– П-почему? – все же выдавил из себя поборник омоложения. – Почему ты?..

– Не знаю, – честно призналась и любовно погладила толстую цепь кадуцея. – Сильно не повезло, наверно…

Теперь, когда выпала счастливая возможность насолить гнусному поборнику «божественной справедливости», я была даже частично готова простить Рицесиусу грандиозную подставу. Но только на ту часть, которой я собралась ушибить Форсета!

Толстяк еще немного подумал и вдруг вцепился в кадуцей с криком:

– Отдай! Я буду главным! Я! Я! Я!!!

Вот любитель повыколупывать изюм из чужих пасочек!

Ситуация мне не понравилась. Во-первых, уж кому-кому, а этому небесному засранцу я власть отдавать не собираюсь! Во-вторых, я не привыкла, чтобы меня мотали козой на цепи туда-сюда. В-третьих, мне преемник был крайне несимпатичен! В-четвертых… Впрочем, хватит и трех вышеперечисленных причин, чтобы я слетела с катушек и начала беспредельничать!

Все! Кто не спрятался – я не виновата! Мстя моя страшенна и огроменна! Кто руки к нашему кадуцею протянет, тому их граблями завернем!

Мы некоторое время поперетягивали цепь. Недолго… Но поскольку внутри цепи все же была именно моя шея, которую я нежно любила, то и победила я, честно вырвав победу из рук противника с помощью парфенушек. Волосатики навалились на дедка массой и сломили его активное сопротивление!

Форсет решил зайти с другой стороны и позвал народное ополчение:

– Эй, вы! Быстро сюда!

В воздухе зазвенело, и вокруг бога возникли чашечные весы с белыми крылышками и с клювами как у попугая.

– Разберитесь! – зло приказал толстячок и, засучив воображаемые рукава, попер на меня, пыхтя паровозом и издавая что-то типа: «Ту-ту-у-у!» Хм… оригинальный клич у местных команчей. Надо запомнить.

И пошли мы стенка на стенку…

Представьте себе картину: Форсет напирает на меня и протягивает свои жадные, немытые, липкие, противные, загребущие ручонки к символу власти, я отпихиваю его войлочным брюхом телепузика и произвожу беспорядочный обстрел кадуцеем по широкой местности божественного тела.

Парфенушки лаются с весами:

– Хозяйка хорошая!

– Заклевать! – орали помощники бога.

– Отдай! – вопил сам бог, наскакивая.

– Отвали! Сгинь! – отфутболивала я его бронированным пузом.

– Хозяйка добрая! – не сдавались парфенушки и лупили весы по клювам, а кое-кто пошустрее уже вовсю дергал перья из крыльев.

– Закусать! – немного сбавили темп противники, зависая в воздухе и о чем-то задумываясь, при этом давая возможность волосатикам произвести массовое пополнение перьевого запаса. На большую сельскую подушку уже нащипали!

– Это мое! – никак не мог успокоиться божок. У него значительно пострадали голова, правое плечо, локоть и прибавилось в лице немного интересной синевы.

– Облезешь! – убеждала его я, наловчившись действовать «телепузиком» более прицельно.

– Она нас назвала! – пошли в лобовую атаку пушистики. – Мы – парфенушки! Мы не сдадимся!

– О! – попадали на пол весы и жалобно зазвенели: – Мы тоже хотим! Почему нас зовут «Эй»? Это коротко и некрасиво! Назови нас!

– Отвалите! – пропыхтел дедок, набравшись от меня нехороших слов. Нет чтобы полезное что-то выучить! Хотя… в этой ситуации приличных слов найти нельзя!

– Вам как больше нравится – крылатики или вескрылы? – отправила я зарвавшегося типа в нокаут, приперев пышной частью своего костюма к колонне.

– Вескрылы, – заклекотали клювастики. – Вескрылы! Мы будем вескрылы!

– Очень приятно! – мило улыбаясь всеми тридцатью с довеском призналась я, добавляя божку нирваны кадуцеем. – Будем знакомы – Илона!

– Илона нас погладила! – загордились парфенушки и победно посмотрели на новоявленных вескрылов. – Она нас почесала! Мы хорошие!

– А нас почешешь? – подлетела ко мне стайка вескрылов. – Мы тоже хорошие!

– Не вопрос, – закивала я, придерживая Форсета. – Вот только руки освобожу – сразу и почешу. Мне не жалко!

– Сейчас! – обрадовались крылатики и отобрали у меня бесчувственное тело. – Мы подержим!

– Спасибо! – проявила я вежливость и попросила: – Только назад потом верните, я еще с ним не закончила…

– Вернем! – закачали крыльями весы. – Нам не жалко!

Я их погладила. И даже почесала, потому что мне тоже было не жалко и очень хотелось вернуться к нашей беседе с Форсетом. Правда, он сейчас со мной разговаривать не мог… но это сущие пустяки. У меня бы хватило слов на двоих!

Очередь на персональное обслуживание растянулась. Пришлось почесывать в две руки. В какой-то момент я упустила из виду Форсета. Он коварно этим воспользовался и слинял.

Щас! Мы так не договаривались. Победа будет моя!

– Ребята! – объявила всем жаждущим ласки и заботы. – Сначала дело – потом тело! Кто умеет звонить?

Заскакали парфенушки:

– Это просто! Это легко! Постучи на спинке трона!

– Ага! – обрадовалась я и пошла звонить по межгороду.

Вызов абонента происходил незатейливо. Я лупанула по спинке трона двенадцать раз, и перед моими очами предстал взъерошенный Форсет.

– Вот тебе! – обрадовалась я. – Попался! Здесь не работает «абонент вне зоны доступа»! У нас везде зона!

– Тьфу на тебя, самозванка! – обиделся божок. – Я оккупантам не подчиняюсь! – и исчез.

– Ха! – фыркнула я и позвонила снова.

Развлекались мы так раз двадцать. Благо спинка оказалась крепкая и от ударов не страдала. Зато страдал Форсет, прыгавший туда-сюда. Вот же дисциплина! Железная! Знает, что я вызываю, и все равно приходит!

– Что ты хочешь? – тоскливо выдохнул появившийся в очередной раз бог и посмотрел на меня взглядом замордованного великомученика.

Хотела я многого. Вопрос «с кем» не стоял, зато настойчиво волновали вопросы «как» и «где».

– Не сочувствуй себе – не поможет! – порадовала я гада. – С горгулами справиться можешь? – начала с малого, чтобы удовольствоваться большим.

– Нет, – привычно развел руками Форсет.

– Щас спою! – честно предупредила я и подняла кадуцей для экстренного дозвона в случае бегства собеседника.

– Правда не могу! – торопливо забормотал толстяк. – Они мне не подчиняются!

– А кому подчиняются? – строго задала вопрос я, наблюдая вполглаза, как парфенушки вычесывают вескрылов.

Две расы прекрасно поладили и теперь активно сближались. Хм… главное, чтоб не размножались, а то моя психика этих мутантов не переживет!

– Кто ж скажет? – покаялся бог. – У каждого свои секреты.

– А узнать? – и прочистила горло для взятия первой, особо жалостливой ноты.

– Никак. – Глазки Форсета стали похожи на глазки кота из мультика про Шрека.

– Понятно, – кивнула я, разглядывая первый бреющий полет парфенушки на вескрыле в этом безумном-безумном мире.

– Я могу идти? – крайне вежливо поинтересовался толстяк и собрался уходить по-английски, то есть свалить не прощаясь. Наи-ивный! Кто ж ему даст!

– Нет! – Я была русской и не понимала, как можно в присутствии женщины, да еще такой симпатичной, как я, сматываться без разрешения хозяйки. – Мне нужна помощь с горгулами, и ты… – ткнула я кадуцеем в сторону бога, – …мне ее окажешь. Ваши предложения, мистер Фикс?

Форсет задумался. Задумчивость сопровождалась пробежками по периметру Парфенона, отмахиванием от вескрылов с парфенушками, почесыванием всех заметно выступающих частей мужского тела и кучей других телодвижений.

– Эврика! – на очередном повороте заорал божок.

Я чуть заикой не осталась.

– Кто утоп? – Пока он бегал, я успела задремать и сейчас трясла головой, пытаясь проснуться.

– Я могу горгулам что-то подарить, и они подобреют, – поделился со мной умной мыслью Форсет.

– Н-да?! – недоверчиво хмыкнула я. – Думаешь, поможет?

– Попробовать-то можно, – убежденно ответил бог. – Ну что?

– Дари! – махнула я кадуцеем. Подумала: каждому горгулу нужно подарить кастрюлю с рогами, а каждой горгулье – скалку и инструкцию по обращению с мужем. Это их займет надо-олго.