— Твои вещи сейчас принесут. Мария подойдет чуть позже, чтобы распаковать их.
— В этом нет никакой необходимости, — воинственно ответила Морин. — Я умею открывать дорожные сумки и вынимать из них вещи, а вон там я вижу предмет, сильно напоминающий шкаф. Уверяю тебя, Алан, я способна разобраться в этом без помощи Марии.
Он усмехнулся.
— Ну хорошо. А сейчас советую принять душ и немного отдохнуть. Ужин у нас в шесть, но я все это время буду занят у себя в офисе. Если проголодаешься, Мария принесет тебе перекусить.
— Нет, спасибо…
— Хотя бы попей чего-нибудь. Здесь гораздо жарче, чем в Ирландии, и организму требуется больше жидкости. А перед ужином я могу показать тебе своих лошадей.
Алан смотрел ей прямо в глаза, и Морин невольно потянулась рукой к подвеске, но, тут же вспомнив, что ключик прячется в сумке, быстро отдернула руку. Кажется, Алан заметил этот жест.
— У тебя здесь и лошади есть? — спросила она, чтобы отвлечь его от созерцания своей шеи.
— А как же? Какая станция без лошадей. А теперь, извини, мне надо идти.
Как только дверь за Аланом закрылась, Морин глубоко вздохнула и опустилась в кресло. В голове звенело от усталости, ее чуточку покачивало, словно она все еще летела на самолете. Посидев пару минут с закрытыми глазами, она все-таки заставила себя подняться и прошла в ванную комнату. Надо же! До сих пор ей еще не приходилось мыться в ванной из розового мрамора! На столике лежали большие пушистые полотенца, мыло и шампунь благоухали, как дорогие французские духи.
Сразу видно нувориша, подумала она невольно, но тут же ей стало стыдно за собственные мысли. До сих пор Алан не производил впечатления человека, которого волнуют мелочи быта и который намеренно обставляет себя роскошью, чтобы кому-то что-то доказать. А это вообще была гостевая комната, и вряд ли именно Алан продумывал детали ее обстановки. Скорее всего, это дело рук дизайнеров.
Морин потерянно провела рукой по розовой раковине и снова подавила глупые слезы. Ничего, все обязательно образуется. Когда начинаешь какое-то новое дело, сначала всегда бывает страшно. А она сейчас начинает новую жизнь… Ничего, она привыкнет к этому дому и к этой стране. Все уляжется… ей просто надо немного отдохнуть.
В этот момент постучали в дверь, и Морин, выглянув, увидела пожилого мужчину с ее сумками.
— Спасибо. Поставьте вот сюда.
— Меня зовут Пабло, — дружелюбно улыбаясь, представился мужчина. — Мария просила передать: если что-нибудь понадобится, позвоните по телефону, и она мигом придет.
— Ну что вы, она, наверное, слишком занята для того, чтобы бегать туда-сюда по лестницам, — покачала головой Морин. — Я сама спущусь, если что.
— Вообще-то у нас есть лифт, — заметил Пабло. — А насчет Марии не беспокойтесь; если она будет занята, то так и скажет, стесняться не станет.
Они оба рассмеялись.
Кивнув головой, Пабло ушел.
Через пару часов Морин уже распаковала, погладила и разложила по местам все свои вещи, даже успела принять освежающий душ. Похоже, с водой в этом доме было все в порядке. Поначалу у Морин возникла мысль, что летом здесь, наверное, часто случаются засухи, и потому должна ощущаться нехватка пресной воды. Она уже приготовилась к тому, что ее попросят экономить воду.
— Мне удалось прорыть скважину к подземным водам, — пояснил ей Алан за ужином. — Кроме того, у нас есть специальные цистерны, способные вместить столько воды, что можно пережить не одну засуху. А засухи здесь не редкость. Зато зимой льют проливные дожди, в это время и наполняются цистерны.
— Значит, отсутствие душа мне не грозит? — пошутила Морин.
— Душа! В первую очередь тебе не грозит смерть от жажды. А что касается душа: плескайся на здоровье, хотя расходовать воду зря я бы не посоветовал.
Услышав про смерть от жажды, Морин невольно отпила минеральной воды из высокого бокала на длинной ножке. На столе стояло прекрасное французское вино, и Алан пил его с явным удовольствием. Но Морин сегодня совсем не хотелось вина.
Прикрываясь бокалом, она посмотрела на Алана. На столе горели свечи, и их свет играл на хрустале и серебре, блики падали на лица. Дрожащий свет подчеркивал его классический профиль, волевой подбородок, твердый рот. Морин вспомнила, как эти губы касались ее губ, и дрожь пробежала по ее телу.
Сейчас они снова были наедине, впервые с той ночи. Она почувствовала, как неуловимо растет возбуждение, попыталась перестать думать о близости с Аланом. Думай о чем угодно, только не об этом, приказала себе Морин.
— А что, вашим овцам хватает корма в этих полупустынях? — поинтересовалась она, слегка осипшим голосом.
— Вполне. И это вовсе не полупустыни, здесь есть прекрасные пастбища, хотя трава, быть может, не такая мягкая, как в Британии. — Тут Алан с улыбкой посмотрел Морин прямо в лицо. — Но это не самая интересная тема для беседы.
— Ну почему же, — начала она. — Дон…
И тут же замолчала, потому что взгляд Алана внезапно стал ледяным.
— Дон? — переспросил он вежливо, одним глотком допив вино из бокала и со звоном поставив его на место.
— Дон всегда обсуждал с нами свои дела. — Морин старалась говорить спокойно, хотя ей ужасно хотелось спрятаться от этого взгляда как можно дальше. — У него есть небольшой участок земли…
— Теперь он обсуждает это только с Келли, — с чуть заметной усмешкой произнес Алан.
— Да.
Морин опустила глаза. Зачем он напомнил ей об этом? Чтобы унизить? Посмеяться? Но какое он имеет на это право? Ее любовь, ее чувства Алана не касаются. Ему нужно только ее тело. А это он получил.
Но почему же мысль об этом вызывает у нее такую обиду? Неужели ей хочется от Алана большего, чем просто физическая близость? Хочется, чтобы он был не так безразличен…
— Извини, что не показал тебе сегодня лошадей, — сказал Алан. — За время моего отсутствия накопилась куча дел. Да еще секретарша ушла. Солидад просто не могла сделать все за двоих.
— Надеюсь, я быстро войду в курс дела.
— Ну конечно.
Алан улыбнулся так недоверчиво, что Морин сразу поняла, что он не верит в ее секретарские способности и с самого начала не возлагал никаких надежд на ее помощь. Ее пригласили совсем для другой цели.
Морин вспыхнула от гнева.
— У тебя будет возможность убедиться в том, что я умею работать.
— Мы поговорим об этом завтра, — невозмутимо ответил Алан.
— Обязательно. А если я не справлюсь, не забудь меня уволить, — фыркнула Морин.
Ему не удастся выставить ее беспомощной и бесполезной дурочкой!
— Договорились. — Алан протянул ей руку.
Морин нерешительно пожала его сильную ладонь. В тот момент, когда она уже хотела откинуться на спинку стула, Алан неожиданно потянулся над столом и легко поцеловал ей руку. Твердые, теплые губы нежно коснулись ее кожи, и сердце забилось как бешеное. Затем Алан быстро перевернул ее руку и, поцеловав ладонь, сомкнул ее пальцы в кулачок.
— А вот и Мария, — сообщил он, выпуская ее ладонь из своих рук.
Морин испуганно положила кулак с зажатым в нем поцелуем на колени, словно действительно боялась разжать руку, как будто поцелуй мог выпорхнуть и улететь. И весь вечер она ощущала след этого поцелуя на своей ладони.
А ночью ей опять снился Алан, и она вздрагивала и вздыхала во сне, пока не проснулась посреди ночи, сгорая от желания. Потом она снова провалилась в сновидения и проснулась только утром от того, что прямо в лицо ей били солнечные лучи и за окном громко пели птицы.
Некоторое время Морин просто лежала, слушая птичий щебет, а потом не выдержала и, вскочив, подбежала к окну. Птиц она не увидела. Зато на лужайке перед домом гарцевал всадник на прекрасном скакуне. Мужчина настолько ловко и естественно держался в седле, что издали конь и всадник напоминали кентавра.
Это был Алан. Морин, затаив дыхание от восторга, следила за ним. Где он научился так ездить на лошади? Он был изумителен. Уж она-то знала. Морин с раннего детства посещала одну из самых лучших школ верховой езды во всей Ирландии.
