— Послезавтра я вылетаю в Лондон, — сказал министр транспорта. — Сегодня туда отправился мой заместитель. Он уже начал переговоры в Международном объединении судовладельцев. По предварительным прогнозам, на аренду судов для вывоза нашего имущества надежд мало. Рыночная конъюнктура в Америке и Европе на подъеме. На широкую магистраль вышли африканские страны — в мире ощущается недостаток в судах. Заранее арендованы не только строящиеся корабли, но и работающие на нерегулярных рейсах, и даже те, у которых срок найма кончается только через полгода.
— И надо полагать, — добавил премьер, — эвакуация будет происходить в достаточно опасной обстановке и не без смятения… Мы рассчитываем на десять месяцев, но ученые говорят, еще неизвестно, что может произойти до этого…
Стаканы на столе разом легко задребезжали, с ясным звоном заколыхались тающие льдинки. В последнее время на такие легкие толчки уже никто не обращал внимания. Эта встреча между премьером и представителями деловых кругов происходила в одном из специальных залов ресторана, расположенного на последнем этаже высотного здания в центре столицы. Собрались неофициально, на обед, однако никто не притронулся ни к одному поданному блюду.
— Когда можно ожидать закона о контроле над распределением судов? — спросил один из присутствующих, испытующе глядя на представителей правительства.
— Через две недели, вместе с официальным сообщением правительства, — сказал министр транспорта.
Среди представителей деловых кругов произошло очевидное волнение, пробежал торопливый шепот.
— Прошу не заблуждаться, — сурово сказал премьер. — Двухнедельный срок не означает, что на это время вам предоставляется свобода действий. Ничего хорошего не получится, если в течение этих двух недель крупные предприниматели начнут наперегонки бронировать суда и сыграют роль детонатора для повышения международных цен на аренду судов и морских перевозок. Я надеюсь, вы будете держаться «регламентированного порядка», как мы с вами договорились год назад. Ведь речь идет о том, что срок «через два года плюс минус альфа» сократился до десяти месяцев. Вам даются две недели для согласования ваших действий. Внутри страны вы можете приступить к подготовке вывоза, но так, чтобы это не просочилось за границу. За последний год предельно снизились новые капиталовложения внутри страны. Чтобы камуфлировать экономический спад, вы с молчаливого согласия правительства манипулировали на бирже и получали средства из правительственного бюджета на поддержание производства и заработную плату. За это время повысился коэффициент наших капиталовложений за рубежом, что до некоторой степени компенсировало ущерб, причиненный последним землетрясением. Возможно, сейчас я говорю несколько резко, но разрешите напомнить вам, что благодаря этим мерам правительство сократило ваш ущерб от землетрясения. Я с полным основанием утверждаю, что японские деловые круги, в которые входят люди выдающихся способностей, представляют собой единый, отлично слаженный организм, функционирующий, как ни один другой подобный организм в мире. Правительство постоянно оказывало содействие развитию финансов и промышленности, однако оно несет ответственность не только перед финансовыми и промышленными кругами страны, по и перед всем ее пародом. И я призываю деловые круги как одну из составляющих японского общества к полному сотрудничеству с правительством.
— Да, национальное бедствие… — сказал председатель объединения, поднимаясь из-за стола. — Опять наступает эпоха сурового контроля над экономикой…
— И это возможно только при вашем добровольном содействии, не забывайте об этом, — усмехнулся премьер. — Сегодня правительство не обладает той властью, какую оно приобретает во время войны. А правительственный контроль при утрате государственной территории вообще бессмыслица. Представители деловых кругов еще имеют возможность свободного плавания в международном деловом море. Но какой смысл в правительстве для народа, потерявшего территорию и национальные богатства…
Премьер подошел к председателю объединения, который смотрел вниз в окно.
— Мороката-сап, мне кажется, надо положиться на народ… — не оборачиваясь, сказал председатель.
Широкая спина этого сторонника свободной конкуренции и противника контролируемой экономики, который родился в эпоху Мэйдзи, а во время войны, не поладив с военными, был брошен в тюрьму, лишний раз свидетельствовала о его упрямстве и непоколебимости.
— Я считаю, — продолжал он, — бюрократия Японии так и не сумела понять людей, работающих ради существования народа. В данном случае, мне кажется, строгий правительственный контроль приведет только к дурному бюрократическому равенству и послужит тормозом. Необходимо, чтобы народ, мобилизовав все свои силы, действовал самостоятельно, тогда станут возможны полнокровные меры…
— Я убежден в безусловной порядочности собравшихся, — ответил ему премьер. — Но если деловые круги в погоне за наживой проявят бешеную энергию, вы сможете их остановить?
— Дым над Фудзи… — пробормотал председатель, глядя в окно. — Или это облако?..
К ним подошел один из присутствующих. Подняв на лоб очки, он внимательно вгляделся:
— Нет, не облако… Кратер Хоэй… Ого… довольно сильное извержение. В Хаконэ, в районе Готэнба, должно быть, опять с неба сыплется пепел…
Все столпились у окна.
Для марта день был на редкость ясный, на западном горизонте висело одинокое облако, над ним высился белоснежный силуэт Фудзи. Поблизости от вершины рывками поднимались округлые сероватые клубы дыма. С высоты птичьего полета улицы Токио казались лучами, протянувшимися до самого горизонта. Солнце ранней весны уже начало свою работу. Все живое, хотя еще и не оправившееся от жестких когтей землетрясения, жадно ожидало пробуждения.
— И этот город… — прошептал кто-то. — Этот город… через десять месяцев не будет больше существовать на земле… Нет, не могу поверить…
— Взрыв Фудзи, надо думать, произойдет раньше, чем мы предполагали, — сказал Юкинага, не сводя воспаленных от недосыпания глаз с прибора. — Между котловиной Кофу и районом Сидзуока резко увеличилось число локальных землетрясений. На юге структурной полосы Сидзуока — Итой-гава начинает накапливаться довольно большая масса энергии. Аномальное повышение теплового потока… Происходит горизонтальное смещение западного крыла разлома к юго-юго-востоку…
В комнате ни на секунду не умолкал стук телепринтера.
— Предполагаемое время? — спросил Наката.
— В течение двухсот сорока часов плюс минус десять часов… В настоящий момент тенденция к плюсу. Весьма вероятен взрыв где-то на линии между кратером Хоэй и горой Аситака. Но все это может принять характер катаклизма.
— Если на линии Хоэй — Аситака, целиком разрушится город Нумадзу… — Наката стал нажимать кнопки телефона. — На пике Асигатакэ, что к северу от Кофу, начались выбросы пара, повысился тепловой поток, а на гряде Асама не прекращаются достаточно сильные извержения вулканов. Если вулканический пояс Фудзи начнет беситься всерьез, прервется сухопутное сообщение между восточной и западной Японией.
В комнату вошел серый от усталости Онодэра.
— О-о! — приветствовал его Юкинага. — Ты быстро! Я думал, ты дня два-три там пробудешь…
Онодэра, не отвечая, тяжело опустился на стул.
— Десять месяцев?! — сдавив ладонями глаза, спросил он.
— Так ты уже знаешь? — обернулся к нему Юкинага. — Официальное сообщение будет через две недели.
— Юкинага-сан, чем же мне теперь заниматься? — не отнимая рук от лица, упавшим голосом произнес Онодэра. — По плану на морское дно еще нужно опустить ряд автоприборов, но какой теперь в этом смысл? Ну, я инженер, специалист по глубоководным батискафам… Однако это все в прошлом… На что я теперь могу пригодиться здесь, в штабе?
Выключив прибор, Юкинага стал прикуривать сигарету. Руки у пего дрожали. Онодэра протянул ему горящую зажигалку.
— Объявят чрезвычайное положение, создадут надпартийную парламентскую комиссию по выполнению плана эвакуации… — Юкинага поперхнулся дымом. — Комиссию возглавит премьер, в нее войдут председатели, секретари и члены исполкомов всех партий. Все министры. Фактически это будет надпартийное коалиционное правительство национального единства.
