точно иглы. Он шепнул мне прямо в мозг:

— Зло в моем доме!

Как ребенок с постера, хнычущий из-за пены в душе.

— Не видела на двери таблички с твоим именем.

Ухмылка стала шире. Плющ встал на изготовку, и сквозь шум водяных струй, падающих из головки душа, я слышала его шипение.

Бросок — я дернулась вправо. Зубы клацнули как раз в том месте, где секундой раньше была моя шея. Растение шмякнулось о выложенную плиткой стену и зависло, тряся головой-луковицей.

Вцепившись в шторку душа, я перебросила свободную ногу через край ванны. Сбежать я не могла, потому что плющ по-прежнему обвивал мою правую ногу. И — вот ужас — в его тугих кольцах нога вся покрылась синяками и распухла. Теперь мне ни за что не наврать Полу ничего убедительного. Даже если выберусь отсюда живой.

От этой веселой мысли желудок снова скрутило, зато страх постепенно перерастал в ярость. На повестке дня точно не значилось быть сожранной плющом-психопатом. Да еще в душе! Ни за что, мать вашу.

Корчась от омерзения, я схватила лозу чуть ниже утыканной острыми зубами пасти. Растение дергалось в моей руке, влажное, скользкое, но укусить меня не могло. Пальцами другой руки я сжимала бритву. Перекрывая шум воды, я заорала:

— Растения не питаются людьми!

С размаху хватила луковицеобразной головой о стену и, взмахнув бритвой, срезала длинную мокрую полосу испещренной пятнами зеленой кожи. Пронзительно завизжав, плюш вырвался из моей руки и с рекордной быстротой скатился с ноги. Раскачиваясь вдоль передней стенки ванны, он шипел, широко разинув пасть и выставив на обозрение длинные острые зубы.

— Убирайся. — Я держала одноразовую бритву будто кинжал. — Только попробуй, мерзкое растение, и я срежу всю кожу с твоей мерзкой задницы.

Плющ держал паузу, раскачиваясь туда-сюда, словно прикидывая мои возможности.

Моя голова взрывалась пульсирующей болью в такт глухим ударам сердца. Правая нога выглядела так, словно ей пришлось послужить игрушкой-жевалкой для добермана. Тяжело дыша, я ждала, не двинется ли плющ. Мне не успеть отодвинуть шторку и выскочить из ванны. Наверное, можно было бы докричаться до Пола, но я не хотела, чтобы ему пришлось сражаться с плющом. Разве что Пол прихватит свою пушку. Но когда я видела его несколькими минутами ранее, его единственное оружие было упаковано в купальные трусы, и это было вовсе не огнестрельное оружие. Значит, предстоял поединок — я против зубастого плюща.

Ах ты, мерзкий комок слизи! От тебя осталось бы грязное пятно на стене, сохрани я магические способности.

Наверное, плющ понял, о чем я думаю, — читал мысли то ли по лицу, то ли прямо в уме, потому что встал в боевую стойку, принимая вызов.

Я люблю тебя, Пол. Прости, если оставлю тебе разгребать здесь основательную кучу нечистот. Оскалив зубы в хищной улыбке, я шепнула:

— Давай же. Начнем.

Стук в дверь и голос Пола:

— Джесс? Я забыл взять полотенца. Можно войти?

Зашипев, растение нырнуло в сливное отверстие ванны.

Растерянно заморгав, я сосчитала до пяти, затем осторожно заглянула на дно ванны. Осмотрела сливное отверстие, готовая отскочить, если мелькнет зеленый проблеск. Нет, плющ исчез бесследно.

— Джесс? Ты меня слышишь?

Не сводя взгляда со сливного отверстия, я выключила воду. Мне показалось, что я слышу доносящееся откуда-то снизу шипение. Но может быть, то был всего-навсего плеск воды, уходящей воронкой в сливную трубу.

Снова стук.

— Детка? Захвати полотенца, когда пойдешь в джакузи.

Пол.

Лоза испугалась Пола.

— Конечно! — бодро откликнулась я, уставясь на сливное отверстие. — Подожди, я скоро.

И вот тогда-то я заметила, что на ноге нет никаких синяков. Никакой ободранной кожи на пальцах. Безупречные ногти.

Закусив губу, я вышла из душа и, встав у зеркала, осмотрела себя с головы до пят. Лицо и шея у моего отражения были здорового розового цвета. Кстати, прекратился и шум в голове.

Я захлопала ресницами, припоминая, что мне хотелось вернуть магические способности. Мечтала, как легко было бы тогда сотворить себе новое тело…

И вот, пожалуйста. Я выглядела так, словно провела несколько часов в спа. Ни царапины после расправы над розами в саду, не говоря уж о битве в душе.

Итак, то ли мне все померещилось, то ли я вернула себе былую демоническую силу.

Принимая во внимание, что одним из самых суровых наказаний в аду для проштрафившихся демонов было испытание Огненным озером — если демон выскакивал из кипящей жидкости, с него сдирали кожу и четвертовали на целое столетие, — вы могли бы подумать, что джакузи не самое приятное место для бывшего обитателя преисподней. Но одно дело, когда тебя макают в озеро, и совсем другое — когда ты ныряешь в горячую ванну. Три различия: в джакузи можно регулировать температуру; пузыри снимают напряжение, а не сдирают кожу с лица; не нужно мучиться сто лет, чтобы окончательно реабилитировать себя.

Жмурясь от удовольствия, я откинулась на бортик:

— Это чудесно.

— Точно. — Раскинувшись напротив меня, Пол удовлетворенно вздохнул. Глаза закрыты, на лице выражение чистой, неподдельной радости. — Боюсь, могу пристраститься. Интересно, нельзя ли тайком устроить джакузи в нашей квартире?

— Джордж не разрешает тебе даже стиральную машину поставить. — Управляющий, когда не торчал на коксе, был просто помешан на правилах. — Тебе придется дать ему взятку.

Улыбаясь, Пол пожал плечами:

— Это невозможно.

— Проклятая этика?

— Именно.

— Что ж… Может быть, Джордж согласится, если разрешить ему иногда пользоваться нашим джакузи.

Пол открыл один глаз и воззрился на меня:

— Тебе хотелось бы его застукать в нашей ванной?

Я представила, как волосатый, с жирным задом Джордж плещется в нашей ванной. На самом деле я бы не стала возражать, увидев его в чем мать родила. Мне всегда нравились мужчины без одежды, даже самые безобразные на вид. Но я подозревала, что Пол не одобрит подобной неразборчивости, и на всякий случай недовольно хмыкнула.

— Правильно.

Бурля и пенясь, вода мало-помалу околдовывала меня, окружая теплом, расслабляя тело и туманя мысли. Кому какое дело до одержимых растений или вновь обретенных инфернальных сил? В эту минуту важным было только то, что мы с Полом были вместе, и вода уносила наши проблемы прочь.

Пол и я, вместе, рядом. Я улыбнулась. Все еще «мы». После всего, что нам пришлось пережить, после всех потрясений! Раньше идея родства душ казалась мне смешной. Уж я-то знала, что происходит с душой, когда все заканчивается. Этот конец не предусматривал духовной близости. По крайней мере не в аду. Но я сидела рядом с Полом — и, черт возьми, просто быть там же, где он, даже не дотрагиваясь, оказалось достаточным, чтобы мое сердце учащенно застучало. Теперь я убедилась — люди могут быть предназначены друг другу. По крайней мере иногда.

Пол и я — навсегда.

Я, бывший суккуб, соблазнившая сотни смертных, чтобы забрать их в ад после смерти. Я умела одним взглядом бросить мужчину на колени, разжечь желание такой силы, чтобы вытрясти из человека душу. Я, ставшая человеком, когда-то получавшая истинное наслаждение, наводя ужас на смертных.