Старик сбился со счета, сколько раз ему приходилось собираться с силами и вновь накладывать на себя заклинание “полной незначительности”.

Сколько раз он затаив дыхание наблюдал, как всего в шаге от него следопыты переворачивали все вверх дном и озадаченно крутились на месте, потеряв след.

Сколько раз он со страхом дожидался, когда они отойдут на достаточное расстояние и вновь кидался в бега, на ходу собирая жалкие крупицы энергии.

Проклятые охотники с легкостью находили оставленный им след и вновь бросались в погоню!

Теперь старик точно знал каково приходится загнанному волку – за последние дни он пережил это ощущение не единожды и запомнил на всю жизнь. О да! Он помнил, как дающий силы страх медленно перерастает в чувство обреченности и отупления. Как сердце рвется из груди, а холодный воздух опаляет легкие. В его ушах все еще гремели голоса загонщиков и слышались четкие приказы их предводителя: “Проверь там!”, “Старик должен быть здесь!”, “ Рассредоточиться и прочесать местность!”, «Найти его, найти!».

Теперь старик знал… нет! Теперь он был уверен!

Повелитель ошибся! Ошибся очень сильно, когда выбирал жертву для наложения печати Арзалиса.

Это не просто деревенские увальни охотники на службе у никчемного сынка барона! Здесь чувствовались многолетний боевой опыт и имперская выучка! Его преследовали хорошо обученные солдаты!

Уйти удалось лишь чудом и благодаря тому, что у следопытов не оказалось с собой собак. Заклинание “незначительности” может обмануть того кто видит глазами, но бессильно перед острым собачьим нюхом.

С трудом изгнав из головы тяжкие воспоминания, старик подбросил в костер припасенный хворост и, открыв висящую на поясе сумку, заглянул внутрь. Достал оттуда небольшой замшевый мешочек и, развязав тесемки, вытряхнул на дрожащую ладонь “Вестник”.

Надо сообщить Повелителю о провале возложенной на него миссии. Надо сообщить.

Поглядев на медленно разгорающийся на дрожащей ладони “Вестник”, старик с всхлипом вздохнул, зябко передернул плечами, но так и не решился сжать кулак. После небольшого промедления светящийся шар вновь отправился в мешочек, и старик накрепко затянул горловину.

Повелитель разгневается… очень сильно разгневается, когда узнает, что миссия провалена… и дрожащий старик хорошо осознавал на кого Повелитель изольет свой пылающий гнев.

Он отправит “Вестник”. Обязательно отправит… но не сегодня.

Постанывая, старик придвинулся поближе к огню и постарался задремать.

Ему предстоял долгий путь. Надо набраться сил…

Как, оказалось, ездить верхом я умел. Пусть несколько кособоко, но в седле я держался достаточно уверенно, а большего мне и не требовалось.

Но сказать что от этого мы сильно выгадали в скорости я никак не мог – ущелье занесло снегом и лошади тяжело проваливаясь с трудом продвигались вперед. Единственная радость – не приходилось самому лезть в это снежное месиво. Пока лошади неспешно двигались вперед, я осматривал округу. Меня интересовало все – остался ли поблизости от поселения лес, есть ли возможность собрать из-под снега траву для прокорма лошадей…

Конечно, можно было просто расспросить охотников, но воодушевленный успешным возвращением группы Литаса, я решил хорошенько осмотреть ущелье собственными глазами. Пожалуй, я единственный из всего поселения столь мало бывающий за пределами поселения – мужчины выходят на охоту, женщины вместе с детьми постарше собирают растительную пищу. И только я, словно сыч, сижу в четырех стенах и не сую нос наружу. Непорядок. Ну и самая главная причина – я хотел отвлечься от тяжелых раздумий о будущем. Каждодневные проблемы давили на меня и поездка на лошадях по ущелью самое-то, чтобы развеяться.

Помимо бессменного няньки Рикара, обогнав нас на пару лошадиных корпусов, ехал рыжий Лени с взведенным арбалетом в руках и старательно крутил головой по сторонам, высматривая возможную опасность. Это была единственная моя уступка здоровяку, пытавшемуся навязать мне десяток воинов в охрану – рабочих рук и так не хватает, а отъезжать далеко от стены я не собирался. К тому же едва занялся рассвет, Литас увел людей на охоту, прихватив с собой лошадей. В моем распоряжении осталось лишь четыре коняги. Ими-то я и воспользовался.

К моему несказанному удивлению в последний момент с нами напросилась Аля. Пока я думал, как помягче отказать и не обидеть при этом, здоровяк зычно крикнул Лени, чтобы подготовили лошадь для баронессы. Пришлось мне довольствоваться злым взглядом в сторону Рикара, который тот предпочел не заметить. Нарушать шаткое перемирие с Алларисой не хотелось, и отменять распоряжение Рикара я не стал.

Так мы и ехали растянувшись цепочкой по ущелью, следуя по оставленной охотниками борозде. Морозный воздух не располагал к беседе и каждый думал о своем. Я размышлял о поразительной доброте здоровяка к Аллариссе. Вообще Рикар в последнее едва не на руках носит девчонку и та беззастенчиво пользуется его уступчивостью. С чего бы это обычно столь непрошибаемый здоровяк так хорошо относился к девушке?

“Неужто влюбился старый склирс?” – мелькнуло у меня в голове и, рассмеявшись этой мысли, я дернул за поводья, объезжая занесенный снегом валун – “Глупости. Она ему во внучки годится. Хотя не скрою, красотой ее Создатель не обделил. Тут и дряхлый старец оживет, а Рикар еще полон сил”.

– Ох и красивая чертовка – прогудел у меня над ухом незаметно подъехавший Рикар – А ведь молоденькая совсем, еще и не расцвела.

“Он что мысли читает? Опаньки! Похоже, я угадал. Влюбился-таки!” Неожиданное открытие так рассмешило меня, что пришлось до крови закусить губу, чтобы не заржать во весь голос – обижать почти родного мне здоровяка я никак не хотел. Из глубин памяти выплыло изречение – любви все возрасты покорны. Вот и здоровяк не устоял перед этим недугом.

Собрав все силы и состроив серьезную мину, я кивнул и сквозь зубы выдавил:

– Угу. Очень.

– А ведь самый возраст для замужества! Что скажете, господин? – продолжал свое здоровяк, ничуть не смущаясь моей немногословностью.

– Точно – согласился я и поспешно отвернулся в сторону, чтобы скрыть расползающуюся на лице улыбку.

– И ведь, что самое удивительно, так ведь и по титулу подходит. Ну не странно ли? И священник под боком, все одно без дела сидит…

– Ага – машинально кивнул я, и тут до меня дошло – Что?! Что ты сказал?!

– По титулу подходит, говорю – благостно повторил здоровяк – Не странно ли?

– Рикар!

– А что Рикар? – деланно удивился здоровяк, разведя руками – Я дело говорю.

– Дело?! Да ты никак женить меня вздумал?! Даже о священнике позаботился! – взорвался было я, но заметив удивленный взгляд Али, осекся и продолжил почти шепотом – Спятил?!

– Господин, о вас же забочусь – несказанно обиделся Рикар – Ладно я, пень замшелый, свое уже отгулял. А вы?

– А что я?

– Раньше каждый подол задрать норовили, а последнее время на женщин и не смотрите вовсе! – выложил Рикар главный козырь – А без ентого дела никак нельзя – такая тоска подступает, что и до удавки недалеко. Уж я-то знаю! Достаточно на гарнизонах насиделся!

– Ты по себе не суди – огрызнулся я, лихорадочно прикидывая, доносятся ли звуки нашей “семейной” перепалки до баронессы. Надеюсь, что нет, иначе позора не оберешься – У меня с этим проблем нет.

– Господин, может после той охоты окаянной случилось что? – не отставал здоровяк – Ну… с этим самым? Вы же мне как родной, уж не таитесь от меня – я и травки особые знаю ежели что. Вмиг заварю настойчик.

– Себе завари! Рикар, нормально у меня все! Не понимаешь?

– Ежели я чего и не понимаю, господин – ворчливо ответил здоровяк, – Так это когда молодой парень на девок не заглядывается! О вас же забочусь! С утра до ночи по хозяйству носитесь, дела решаете… сгорите вы так, господин. Отвлекаться надо! Душой отмякать надо. А без женщины тут никак!